— Н-но она женщина, — от неожиданности заикаясь возразил Титус.
— Да, она женщина! И какая женщина! Прекрасная, достойная того, чтобы управлять империей! Она — наш выбор!
— Но императрица хочет, чтобы ее сестра вернулась домой.
— Это еще зачем? — поразилась Феодора.
— Императрица считает, что после горя, которое постигло вас, лучше всего вам вернуться в свою семью, к людям, которые так вас любят.
Адора заговорила, и в голосе ее зазвучали металлические нотки:
— Моя сестра никогда не была для меня близким человеком, Титус Тимонидис, и ты знаешь это. Моя настоящая семья находится здесь. И если ты сейчас же не покинешь пределы моей страны, то я прикажу силой выдворить тебя отсюда! И передай моей сестре, чтобы она не слишком совала нос не в свои дела.
— Вы еще пожалеете об этих словах, принцесса!
— Он угрожает нашей княгине, — воскликнул Василий, — убейте его!
Титус не был храбрецом, он смертельно побледнел, когда к нему приблизились люди с обнаженными мечами. Однако Феодора остановила кровопролитие:
— Не стоит, мои верные друзья! Пусть он возвращается в Константинополь и расскажет о том, что видел.
Титус уехал. Прибыв в Константинополь, он сразу направился во дворец.
Елена была в своей спальне. Из одежды на ней была коротенькая белая туника. Увидев вошедшего Титуса, Елена спросила его:
— Почему ты здесь, а не в Месимбрии? И где моя сестра?
— Они взбунтовались, моя повелительница. Княжество признало своей правительницей принцессу.
— Титус, ты говоришь ерунду. Я дала тебе шанс обеспечить свое будущее, став правителем такой богатой провинции, как Месимбрия. Ты же не смог отнять власть у женщины. Я в тебе разочарована, но я дам тебе возможность взять реванш. Ты немедленно отправишься в Болгарию, найдешь там князя Симеона Асена и передашь ему, «чтобы он напал на Месимбрию. Он слишком многим мне обязан и не может отказать.
Елена поманила Титуса к себе и усадила его на свою постель.
— А потом ты спасешь Феодору.
— То есть как?..
— Возьмешь отряд солдат и выбьешь болгар из Месимбрии. В этом тебе поможет Павел. Не так ли, Паулюс? — спросила она у молодого стражника.
— Конечно, императрица, — не задумываясь, ответил тот.
Императрица схватила Титуса за волосы и притянула его голову к своей груди.
— Ты просто создан для наслаждений, дурашка! — сказала она ему.
После отъезда Титуса жизнь в Месимбрии шла своим чередом, и казалось, ничто не предвещало будущего несчастья.
Но однажды ночью Феодору разбудил жуткий надрывный крик:
— Болгары! Господи, помоги! Болгары!
— Спасайтесь, принцесса, — в городе болгары! — прокричал вбежавший в ее спальню Василий.
— Война?
— Да нет, простой набег. Ночью кто-то открыл им городские ворота, и они ворвались в город.
— Что я должна делать, Василий?
— Ждать.
— Чего?
— Кто окажется сильнее: наше ополчение и гвардия или их дружина.
Василий ушел, а Феодора осталась одна. Но сон не шел к ней — разве можно уснуть в городе, где идет жуткая битва и решается твоя судьба? Через несколько часов вернулся Василий. Лицо его было бледным и печальным.
— Что случилось? — спросила Адора.
— — Они сильно теснят нас. Принцесса, вам надо спасаться. У болгар нет флота, и вы можете уехать из города на корабле.
— Я не брошу свой город и своих людей, — гордо отвечала Феодора.
— Вы должны жить ради этого города, ради всего княжества и ради ваших людей. Ваша смерть никак им не поможет! Вам нужно бежать!
Однако было уже поздно. Раздался страшный крик, и в спальню вбежала Анна. Платье ее все было в крови. Она не добежала до Феодоры нескольких шагов и мертвая повалилась на пол. За ней в спальню вошел здоровенный болгарин. Василий хотел было преградить ему дорогу, но болгарин тут же заколол его кинжалом.
Адора машинально кинулась было к своим окровавленным слугам, но болгарин преградил ей путь.
— Принцесса Феодора? — хрипло выкрикнул он. И, не дожидаясь ответа, представился:
— Я князь Симеон Асен.
Она не знала, откуда вдруг у нее взялись силы дерзко спросить его:
— Варвар, как ты посмел напасть на мой город?!
— Твой город? — усмехнулся Симеон. — Нет, принцесса, это мой город. Признаться, захватить его оказалось намного проще, чем я думал.
В этот момент в спальню вошли еще два болгарина.
— А ну-ка, подержите ее! — приказал им Симеон. Эти двое схватили Феодору, а Симеон сорвал с нее одежды. Через секунду она стояла перед ним совершенно голая. Два болгарина крепко держали ее руки так, что она даже не могла прикрыть свою наготу. Симеон с улыбкой рассматривал ее тело.
— Прекрасно! — воскликнул он и расхохотался. — Даже голую ее ни с кем не спутаешь. Сразу видно — это Принцесса. Какая кожа!
Его руки больно сжали одну из ее грудей. Он приблизился к ней и попробовал поцеловать, но она так и не разжала губ. Симеон расхохотался.
— Хорошо, что мы не зарезали здешнего епископа. Завтра утром он нас обвенчает. Убирайтесь отсюда! — сказал он двум своим воинам. — И прихватите с собой эту падаль, лежащую на полу.
Солдаты отпустили Феодору, и она сразу же отскочила в угол комнаты, а они схватили за ноги два трупа и поволокли их за дверь.
Симеон улыбался.
— Не вздумай бежать, крошка. Ты права, что боишься меня, я мужчина не из легких! — Его голос стал немного мягче:
— Я думаю, ты будешь хорошей девочкой. Иди сюда и поцелуй меня. У нас с тобой сегодня будет первая брачная ночь. Ты что, не согласна?!
Он подскочил к сжавшейся от испуга Феодоре, схватил ее и бросил на кровать. Его руки стали судорожно шарить по ее телу. Он больно щипал ей соски, облапал ее всю, царапал ногтями ягодицы. Его язык сумел проникнуть в рот Феодоре, и она с отвращением ощутила мерзкий винный перегар. Он несколько раз пытался проникнуть внутрь ее, но Феодора крепко сжала ноги. Тогда он сильно ударил ее кулаком в живот, Феодора ослабила мышцы, и он раздвинул ей ноги и вошел в нее. Никогда Феодоре не было так противно, больно и обидно. К этим чувствам еще примешивался великий стыд, что вот она, Феодора Кантакузин, беспомощно лежит под грязным варваром, который насилует ее.
Внезапно она почувствовала, что тело Симеона обмякло. Феодора решила, что он наконец удовлетворил свою похоть, но, взглянув ему в лицо, поняла, что он мертв. Она с ужасом скинула с себя мертвое тело. Рядом с кроватью с обнаженным мечом в руке стоял капитан византийской гвардии. Ничего не говоря, он протянул Феодоре ее одежду и вышел из спальни.
Феодора быстро оделась в свое порванное платье и выбежала за ним.
Он, так же молча, пригласил ее сесть в носилки. Через пятнадцать минут они были уже на пристани, а еще через десять на византийском корабле. Здесь капитан наконец-то заговорил: