либо нет.
Внимание налево
В октябре 2022 года Луис Инасиу Лула де Силва победил на выборах в Бразилии и стал президентом. Крупнейший левый политик в мире. Один из отцов-основателей БРИКС. Безусловный противник США.
В своё время он был отстранён от власти и заключён в тюрьму по ложным обвинениям в коррупции. Переворот тогда был инициирован американцами.
Но сумел отыграться и вернуть себе власть.
В 2022 году Бразилия была девятой экономикой мира. Пятой страной в мире по площади и седьмой по численности населения.
На другой стороне земного шара тем временем располагался социалистический Китай. Вторая экономика мира. Третья страна мира по величине. Самая густонаселённая страна планеты.
Индия – официально социалистическая страна – была к тому моменту пятой экономикой мира, обошедшей Великобританию. Седьмой страной мира по величине. Второй – по количеству населения.
Список дополнял социалистический Алжир, крупнейшее государство в Африке, десятое в мире по величине.
На этом фоне снисходительные разговоры о «обанкротившемся социализме», которые годами вели наши рыночные политологи, смотрелись комично.
Выбирая в XXI веке идеологию и форму существования России, стоило бы вернуться в реальность.
Огромная, подавляющая часть мира окрашена в «левые» тона.
За этой частью планеты – безусловное будущее.
Единственно что: давно нужно было найти некий термин, разводящий в разные стороны американских и европейских «левачков» – предателей трудового левого движения с их лгбт-повесточкой, BLM, инклюзивностью, 145 гендерами и прочей мишурой, – и вышеперечисленные страны.
В этом месте разговора обычно появляются снисходительные люди, которые начинают цедить, что в Китае не такой уж и социализм. «Да и если б только там!»
Давно не секрет, что никаких чисто «социалистических» экономик не существует. Ну так и чисто «капиталистических» тоже нет: известные успехи скандинавских стран или Японии тоже имели в основе либо «левый поворот» и создание огромного социального сектора, либо «плановую экономику» – в противовес мифу о саморегулирующемся рынке.
Мы же говорим всего лишь о векторе. Вектор – очевиден: будущее за странами, декларирующими левые идеологии.
Все они – и здесь самое важное для нас совпадение – имеют как минимум напряжённые отношения с США. Помимо этого, они развиваются огромными темпами и занимают основную территорию планеты.
Нелепо этого не замечать. Нелепо строить если не экономику, то хотя бы идеологию России, не учитывая очевидного.
Наконец, вспоминаем простейшее: левыми их научили быть мы. Своими успехами они обязаны в конечном итоге нам и верности выбранному пути.
В 2022 году в России появился памятник Фиделю Кастро.
Этот памятник возник посреди Москвы – как надежда, как символ, как шанс на иное.
Небратья – или всё-таки свои?
В представлениях о том, кто же остался к 2023 году на Украине, наблюдались у нас некоторые противоречия.
Одни говорили: там живут такие же русские, как мы, только их временно заморочили. Другие с той же убеждённостью говорили: никаких наших там нет.
Парадокс состоит в том, что оба варианта могли использовать в разных обстоятельствах одни и те же люди.
Как я это вижу.
Конечно же, там живут люди одного с нами корня: русы, которые уже к XVII веку сформировали малороссийский субэтнос, достаточно разномастный, но обладающий вместе с тем характерными чертами, которые были известны ещё со времён Николая Васильевича Гоголя.
В киевской стороне, как бы страшно это ни прозвучало, наши – все. И те, кто нас совсем не ждёт. И те, кто ждёт нас. И последних – много. И они должны стать первыми.
Мы помним, как тысячи херсонцев, когда наша армия оставляла город, уезжали в Россию, покидая дома, добровольно лишаясь всего нажитого.
А часть неуехавших и по-русски понадеявшихся на авось оказались вскоре убиты и замучены.
Они чьи? Наши?
В Купянске, в Изюме, в Балаклее Харьковской области – и там половина, а то и две трети были наши люди. И часть из них, увы, жизнь положили за то, чтоб нашими остаться. Они умерли – нашими, расстрелянные во дворах.
С чего ж тогда кто-то рискнул предположить, что в Одессе – иначе?
Что в Харькове не так?
Откуда эта огульность? Эти неслыханные обобщения?
В Славянске – чьи? В Краматорске? Если нас в освобождённом Северодонецке и в освобождённой Попасной встречали как родню?
А если чуть дальше двинуть – на Лозовую, известную нам по книгам о Гражданской войне, – там чьи?
А если до Кременчуга добраться? Там все окажутся чужими, что ли?
Но как же могло так получиться, что в Каховке – все свои, а в Лозовой, Краматорске, Кременчуге, бывшем Котовске, переименованном в Подольск, – все вдруг обратились в чужих?
То здесь, то там слышалось в ответ: «А чего ж они тогда не подняли восстание против своей власти?»
А чего ж вы сами не свергли Горбачёва? Не спихнули Ельцина?
Чего вы хотя бы «Ельцин Центр» не закрыли в Екатеринбурге? Пошли бы да закрыли.
За попытку его закрыть вас не забили б арматурой, не расстреляли б в подъезде, не засунули б в мусорный бак, не дали б пожизненное, как наверняка сделали бы на Украине.
Как же вы с малороссийских наших братьев рискуете требовать то, чего сами здесь не совершили?
На Украине жила и живёт многомиллионная наша родня.
Да, у нас случилась война.
Но внимательно изучавшие историю люди помнят, как воевали мы в дни былые с якутами, с башкирами, с калмыками, с татарами… Какая с чукчами страшная война была! А про чеченцев и дагестанские народы помнят даже те, кто на уроках истории спал.
Война ж между кровными братьями, каковыми являются русские и малорусы, – самая суровая.
Но оттого они братьями быть не перестают.
Иной раз, глядя на это их неистовое бешенство, и верить невозможно в примирение.
Но на то русскому человеку и дано это звание – русский человек, чтоб веры не терять никогда.
Памятка
Если бы не все эти катастрофические события, в России так и думали бы, что образец мужчины – это бегуны на скорость через грузинскую границу, а не мужики из ЧВК «Вагнер».
У нас бы так и не появилась улица имени Захарченко. И школа имени Арсена Моторолы – тоже.
Люди так и думали бы, что современные поэты – это Моргенштерн и Ах Астахова, а не Анна Долгарева и Семён Пегов.
Один недоразвитый и злобный человек так и был бы отцом русского рока.
У нас так и не поставили бы памятник Фиделю Кастро – крупнейшему политическому деятелю XX века, у которого даже нам