Он не ошибся. На сей раз Илар приблизился к нему более осторожно. Это позабавило Серегила, хотя в общем-то ему было совсем не до смеха. Однако валяясь беспомощным и охваченным оцепенением под своими стегаными одеялами, он с удовлетворением отметил синяки на горле Илара. Он разглядел отчётливые следы собственных пальцев на его бледной коже под золотым ожерельем ошейника.
Дай мне ещё хоть один шанс, и я доведу дело до конца!
Илар присел на корточки возле койки и схватил его за волосы, больно стукнув головой.
— Думаю, ты безумно горд собою, — его обычно глубокий голос был тонким и скрипучим: — Все такое же маленькое чудовище, каким я тебя помню. Мне следовало знать, на что ты способен. К моему счастью, твой гаршил был более послушен.
— Алек. Его зовут Алек, — прохрипел Серегил, вне себя от ярости.
В Ауренене некоторые тоже называли Алека так: полукровка. Это было худшее из оскорблений, и его не удивило подобное прозвище из уст Илара.
— Где..?
Илар ответил ему кислой ухмылкой, затем поднялся и махнул своему эскорту. Стражи стащили с койки одеяла, прикрепили тяжелую цепь к ошейнику, и потащили Серегила, не имевшего возможности сопротивляться, прочь из каморки.
О том, чтобы идти, не могло быть и речи. Всё, на что он был способен, это удерживать поднятой свою голову. Холодные камни нещадно царапали голые ноги, пока его тащили по полутемному коридору. В конце его оказалась узкая лестница, и Серегила протащили по ней, затем через красивый внутренний двор, выложенный черно-белой мозаикой. Когда они миновали длинный прямоугольный фонтан, он заметил женщину с лицом под вуалью, гулявшую с двумя маленькими ребятишками. Она издалека посмотрела на него. То была фейе, к тому же из клана Катме. Рисунки, видневшиеся выше вуали, перепутать было невозможно. Как работорговцам удалось взять в плен женщину из этого клана? Скорее всего, она была путешественницей или занималась торговлей. Она притянула детей к себе поближе, пока они не прошли, но от Серегила не укрылся легкий кивок, адресованный ему. Быть может, именно она и была его ночной гостьей?
Он пробовал подогнуть свои непослушные руки и ноги, пока его тащили вниз по широким ступеням через какой-то двор, но тело всё так же безжизненно висело на их руках.
Они остановились в дверях какой-то надворной постройки, и Илар снова схватил его за волосы.
— Хочу сделать тебе огромное одолжение. На самом деле, я вероятно исполняю твое самое сокровенное желание. И очень надеюсь, что ты впоследствии, так или иначе, выразишь мне свою благодарность.
Когда его потащили через огромную, залитую солнцем мастерскую, сердце Серегила учащенно забилось. Большой атанор возвышался в самом центре помещения, а по всевозможным перегонным кубам, бурлящим на столах вдалеке, он понял, что тут пахнет алхимией. Времени придумать иной вариант, основываясь на своих впечатлениях, у него не было: стражи бесцеремонно проволокли его через ещё одну дверь в дальнем конце комнаты и понесли вниз по лестнице. Там они ненадолго остановились перед новой дверью, чтобы спуститься в самый нижний подвал.
Там стоял удушливый запах влажной земли и крови, и чего-то еще, что он не смог распознать сразу. Сладковатый запах, перебиваемый невыносимым запахом тления, как если бы там сгнили яблоки.
Стражи швырнули его на колени, но не разжали рук, удерживая его вертикально. Ему с трудом удавалось держать голову, однако глаза быстро привыкли к тусклому свету единственного светильника, и он смог разглядеть, что с грязным полом что-то не так. Он увидел земляную насыпь, на которую падали темные сверкающие капли. Как только капля впитывалась, земля приходила в движение.
— Ага, я вижу, ты привел с собой своего друга, — раздался откуда-то из угла глубокий, вежливый голос. Разговор велся по-ауренфейски, но акцент был явно пленимарский.
— Да, илбан. Благодарю Вас за дозволение сделать это, — ответил Илар.
Илбан. Так в Пленимаре обычно называют хозяина.
Серегил слегка повернул голову, желая посмотреть, кого же так величает Илар. Ему удалось рассмотреть лишь высокую, облачённую в мантию фигуру чуть поодаль от насыпи — наверное, то был сам алхимик, — и ещё одну, человека повыше, одетого во всё черное.
Насыпанная земля снова пришла в движение, и Серегилу вдруг стало страшно от того, что могло оттуда появиться.
— Зачем…? — только и смог он выдавить из себя.
— Я надеялся, что ты спросишь, — хмыкнул Илар: — Дайте ему посмотреть.
Стражники разжали руки, и Серегил рухнул вниз, прямо в кучу грязи. Жуткое зловоние влажной земли ударило ему в лицо. Он зажал рот, но тут же невольно вскрикнул, когда его перевернули на спину. Он увидел подобие железной жаровни, свисавшей откуда-то с потолка. Нет, понял он, когда его глаза свыклись с освещением, то была клетка. Илар поднес к ней горящий факел, и Серегил издал приглушенный стон.
Там, распластанный лицом вниз и обнаженный, лежал Алек. Его глаза были закрыты, а лицо выглядело изможденным и смертельно бледным. Он был неимоверно худ. Серегил мог сосчитать все его ребра сквозь эти прутья. О Иллиор, да он мертв! — подумал в отчаянии Серегил, но вдруг увидел, что это не так. Трупы не истекают кровью.
В самом центре груди Алека был крошечный металлический краник, ровно такой величины, чтобы позволить крови равномерно вытекать и падать вниз капля за каплей. И каждый раз, как только одна из них касалась земли, то ужасное, что находилось под насыпью, отзывалось движением, словно бы в такт с сердцебиением Алека.
— Вы убьете… его! — прошептал Серегил, ощутив вдруг, что у него зуб на зуб не попадает.
— Уверяю Вас, это не так, — отозвался человек в мантии: — Я, насколько это будет в моих силах, постараюсь подольше сохранять жизнь Вашему другу. Он будет моим драгоценным и самым дорогостоящим перегонным кубом, творящим для меня истинное чудо. В данный момент он не испытывает никаких неудобств. Я заставил его уснуть.
Словно в ответ на его слова, Алек вдруг слабо пошевелился в своих оковах. Он сжал кулаки, а его глаза задвигались под закрытыми веками и его ресницы затрепетали.
— Алек! — хрипло вскрикнул Серегил.
Глаза Алека оставались закрытыми, но его губы дрогнули и приоткрылись. Он не издал ни звука, но у Серегила не было сомнений относительно слова, которое он хотел произнести: тали.
Илар нагнулся к нему со злорадной усмешкой:
— И это все благодаря тебе, хаба. Если бы не ты, я в жизни не узнал бы о существовании мальчишки. Мне так хотелось, чтобы ты увидел, что с ним творится, и при этом понял, что ты ничего, совершенно ничего не можешь изменить!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});