Читать интересную книгу Врата изменников - Энн Перри

– Я и есть полицейский. Если вы пустите в ход вашу трость, я арестую вас за нападение на прохожих. Поэтому прошу разговаривать вежливо, как положено, иначе я обвиню вас в нарушении общественного порядка.

Мужчина был настолько ошарашен, что потерял дар речи, но трость по-прежнему держал наготове.

«Не слишком ли далеко я зашел в своей беседе с Осборном?» – пришло вдруг в голову Томасу. Возможно, тот был достаточно влиятельной фигурой в «Узком круге» и хорошо знал всех его членов. В свое время молодой полицейский причинил Кругу немалый вред, и было бы наивным думать, что они о нем не знают. Они убили сэра Артура Десмонда, почему бы им не расправиться и с Питтом? Нападение на улице. Ничего не стоит толкнуть его под колеса проезжающего экипажа. Прискорбный несчастный случай. Такое уже случилось с Мэтью, не так ли?

Томас круто повернулся и зашагал прочь, оставив джентльмена с тростью исходить желчью от злости.

Нет, это абсурд. Он не должен давать волю своему воображению. Повсюду ему мерещатся враги. В Лондоне без малого три миллиона жителей, а членов Круга, возможно, не более трех тысяч. Однако он никогда так и не узнает, кто они.

За углом Томас нанял кеб и дал вознице адрес Драммонда. Усевшись, суперинтендант постарался привести в порядок свои мысли. Прежде всего, он спросит у бывшего коллеги, какова численность этого Круга. Он страшился услышать цифру, но это было необходимо. Теперь, раздумывая, Питт жалел, что не обратился к Драммонду сразу же после смерти сэра Артура. Возможно, потому, что тот был очень наивен и до сих пор едва ли понимает зло этой организации, хотя и является ее членом уже многие годы. Но, может быть, вспоминая разные эпизоды, случаи, ритуалы, он может посмотреть на все другими глазами?..

И тогда, даже не имея новых данных и конкретных предложений, Томас хотя бы не будет чувствовать себя таким одиноким, да и просто сможет с кем-то поговорить.

Кеб остановился, Питт вышел и расплатился с возницей, испытывая странное чувство душевного подъема.

Только тогда он вдруг заметил, что в окнах Драммонда нет света – во всяком случае, в тех, что глядели на улицу. Если бывший начальник и его жена Элинор в гостях, слуги все равно должны были оставить гореть фонарь на крыльце. Не могли же они так рано лечь спать? Выходит, Драммондов нет в городе. Питту трудно было справиться с разочарованием. Оно окатило его как холодная волна.

– Они ждали вас, сэр? – услышал он голос за своей спиной. Кебмен, заметив темные окна, очевидно, пришел к собственному заключению. Возможно, это было сочувствие к пассажиру, а может, ему не хотелось ехать обратно порожняком. – Отвезти вас еще куда-нибудь, сэр? – участливо спросил он.

Суперинтендант дал свой адрес, плюхнулся на сиденье и в сердцах громко захлопнул дверцу.

– Томас, у тебя ужасный вид! – воскликнула Шарлотта, как только увидела его. Услышав, как повернулся ключ в замке, она вышла в прихожую, чтобы встретить мужа.

Шарлотта была в розовом, отчего вся словно светилась. Питт обнял ее, с наслаждением вдыхая аромат ее кожи, напоминающий майское цветение деревьев. Наверху слышались голоса детей, зовущих горничную Грейси, а через минуту на лестничной площадке появилась Джемайма в ночной сорочке.

– Папа!

– Ты почему не в постели? – крикнул ей отец.

– Я хочу пить, – ответила девочка.

– Нет, ты не хочешь пить, – строго сказала Шарлотта, высвобождаясь из объятий мужа. – Ты пила перед тем, как лечь. Иди и ложись спать.

Джемайма решила переменить тактику.

– Постель плохо постелена, – пожаловалась она. – Мамочка, поправь ее, пожалуйста.

– Ты достаточно большая девочка, чтобы самой справиться с этим, – решительно сказала миссис Питт. – А я должна накормить ужином отца. Спокойной ночи.

– Но, мама…

– Спокойной ночи, Джемайма.

– Могу я пожелать папе спокойной ночи?

Питт, не дожидаясь, пока супруга ответит, перешагивая через две ступеньки, поднялся к дочери и подхватил ее на руки. Девочка показалась ему почти невесомой, с хрупкими косточками, когда он взял ее на руки, но уцепилась она за него довольно крепко. От нее пахло свежим бельем, мылом, а волосики на лбу были еще влажными от вечернего умывания. Зачем, черт побери, ему вздумалось заняться этим проклятым Кругом? Жизнь слишком драгоценна и прекрасна, чтобы подвергать ее опасности. Он не может совладать с ними, а себя подставит под удар. Африка от него далеко, где-то за тридевять земель.

– Спокойной ночи, папа, – сказала Джемайма, но отпускать его она при этом не собиралась.

– Спокойной ночи, малышка.

Томас осторожно опустил ее на пол, легонько повернул лицом к дверям спальни и подтолкнул.

Девочка поняла, что возражать бесполезно, и, не споря, удалилась.

Питт спустился в кухню, слишком взволнованный, чтобы о чем-то говорить. Увидев его лицо, Шарлотта не стала настаивать. Это подождет до лучших времен, решила она.

Томас спал допоздна, а проснувшись, выбросил из головы все мысли о Боу-стрит и сразу же отправился в клуб «Мортон», чтобы разыскать там Хораса Гайлера, официанта, дававшего показания на предварительном следствии. Питт пришел в клуб слишком рано, когда тот еще не был открыт, хотя там, конечно, были горничные и лакеи, чистившие ковры и вытиравшие пыль. Ему следовало бы знать это, с досадой думал Питт, приготовившись ждать не менее часа. Наконец его впустили, но прошло еще полчаса, прежде чем нужный ему человек освободился.

– Да, сэр? – настороженно спросил тот, глядя на полицейского. Они стояли в маленькой каморке для официантов, пока еще пустой.

– Доброе утро, мистер Гайлер, – нарочито небрежно поздоровался Томас. – Я хотел бы узнать более подробно о том дне, когда умер сэр Артур Десмонд. Это ведь случилось здесь.

У Хораса был напуганный вид. Но Питт подозревал, что того пугает не какая-либо собственная вина, а скорее глубоко укоренившийся в каждом страх перед смертью и всем, что с нею связано.

– Я не знаю, сэр, что могу еще добавить к тому, что, значицца, уже говорил на первом допросе. – Он переминался с ноги на ногу. – Я сказал все.

Если официант член Круга, тогда он отличный актер, подумал Питт. Но возможно, он всего лишь послушное орудие в чьих-то руках? Например, в руках палача.

– Там вам пришлось отвечать только на вопросы, которые вам задавали. – Суперинтендант улыбнулся, пытаясь как-то успокоить напуганного Гайлера. – Я же спрошу вас о том, что не могло прийти в голову коронеру, вот и все.

– Зачем это, сэр? Разве что-то не так?

– Просто не хочу, чтобы была совершена ошибка, – уклончиво сказал Томас. – Вы обслуживали членов клуба в тот день?

– Да, сэр.

– Один?

– Простите, сэр?

– Вы один дежурили в тот день?

– Нет, сэр. Нас всегда двое или трое.

– Всегда? А что, если кто-то из вас болеет?

– Тогда мы, значицца, нанимаем еще кого-нибудь, сэр. Это бывает довольно часто. Кстати, так было и в тот день.

– Понятно.

– Но я один обслуживал ту половину гостиной и, в частности, сэра Артура. Во всяком случае, большую часть времени.

– Но ведь его мог обслужить еще кто-то, когда вы были заняты? – Питт подавил охватившее его волнение, но голос все равно его выдал. Он сам это заметил, как, бесспорно, заметил и Гайлер. – Возможно, один из временно нанятых официантов?

– Не знаю, сэр.

– Что вы хотите этим сказать?

– Понимаете… за всеми не уследишь, когда сам занят – разливаешь напитки, принимаешь заказы… В гостиную то и дело кто-то входит или выходит. Гости, бывает, отлучаются куда-то, кто в гардеробную, кто в бильярдную, в библиотеку, или, там, написать письмо где-нибудь в тишине…

– Сэр Артур никуда не отлучался?

– Нет, насколько я помню, сэр. Но, естессно, не могу утверждать с уверенностью. Я не поклялся бы на допросе.

– Я не собираюсь заставлять вас делать это, – попытался успокоить его Питт.

Но это не помогло Хорасу. Вид у него по-прежнему был несчастный.

– Вы свидетельствовали, что сэр Артур в тот вечер выпил много коньяку.

– Да, сэр. Мне так показалось. Пять или шесть рюмок, во всяком случае, – более уверенно ответил официант.

– А сколько из них подали ему вы?

– Четыре, сэр, насколько я припоминаю.

– Значит, кто-то другой подал ему еще рюмку или даже две?

Гайлер снова уловил в голосе инспектора волнение, даже надежду.

– Я этого не знаю, сэр. Но предполагаю, что так оно и было, – быстро добавил он и, закусив губу, нервно сжал руки.

– Тогда я не понимаю… – в недоумении произнес Томас, которому уже было не до притворства.

– Видите ли, сэр… Я хочу сказать, что, значицца, сэр Артур… что эти пять или шесть рюмок я насчитал со слов тех, кто говорил об этом…

– Чьих же? – резко прервал его Питт. – Кто это говорил? Сколько рюмок вы сами ему подали?

– Одну, сэр. Одну рюмку незадолго до обеда. Последнюю… – Официант нервно сглотнул. – Кажется. Но, клянусь, сэр, я ничего туда не подсыпал, а коньяк, естессно, был наших лучших марок, из особого графина, как он сам заказывал!