Читать интересную книгу На гребне войны - Михаил Серегин

– Не пытайтесь отделаться от меня, – угрожающе свел брови на переносице Луганов – от его благожелательной мины не осталось и следа, – вам все равно не отвертеться от прямого ответа.

– Мне нужно время, – резким тоном повторил Рок, – я должен обсудить ваше предложение с командой. Как видите, у нас тут тоже демократия, – насмешливо закончил он.

– Сколько времени? – недовольно спросил Луганов и впился в Рока пристальным взглядом.

Его раздражало упрямство Рока, причем, как казалось ему, выверенное и хитрое, но в то же время он дорожил осенившей его идеей использования Рока в своих целях. В итоге минутного колебания он все же согласился пойти капитану «Вэндженса» на уступки.

– Вы ведь прекрасно понимаете, что никуда не денетесь, – после паузы продолжил Федор Николаевич. – Если вздумаете обмануть нас, вам несдобровать.

– Это я уже понял, – ответил Рок. – Завтра утром я сообщу вам мое решение.

– Неужели это может занять столько времени? – недоверчиво взглянул на Рокотова Луганов.

– В девять утра, – игнорируя его вопрос, уточнил Рок.

– Ладно, – натянуто улыбнулся вице-губернатор.

– Не волнуйтесь, я сдержу свое слово, – твердо произнес Рок.

– Волноваться нужно вам, – презрительно выдавил из себя Луганов.

– А пока я попрошу предоставить мне полную свободу действий, это одно из условий нашего с вами договора, – резким тоном закончил Рок. – Я прошу вас снять осаду.

– Хорошо. – Луганов был не очень доволен результатом переговоров, но был уверен, что в случае несогласия Рокотова сотрудничать с ним он запросто еще раз поймает кэпа «Вэндженса».

Скрепя сердце он согласился «снять осаду».

– Я поступаю благородно, – высокомерно взглянул он на Рока, чье лицо сейчас было непроницаемей маски, – надеюсь, что и вы в грязь лицом не ударите.

– Боюсь, что не могу тягаться с вами в благородстве, – усмехнулся Рок и, увидев, как напрягся Луганов, небрежно добавил: – Но попытаюсь…

– Ответ передайте через Синицына, не позднее девяти, – вице-губернатор задержал на Роке тяжелый пристальный взгляд.

Он вышел из каюты, сопровождаемый своими братками, и, не удостоив боцмана и Дудника вниманием, прошел к трапу. Рок следовал за ним. На палубе он остановился и стал наблюдать, как «гости» садятся в катер.

– Чего решили? – обеспокоенно спросил боцман.

– Поступило предложение о деловом сотрудничестве, – лаконично ответил Рок. – Я сказал, что подумаю, посоветуюсь с командой.

– Ты серьезно? – вскинул брови боцман.

– А что бы ты на моем месте сказал этому мерзавцу? – Рок кивнул в сторону дрейфующих кораблей.

– Значит, ты просто выиграл время? – с облегчением произнес Дудник.

– Вот именно, – невесело усмехнулся Рок, – или, может, кто-то хочет сотрудничать с этой скотиной?

– За кого ты нас держишь! – выпалил боцман. – Да чтоб мне всю жизнь в проливе Дрейка бултыхаться!

– В любом случае я не намерен ложиться под этого урода, – злобно процедил Рок, – а у кого другое мнение – я никого не держу. Это решение я принимаю сам, не учитывая мнения команды. Думаю, я имею иногда право не спрашивать общего мнения. Кто не хочет рисковать, скатертью дорога.

– Все равно, кэп, – озадаченно посмотрел на Рока Дудник, – ты должен поговорить с командой.

– Разумеется. – Рок сплюнул в зеленую воду и пошел в ходовую рубку.

ГЛАВА 23

«Вэндженс» бросил якорь в полумиле от «Куража». Вскоре с его борта была спущена десантная лодка. В нее сели пять человек: Рок, боцман, Дудник, Палермо и Мумба. Весь день после инцидента с пограничными катерами команда отдыхала, каждый занимался своими делами. Одному боцману не сиделось на месте, а если не сиделось ему, то это означало, что Сашка и Лешка тоже были лишены такой возможности. Боцман заставил их таскать «машу» – драить палубу. Череватенко был немного не в своей тарелке. Появление Луганова на «Вэндженсе» расценивалось им – как бы ни решил Рок – как маленькое поражение, и ему, одолеваемому комплексом вечного победителя (в этом он был максималист), обидно было сознавать, что его кто-то вынудил, как он выражался, «стоять на цырлах» хотя бы в течение получаса. Он беспрестанно хмурился, запивая разочарование и досаду «доктором», а когда Ким, как обычно, подал обед, стал возмущаться «чудесами корейской кухни», от которой он, Череватенко, давно должен был заработать язву желудка.

– Ты все запасы перца сюда вбухал, – раскрывая рот как рыба, роптал Червь на Кима, – я тебе не глотатель огня!

– Червю надо устроить встречу с психоаналитиком, – усмехнулся Назарет.

– Или с Агды, – подхватил Дудник.

– О! – рыкнул Череватенко. – Началось! Команда уже «приняла на грудь». Стресс был снят, и мрачные прогнозы боцмана (он предсказывал новую, кровавую встречу с Лугановым и пограничниками) уже никого не впечатляли. Люди, связавшие свою жизнь с морем, отличаются завидной крепостью и духа, и тела, а также чертовской приспособляемостью.

– Уж если с морем подружились, – так и заявлял Дед, – что людей бояться?

Череватенко тоже перешел от жалоб и приглушенного негодования к гордому фанфаронству. Он призывал кары небесные на голову Луганова и всей тарутинской администрации и божился, что умрет, а «шестеркой» не станет. По мере потребления «доктора» настроение у команды не просто выравнивалось, а становилось прямо-таки лучезарным. Многим не терпелось назло врагу отправиться в «Кураж» и показать всем, кто такие они, пираты с «Вэндженса».

– Боюсь, этого мы сделать не сможем, – улыбнулся немного повеселевший Рок.

– Это почему же? – недовольно воскликнул боцман.

– Мы до следующего утра под охраной Луганова, – усмехнулся кэп, – а потому драки не получится. А с другой стороны, кто знает, на что может отважиться Михей… – Его глаза азартно сверкнули.

– Так это ж прекрасный повод вечерком отправиться в «Кураж». Надо же нам снять напряжение! – горланил боцман.

Его поддержало большинство. Только Немец и Назарет, отличавшиеся умеренным темпераментом, не приняли в этом ликовании должного участия. Было решено, что в казино-бордель отправятся пятеро: Рок, Дудник, Череватенко, Палермо и Мумба.

И вот когда над морем стали опускаться неспешные летние сумерки и вспыхнули первые звезды, пятерка отправилась в «Кураж».

– Аж в темноте видно, как у тебя лицо светится, – подковырнул боцмана Дудник, – не терпится попасть под крылышко к своей Агды.

– Заткнись, – беззлобно одернул Дудника Червь, – это тебе не терпится к хозяйке подъехать. Я-то видел, как ты на нее в прошлый раз таращился!

– Неплохая парочка получилась бы, – усмехнулся Палермо, – наш Дудка и сестра Михея.

– Говорят, она не больно его слушается, – гордым тоном произнес Дудник, – у нее своя голова на плечах есть.

– Может, и шалит по мелочам, но всегда его сторону держит, – вмешался боцман. – Так что не обольщайся, – засмеялся он и толкнул сидевшего рядом с ним Дудника локтем в бок.

Лодка рассекала гладь моря, словно затаившегося под маской штиля.

– Погодка-то сегодня – хоть куда! – широко дышал грудью боцман.

– «La notte que tu vedi in si dolci atti Fu da un angelo scolpita…» – самозабвенно процитировал Палермо.

– Это что за словеса? – обратил боцман к Палермо пытливый взгляд.

– Стих Микеланджело, – вздохнул Палермо.

– Ты его той чернявой прочитай, с которой в прошлый раз был, – иронично посоветовал Дудник, – бабы такое любят.

– А ты думаешь, почему они ему на шею вешаются, – усмехнулся боцман. – Он им что-нибудь на языке предков пролопочет, дамочки в обморок и падают. Мумба, – загоготал он, – а ты на каком наречии с бабами гутаришь?

Мумба широко улыбнулся.

– А ему, – ответил вместо него Дудник, – вообще говорить не приходится. Бабы думают, что у черненьких хрены длиннее, чем у белых. А я вот так сказать не могу…

– А ты что, с линейкой ходишь? – поддел его боцман. – И вообще, кого ты из негров, кроме Мумбы, без порток видел?

– Я и сравниваю Мумбу с собой, – обиженно пробормотал Дудник. – А кроме того, – вызывающе добавил он, – не одну порнуху с неграми видел.

– Раз на раз не приходится, – миролюбиво заметил Палермо.

– А у итальянцев вообще хренов нет, – раскипятился Дудник.

– Зато у них встает чаще, – нашелся Палермо, – а размеры не так и важны.

– Ну это когда…

Далее начались точные замеры и сравнительный анализ, исходя из разницы в один и более сантиметров. Рок не слушал этот спор, он молча смотрел, как на западе, где еще догорала лазурно-оранжевая кромка дня, вскипают сиреневые и чернильные космы ночи. Было что-то завораживающее в этом столкновении времен суток, что-то первозданное и даже пугающее. Мерно дышащее море придавало мгновению дополнительный драматический аккорд.

А впереди, очерченный веселыми желтыми нитями, светился гирляндами огней «Кураж». Его темный силуэт ткался на фоне сумерек загадочным рисунком запретных удовольствий и лихого кутежа.