Читать интересную книгу Будни хирурга. Человек среди людей - Федор Углов

Шли годы. Однажды, проходя мимо дома, где жила Зина с матерью, он увидел, как его жена шла с каким-то мужчиной, который держал за руку его сына. Он был поражён увиденным, тяжёлое чувство безвозвратной потери охватило его. Он чуть не бросился к ним… Но, сдержав себя, подумал: а что он им скажет?..

Георгий пережил мучительные дни. Он понимал, что в нём заговорила ревность, которая захватила все его существо и затуманила рассудок. Много раз он порывался бежать к Зине, но останавливался. Тяжёлое чувство какой-то безысходности не покидало его. Он плохо спал, ничего не хотел есть и чисто механически поглощал то, что давала ему мать.

Как-то у Георгия сильно заболел живот. С трудом передвигаясь, он пошёл на работу и пробыл там весь день. Обедать не мог. Его тошнило, и боли не отпускали. Кое-как пришёл домой и лег. Мать забеспокоилась, хотела вызвать «Скорую», но сын не разрешил: «Не могу я сейчас лечь в больницу. У меня срочная и ответственная работа. Денёк завтра отлежусь, а потом пойду на завод. Позвоните мастеру, скажите, что я прошу разрешения завтра не выйти на работу, не совсем здоров».

Назавтра боли усилились. Но и в этот раз он не разрешил вызвать «Скорую». На третий день температура поднялась высокая, он стал заговариваться. Вызванный участковый врач, молодая, недавно окончившая институт, подумала, что у него, может быть, тиф. Попросила вызвать инфекциониста. Тот, посмотрев, велел срочно вызвать хирурга. Только на четвёртый день болезни Георгий был доставлен в нашу клинику, где у него был признан острый аппендицит с инфильтратом и прорывом его в брюшную полость. Картина острого перитонита аппендикулярного происхождения.

Георгия немедленно взяли на операционный стол. Был удален гангренозный перфоративный отросток, удален гной, и операцию закончили оставлением тампонов в брюшной полости.

В первые дни была реальная угроза его жизни. Больной метался в бреду. От него не отходили ни на минуту.

Сразу же после операции ко мне подошла молодая женщина и, отрекомендовавшись его женой, попросила разрешения посидеть около больного. Трое суток она почти не отходила от него. Когда же опасность миновала, женщина перестала дежурить, но каждый день приходила в клинику, расспрашивала врача и сестру о самочувствии больного.

Когда Георгий стал поправляться, я сказал как-то вскользь, что жена сидела у него трое суток, не отходя.

Стуканин удивился.

— Нет у меня жены, — резко сказал он. — Это, наверное, была мама.

— Ну, брат, я, наверное бы, отличил маму от жены. Ты говоришь, что у тебя нет жены, а она сказала, что жена, и так за тобой ухаживала, как дай бог, чтобы мать ухаживала за своим сыном.

Больной задумался и не сказал ни слова.

Когда он уже совсем стал поправляться, я, проходя по вестибюлю, увидал Зину. Поздоровался с ней. Она, спросив о состоянии здоровья Гоши, попросила:

— Вы, пожалуйста, не говорите ему, что я около него дежурила, не надо!

— Вы поздно меня предупредили. Я уже сказал.

— Это очень плохо, — с какой-то болью сказала она и печальная вышла из клиники.

На следующий день я позвал к себе в кабинет больного, усадил его и сказал:

— Если это не секрет, расскажите мне, что у вас с вашей женой.

— Такими вещами я ни с кем не делюсь, — сказал он задумчиво и даже мрачно. — Но я знаю, что вы спасли мне жизнь, и я обязан сказать вам всё, о чём вы спрашиваете.

И он подробно рассказал мне историю их печальной любви. Я слушал его, не перебивая и ни о чём не расспрашивая. Да этого и не надо было делать. Страдая молча, про себя, не имея возможности ни перед кем излить свою душу, он изложил мне всю картину настолько подробно, что я ясно представил себе всю их драму.

Как можно тактичнее я постарался раскрыть перед ним психологию женщины, её переживания, её желание иметь хорошую семью, а не формальное право называться женой.

— Вы же, вместо того чтобы проявить эту любовь, решили показать характер, причём показывали его даже тогда, когда Зина и ваш ребёнок подвергались смертельной опасности. Ведь роды бывают и неблагополучными, когда и роженица и ребёнок могут погибнуть.

— Я как-то об этом не подумал, — мрачно сказал Георгий.

— А вот Зина в минуту опасности пришла к вам на помощь и трое суток не отходила от вас. И тем, что остались живы, вы в значительной мере обязаны ей. В тот переломный момент, когда чаша весов жизни была неустойчива, любой недогляд мог привести к печальному исходу. Она же не смыкая глаз следила за каждым вашим движением, выполняя каждое ваше желание, выраженное губами или движением руки. Вы же в трудные минуты её жизни старались «показать характер», копались в мелочных обидах. Если у вас есть характер, то показывайте его перед тем, кто сильнее вас, кто враждебен вам, кто причиняет вам или вашим близким зло. Перед любимой женщиной показывают характер только слабые, бесхарактерные люди, робкие перед сильными и перед начальством и грубые с женщинами и с подчинёнными. Это всё закономерно. И вы оказались в рядах слабых и безвольных людей. А вы ведь танкист. Вы обязаны были сделать это. Не зря говорится: «Кто самый сильный из людей? — Тот, кто сильней своих страстей!»

Вы проявили полное отсутствие душевной чуткости и теплоты по отношению к любимой женщине, оказавшей вам доверие, которого вы не заслуживали. И девушкам можно только настойчиво советовать — не доверяйте таким людям, как Георгий Стуканин, иначе наживёте много неприятностей. Так, что ли, Георгий Стуканин? — спросил я, чувствуя, что после этого разговора его отношение к самому себе, а следовательно, и к Зине, изменится.

Так оно и получилось. Зина приехала за ним на машине. Привезла его домой к родителям, постелила постель, уложила, подоткнула одеяло, подставила к кровати столик, стул, поставила стакан с водой, собралась уходить. Он её остановил, задержав её руку, посадил около себя и, не щадя себя, высказал всё, что пережил за эти годы. Он просил у неё прощения, обвинял себя в жестокости, чёрствости, в непонимании душевных переживаний друга.

Он действительно был не прав с самого начала и до конца. Он просит у неё прощения за это горе и те переживания, которые он доставил ей за эти годы. И если у неё сохранилось ещё чувство любви к нему, он просит её остаться. Он сделает всё от него зависящее, чтобы сделать её счастливой…

И Зина осталась.

Глава IX

1

Стало модным решать самостоятельно, без совета с родителями и старшими, вопрос женитьбы или замужества.

Разумеется, мы не за то, чтобы эту важную проблему жизни молодых людей решали за них родители. Нелепость такой постановки вопроса очевидна. Тем более если молодые люди полюбили друг друга. Ну а если у девушки или у юноши нет твёрдого убеждения в том, что их взаимное влечение и есть настоящая любовь? Или возникают сомнения иного порядка?.. Тут-то как раз и может оказать неоценимую услугу совет отца или матери, особенно если в отношениях с родителями есть доверие и взаимное уважение.

Опыт, приобретённый родителями, поможет сделать правильный выбор, убережёт от ошибки, которая порой дорого стоит.

Расскажу одну историю.

Люба Авдеева шла в медицинский институт по призванию. Она хотела быть врачом, педиатром. Ей нравилось лечить детей, которых она очень любила и постоянно возилась с ними. Поэтому для неё не было вопроса, в какой вуз поступать. В средней школе она училась хорошо, а последний год, заранее узнав программу для поступления в медицинский вуз, упорно готовилась.

Три экзамена выдержала на 5 и только один на 4. Это оказался проходной балл, и Люба, счастливая, пошла на первое занятие. Она была записана в группу, где было три мальчика, остальные девочки. На собрании группы представитель деканата сказал, что старостой группы назначается Олег Морев. Поднялся высокий парень с шапкой волос темного цвета. Большие карие глаза прикрывали воспаленные веки. Он носил бакенбарды. Они старили парня, придавали некоторую таинственность. Он поднялся с места и заговорил с группой, как старший с младшими. Молодые, скромные студенты, плененные властным тоном и жестами, тихо сидели, считая, что лучшего старосты им не надо.

— Нам крупно повезло, — говорили они между собой — Этот наладит дисциплину. Видать, развитой. С ним не пропадем…

Олег действительно держался уверенно, независимо и даже покровительственно. На зачетах он не всегда отвечал на вопросы, но как-то умел выходить из трудных положений и оценки получал неплохие.

— За солидность, — шутили студенты между собой. Олег был хорошо одет, всегда имел при себе деньги, что поднимало его авторитет в глазах ребят и в какой-то мере привлекало девчат.

Но никому в группе Морев не отдавал предпочтения. Любе это нравилось. Она вообще не любила повес.

После первой же встречи, расставаясь, Олег упросил Любу прийти на свидание на следующий же день и сам явился к назначенному часу безукоризненно одетый, с букетом цветов. Люба встретила его приветливо, расспрашивала о занятиях, о школе, которую окончил, об институте. Держала она себя просто, свободно и легко. Олег по-своему расценил её манеру держаться — взял за руку, попробовал привлечь к себе. Люба так на него посмотрела, что он быстро отпустил руку. Они продолжали встречаться, но Люба не позволяла Олегу переходить черту дружеских отношений. Однажды он решил применить силу. Люба вся сжалась, сказала спокойно, ледяным тоном: