— Остановись, Ярыч. Я тебя по-дружески уговариваю. Не кличь беду.
— Беду не кликать, говоришь? Это почему же? Потому, что ты меня на свой сраный поединок вызовешь? Тебе-то уж чудовищем точно долго не стать, пока ты настоящим делом займешься, как мужику подобает. Бабы, что забеременеют, через неделю и те еще родить успеют, пока у тебя в голове что-то появится. Херня все это — ваши рыцарские обычаи. А раз ты чудовищем меня считаешь, то пусть устоится это в твоей голове. Мы тех щенков, кто от стрел не умер, еще добивали тем, что под руку попалось, потому как в драке со своими же кинжалы побросали. И детеныши среди этих зверей были, которые хоть и не особо говорить умели, а, как пощадить просили, мы все хорошо разобрали.
Тут раздался сильный грохот. Ноэми, будучи начеку, ловко юркнула из-за стола в противоположную сторону от охотников и обернулась.
Рыцарь прижимал к себе обмякшее тело Ярыча, воткнув тому кинжал в живот. Из раны сочилась кровь и алыми каплями ниспадала на пол. Глаза старого охотника закатились, и рыцарь опустил товарища в лужу крови.
Люди в зале тут же по вскакивали со своих мест и ринулись останавливать убийцу. Возбужденный Гошек закричал, совсем потеряв самообладание и тягу к легкомыслию. Рыцарь поднял руки в знак того, что желает сдаться, но несколько северян, увидев мертвое тело своего собрата, не выдержали и бросились на Гронара.
Началась драка. Кто-то оттаскивал взбешенных постояльцев от убийцы, рыцарь, в свою очередь, прилагая все силы, защищался от тех, кто, вместо того чтобы взять его в плен, нападал, размахивая кулаками. Один из желающих прекратить драку получил кружкой в челюсть и тут же охотно принялся давать сдачи. Ко всему этому действию присоединились одни, вторые, третьи и все-все, кто решил заночевать сегодня на этом постоялом дворе. Кроме Ноэми.
Как только началась вся неразбериха, чародейка тут же бросилась к чулану за прилавком, откуда, захватив свой топор, уже выбегал хозяин злополучного заведения. Отшвырнув чародейку своим плечом к стене, он двинулся в гущу событий, но внезапно остолбенел, когда с головы до пят его окатило водой. С красными от ярости глазами он обернулся к Ноэми, и к его горлу тут же оказался приставлен кинжал.
— Бросай топор! Какая комната у охотников? — холодно спросила она, когда оружие ударилось о пол.
— Последняя по левую руку на втором этаже, — со злым блеском в глазах ответил тот, кто несколько минут назад с дружелюбным выражением лица наполнял кубки постояльцев.
— А теперь еще раз. Только правду. — Она добавила силы, и из пореза на шее хозяина засочилась кровь.
— Последняя слева. Клянусь Громом! — ухмыляясь твердой воле своей обидчицы, спокойно ответил северянин.
— Ключ?
— Под прилавком все запасные.
Когда он осторожно указал рукой на точное местонахождения, что-то похожее на руку, но состоящее из одной воды схватило седого владельца постоялого двора за голову и сильно ударило о стену, так что старик повалился на пол и потерял сознание.
Ноэми подбежала к прилавку и нащупала несколько ключей. Схватив их все, она поднялась наверх и, подобрав верный с третей попытки, попала в комнату.
Внутри было тихо и спокойно. Комната была убрана и не имела ничего лишнего. Ей показалось, что охотники даже не оставили здесь своих вещей. Или старик все-таки обманул ее.
— Эй! — негромко выкрикнула она.
В ответ ничего не послышалось.
— Где ты? — заговорила чародейка чуть громче. — Не бойся, я не причиню тебе вреда. Слышишь? Если ты не отзовешься, охотники вернутся за тобой и тогда…
Но пространство в комнате продолжало настойчиво отмалчиваться. Лишь шум непрекращающейся драки доносился снизу. Все гремело, билось, а получившие особо больной удар в ярости кричали и замолкали, по-видимому, когда сцеплялись со своим обидчиком.
— Проклятье! — отчаянно выругалась она и отворила дверь, чтобы уйти.
— Ноэми? — послышалось из угла.
Подбежав к сундуку, укрытому накидкой и стоящему в самом темном месте в комнате, она стащила ткань и сквозь небольшие прутья решетки, которые были вместо одной из стенок, увидела до боли знакомую морду.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Харольд?! — от удивления она раскрыла свои большие васильковые глаза, уподобляясь старому другу.
В сундуке охотника, который и ранее предназначался для содержания разного рода живности, сидел снуфф, которого когда-то она любила больше всех на свете. Он смотрел на нее темными круглыми глазами, вся его морда была покрыта сединой, но узнать Харольда Ноэми могла из сотни его сородичей. Несмотря на всю схожесть между собой, они все же отличались не только цветом морд, но и многими другими особенностями, такими как количество морщинок на лбу или толщина складок на спине, когда они ходили на задних лапах.
— Что ты здесь делаешь? — испуганно и торопливо произнес снуфф.
— Спасаю тебе жизнь. В этот раз мне подвернулась замечательная возможность исправиться.
Чародейка с силой потрясла навесной замок. Он намертво схватил две петли и не поддавался. Она принялась ощупывать весь сундук с надеждой найти другую возможность открыть его, но тщетно.
— Ты как? — спросила она, оглядевшись вокруг и словно задумав что-то. — Здоров? Невредим?
— Немного спать хочется, но в целом…
Снуфф не успел договорить фразу, как его вместе с сундуком подняло в воздух и понесло прямо в окно.
Выбив ставни, ларь вылетел наружу, а упав на землю, треснул, пустив по сторонам брызги из щепок.
— Никуда не уходи! — крикнула чародейка из окна и побежала вниз.
По пути Ноэми схватила вещи из своей комнаты. Спустившись по лестнице, она вдруг осознала, что шум почти прекратился, а скорее даже переменился на многочисленные стоны, ругательства, сетования, жалобы и нравоучения.
Подбежав к выходу, она сделала то, что больше всего боялась делать весь этот вечер. Сама не зная почему, но она обернулась. Тут и там на полу, облокотившись кто на что мог, сидели северяне. Кто растирал свежий синяк, кто зажимал кровавую рану, кто держался за голову, а некоторые, еще не успев отдышаться, пробовали мед прямо из кувшинов, довольно улыбаясь состоявшейся драке и возможности выплеснуть эмоции. В стороне, у опрокинутого стола, где старый охотник рассказывал свою историю, лежали три тела. Застывшие глаза рыцаря смотрели прямо на Ноэми, а его лицо тонуло в луже собственной крови.
Выбежав наружу, чародейка схватилась за часть, отошедшую от сундука при ударе. Дерево сперва не поддавалось, но потом, захрустев, отошло. Вынув испуганного снуффа наружу, она оседлала Женеву и, пришпорив с отчаянной силой, ускакала прочь.
***
Амарилиз. Юго-восточная столица и оплот Холденфелла. Город, основанный еще во времена правления Первых Людей, прибывших на Неймерию, был важной стратегической точкой, защищавшей север от когда-то воинственно настроенных гномов с Призрачных Гор и находящийся на берегу Рваного Моря. Издавна северяне пускались на поиски новых земель именно из Амарилиза и привозили вести сюда же, чтобы разрастить и прославить собственную страну.
Столица Холденфелла не один раз принимала на себя удары, когда и люди начинали войну между собой. Но никто ни разу не брал стены города, а с каждым нападением только делал их крепче. Каменные стены Амарилиза поднимались все выше, рвы копались все глубже, а количество стратегических и тактических соображений при осаде города увеличивалось с каждым новым нападением.
Минули времена, когда ярлы раздробленного Холденфелла непрерывно воевали между собой за власть. Прежде в этих войнах непременно побеждал тот, кто занимал нынешнюю столицу, и теперь весь Холденфелл подчинялся единому конунгу, и больше никто не имел права носить этот титул на самых северных землях Неймерии. На вооружении у Искрада, прозванного Терпеливым, было множество хитрых приемов, чтобы во времена восстания кого-нибудь из ярлов не выходить к стенам и не вступать в открытый бой, как это было принято ранее.
Город был плотно застроен множеством лачуг, имел огромный по меркам всей Неймерии рынок, величественный, построенный исключительно из дерева замок на вершине Горбатого Холма и пестрил тысячами северян, которым было уже тесно в стенах этого защищенного, но небольшого города.