Захар Прилепин
Санькя
Глава первая
Их не пустили на трибуну.
Саша смотрел под ноги: глаза устали от красных полотен и серых армяков.
Красное мелькало вблизи, касалось лица, иногда овевая запахом лежалой ткани.
Серое стояло за ограждением. "Срочники", одинаковые, невысокие, пыльные, вяло сжимающие длинные дубинки. Милиционеры с тяжелыми, бордовыми от раздражения лицами. Непременный офицер, молодцевато, с вызовом смотрящий в толпу. Его наглые руки - на верхней перекладине ограды, отделяющей митингующих от блюстителей правопорядка и от всего города.
Несколько усатых подполковников, под их бушлатами угадывались обильные животы. Где-то должен быть и полковник, самый важный и деловитый. Саша каждый раз пытался угадать, какой он будет на этот раз - верховный распорядитель митинга оппозиции, ответственный за порядок. Иногда это бывал сухощавый, с аскетичными щеками человек, брезгливо гоняющий разжиревших подполов. Иногда он сам был как подполы, только еще больше, еще тяжелее, но в то же время - подвижней, бодрее, с частой улыбкой на лице, с хорошими зубами. Встречался еще третий типаж - совсем маленький, как гриб, но стремительно перемещающийся за рядами милиции на быстрых ножках…
Ни одного обладателя полковничьих звезд Саша пока не приметил.
Чуть дальше, за оградой, зудели и взвизгивали машины, бесконечно раскачивались тяжелые двери метро, пыльные бомжи собирали, деловито оглядывая горлышки, бутылки. Человек с Кавказа пил лимонад, разглядывая митинг из-за спин милиционеров. Саша случайно поймал его взгляд. Кавказец отвернулся и пошел прочь.
Саша приметил неподалеку за оградой автобусы, помеченные гербом с зубастым зверем. Окна автобусов были зашторены, иногда шторки подрагивали. В автобусах кто-то сидел. Ждал возможности выйти, выбежать, сжимая в жестком кулаке короткую резиновую палку, ища кого бы ударить зло, с оттягом и наповал.
- Видишь, да? - спросил Сашу Венька, непроспавшийся, похмельный, с глазами, оплывшими, словно переваренные пельмени.
Саша кивнул.
Надежда на то, что на митинг не прибудет спецназ, была невелика, и она не оправдалась.
Венька улыбался, словно из автобуса должны были в нужный момент вылететь не камуфляжные бесы в тяжелых шлемах, а клоуны с воздушными шарами.
Саша двинулся бесцельно в толпу, согнанную за ограждение.
"Как чумных собрали…"
Ограждение было составлено из двухметровых секций, вдоль которых с ровными промежутками стояли люди в форме.
Венька пошел следом за Сашей. Их колонна находилась в другой стороне площади, и уже был слышен чистый голос Яны, строящей пацанов и девчонок. Многие из тех, кого разглядывал и касался, двигаясь, Саша, выглядели дурно и бедно. Почти все они были глубоко и раздраженно немолоды.
В их поведении просматривалось нечто обреченное, словно они пришли сюда из последних сил и желают здесь умереть. Портреты, которые они носили на руках, прижимая к груди, изображали вождей, и вожди были явно моложе большинства собравшихся здесь. Мелькало мягко улыбающееся лицо Ленина, увеличенная картинка, знакомая Саше еще по букварю. Выплывало на подрагивающих старческих руках спокойное лицо преемника Ильича. Преемник был в фуражке и в погонах генералиссимуса.
Им предлагали напечатанные на серой бумаге тонкие газеты, Саша отказывался, Венька весело огрызался.
Происходящее вызывало простую смесь жалости и тоски.
Несколько сотен или, быть может, несколько тысяч человек два-три раза в год собирались на этой площади - в какой-то неизъяснимой уверенности, что их печальные сходки станут причиной ухода постылой власти.
За минувшие со времени буржуазного переворота годы митингующие окончательно остарели и никого уже не пугали.
Правда, четыре года назад бывший офицер и, как ни странно, философ, умница, оригинал Костенко впервые вывел на площадь толпу злых юнцов, не всегда понимающих, что они делают среди красных знамен и немолодых людей. За несколько лет ребята подросли и стали известны своими наглыми акциями и шумными драками. Теперь разношерстного молодняка в партии Костенко набралось столько, что сегодняшний митинг решили обнести железной оградой. Чтобы не выплеснулось…
Иногда крепкие, ясные старики с интересом, надеждой и легким сомнением всматривались в Сашу и Веню.
На трибуне степенно перетаптывался депутат патриотической парламентской фракции. Даже издалека было различимо его розовое, гладкое лицо отменно питающегося человека, что отличало депутата от всех рядом стоящих, серолицых и суетливых.
Депутат был одет в черное, дорогого покроя пальто. Барашковую шапку он снял - и стоял пред народом с непокрытой головой. Кто-то из челяди, толпящейся позади депутата, держал эту шапку в руках.
Под трибуной были развешены транспаранты с нелепыми надписями, которые никогда и никого не смогли бы побудить к поступку.
Саша морщился, читая.
Им не позволили выступить, посетовав на отсутствие времени, и мягко попросили не занимать лестницу на трибуну. Саша, стоявший на предпоследней ступеньке, смотрел снизу вверх на организатора. Организатор изображал необыкновенную занятость:
- Давайте, ребята, давайте. В другой раз.
- Что там с Костенко? - уже спускаясь, услышал Саша басовитый, внятный голос депутата. Депутат приметил красную повязку с агрессивной символикой на Сашиной руке и задал этот вопрос организатору, облегченно отвернувшемуся от Саши.
- Сидит, - донесся ответ, в голосе звучала нотка ехидства, впрочем, она мгновенно исчезла, когда депутат пробасил раздраженно:
- Я знаю, что сидит.
- Пятнадцать лет ему дадут, говорят, - поспешно и серьезно, уже с некоторым сожалением о судьбе Костенко, ответил организатор.
Те несколько мгновений, пока продолжался разговор, Саша стоял, не двигаясь, на ступеньках узкой лестницы, вполне откровенно подслушивая. Ступенькой ниже его ждала пожилая женщина, поднимающаяся на трибуну.
- Ну, ты спустишься, нет? - спросила она неприветливо.
Саша спрыгнул с лестницы на асфальт.
- Внизу покричите, - сказала она Саше уже вслед. - Рано вам пока на трибунах…
Венька, ожидающий Сашу внизу, обо всем догадался и ничего не спросил. Похоже, ему было все равно, пустят их на трибуну или нет.
В карманах Веня перекатывал несколько десятков петард. Иногда он вытаскивал их по одной и вертел перед лицом, словно не понимая, что это.
- Нет у тебя курить? - спросил Веня у Сашки. - Я тебе говорил…
- Да? - улыбнулся Веня озадаченно. - А что ты говорил?
Они вновь выбрались из толпы к своей уже построившейся колонне.
Яна, черноволосая, в короткой изящной куртке, с отороченными мехом капюшоном и рукавами, ходила вдоль рядов, выкрикивая команды. На ней были чуть расклешенные внизу голубые джинсы, выглядела она очаровательно.
Саша знал, что она была любовницей Костенко.
Костенко, да, сидел в тюрьме, под следствием, его взяли за покупку оружия, всего нескольких автоматов, а они, его свора, его паства, его ватага - они стояли нервными рядами, лица в черных повязках, лбы потные, глаза озверелые.
Непонятные, странные, юные, собранные по одному со всей страны, объединенные неизвестно чем, какой-то метиной, зарубкой, поставленной при рождении.
Где-то здесь был Матвей - тот, кто возглавил партию в отсутствие Костенко. Но Матвей сегодня не стоял в колонне, наблюдал со стороны.
Яна подняла к лицу мегафон и взмахнула рукой. Ее голос мгновенно растворился в едином вопле, осталась звучать лишь первая, рычащая, звонкая буква.
Саша еще стоял возле строя, не найдя своего места, но молодая его пасть уже была разинута в крике - краем зрения он видел испуганно взмывших с асфальта голубей, нервно дернувшегося офицера, стоящих у ограды "срочников", сразу начавших перехватывать дубинки вялыми руками. Саша кричал вместе со всеми, и глаза его наливались той необходимой для крика пустотой, что во все века предшествует атаке. Их было семьсот человек, и они кричали слово "Революция".
- Тишин! - махнули ему рукой. - Иди сюда!
Он встал в первый ряд, крайним слева, рядом с Веней, похмельные глаза которого, еще недавно похожие на переваренные пельмени, стали красными, почти пригоревшими, словно их положили на раскаленную сковороду.
- Уйди, бабка! - смеялся Веня.
Возле строя стояла старушка, и в тот момент, когда строй на несколько мгновений смолк, Саша услышал ее голос, видимо, уже не в первый раз повторявший одно и то же:
- Дураки! Вы провокаторы! Ваш Костенко специально сел в тюрьму, чтобы стать известным! Вас жиды сюда привели!
Мимо, не обращая внимания на старушку, прошла Яна - чернявая, с лицом ярким и обнаженным, как открытый перелом.
- Нехристь! - выкрикнула ей в лицо старушка, но Яна уже ушла, искренне равнодушная.
![Белоснежка - Елена Чудинова - Электронная Библиотека [Русские Книги] 📚 Читать На КулЛиб](/templates/read-books/images/no-cover.jpg)
![Во имя любви: Жертвоприношение - Мануэл Карлус - Электронная Библиотека [Русские Книги] 📚 Читать На КулЛиб](https://cdn.coollib.biz/s20/1/8/5/0/8/18508.jpg)
![Царевна Василиса и приложение «Сказка» - Натали Хэппи Мин - Электронная Библиотека [Русские Книги] 📚 Читать На КулЛиб](https://cdn.coollib.biz/s20/3/7/1/4/4/6/371446.jpg)
![Книжная лавка с сюрпризом (СИ) - Руд Дарья - Электронная Библиотека [Русские Книги] 📚 Читать На КулЛиб](https://cdn.coollib.biz/s20/3/9/9/6/3/2/399632.jpg)
![Электронная Библиотека [Русские Книги] 📚 Читать На КулЛиб](https://cdn.coollib.biz/s20/1/8/8/4/3/0/188430.jpg)