Читать интересную книгу Как рвут на куски Древнюю Русь в некоторых современных цивилизованных славянских странах - Станислав Аверков

Глава VIII

Киевско-парижский поляк Франтишек Духинский назвал украинцев «восточными поляками», русских – «угро-финно-монгольскими москалями», а «москальское» государство было названо Духинским вором из-за того, что будто бы украло у Киевского княжества его законное название «Русь»

Поляки – нация, которая сразу после своего возникновения мечтала построить свое огромное государство от Балтики и Черного моря и до, практически, Ледовитого океана. Не только мечтала, но и пыталась предпринимать для этого определенные шаги. Мечта эта была прекрасной, с точки зрения поляков. Однако они не знали, что основой государства является все же экономика. Чтобы построить империю от Вислы до Ледовитого океана нужна была экономическая сила. Вот ее как раз у надвислян и не было. Что такое торговля янтарем, если у Великого Новгорода были и пушнина, и мед, и серебро!

На пути осуществления этой грандиозной мечты неоднократно вставали враги Польши – Австрия, Пруссия и, конечно, Россия. Они ведь тоже желали создавать свои империи. Во время войн с ними Польша не смогла их покорить. Победители неоднокрано делили Польшу на части. В 1812 году Наполеон напал на Россию. Его армии помогали поляки. В 1814–1815 годах после разгрома армии Наполеона, победители Россия, Австрия и Пруссия на Венском конгрессе разделили Польшу, как наполеоновску пособницу. России отошла Варшава, Пруссии – Познань, Краков был признан вольным между ними. Так возникло Царство Польское во главе с российским императором Александром I.

27 ноября 1815 года Польша в составе России получила свою конституцию, утвержденную императором Александром I. Эта конституция связала Польшу и Россию вечной унией. Однако, она позволила Польше выбирать сейм, своё правительство и иметь собственную армию. Наместником императора в Польше был назначен брат царя – великий князь Константин Павлович. Конституция, относительно либеральная вначале, позже стала ограничиваться российскими императорами. В Польском сейме появилась легальная оппозиция России, возникли тайные противороссийские политические общества.

Поляки – вольнолюбивые души – не могли смириться с, по их мнению, липовой конституцией и наместником российского императора, приказывавшим, как полякам жить в составе Российской империи. Полякам был нужен, чтобы во главе их государства был польский король, а не какой-то москаль!

Если российский император либерал Александр I потокал им, то новый российский император монархист Николай I зажал их «в кулак». Так поляки восприняли Никодая I. В Польском царстве начало зреть восстание. Поляки стали искать того, кто бы мог помочь им расправиться с российским императором. Взоры были обращены на украинцев, то есть на Киев. Информационная война поляков в Киеве породила там Франтишека Духинского.

В 1816 году на Правобережной Украине (то есть в местности, примыкающей к правому берегу Днепра) в обедневшей польской шляхетской семье Духинских родился мальчик. Его назвали Франтишек Генрик.

Мальчик начал свое обучение в Бердичеве, в Кармелитской школе. Кармелиты – католики из союза католических монахов – отшельников, поклонявшихся израильской горе Кармель.

Когда семья Духинских переехала в украинско – еврейских центр Умань, Франтишек был отправлен в школу базилиан – католиков, более близких к византийскому обряду. Так Фриантишек стал полноценным католиком.

В 18 лет Духинский перебрался в Киев. В то время в Киеве поляки Винницкий и Гордон вели агитационную войну среди киевского студенчества, чтобы те узнали побольше о польских замыслах – порвать с Россией, уничтожив ее. Обработанные польскими агитаторами, киевские студенты из недавно открытого согласно разрешению российского императора Киевского университета имени Святого Влалимира могли стать ударной силой в польской борьбе с Россией. Проникнув идеями Винницкого и Гордона, Франтишек включился в обработку киевского студенчества. Для Франтишека эта обработка молодежи длилась почти двенадцать лет. Он настолько преуспел в своей провокационной деятельности, что императорские власти решили разобрться с ним. Духинский же тоже решил не испытывать судьбу и рванул за кордон, во Францию. Там занялся литературно-пропагандистской деятельностью против России.

7 ноября 1857 года стало знаковым событием для Духинского. Он, будучи преподавателем истории в польской высшей школе в Париже, изложил свои взгляды перед учениками в лекции «О необходимости дополнений и изменений в научном изложении польской истории». Он поддержал тех поляков, кто называл Русью только юго-западные русские земли, захваченные в XIV Польшей и Литвой. Население этих земель Франтишек называл русинами. Он предложил называть северо-восточную Русь, где после падения татаро-монгольского ига появилось независимое от Польши Русское государство, назвать не Русью, а «Москвой», а ее жителей не русскими, а «москалями».

Впоследствии Франтишек Духинский издал книгу под названием «Об отношении Руси с Польшей и Москвой, назывыемой ныне Россией».

Воспитанник кармелитских и базилианских католиков, Духинский сочинил даже собственную противомоскальскую теорию.

По его мнению, все существующие славянские народы: «словаки, чехи, словенцы, хорваты, сербы и т. д. вышли из Польши надвислянской, надднестрянской и надднепрянской и что во времена не слишком давние, то есть в VI и VII веках нашей эры».

Духинский пропагандировал: «С Вислы выводят свое начало даже Славяне, жившие в Новгороде и на Днепре, и вообще все народы славянские, проживающие вне Польши, объединившиесяся в XIV веке под эгидой Варшавы».

К великороссам Франтишек относился с презрением, называя их не иначе, как москали:

«Знайте, что они Славянами являются только по языку, но не по духу, не по характеру цивилизации; что в этом отношении Москали принадлежат к народам «туранской ветви»… Для «москалей» же национальным названием является слово «москали», и оно происходит не от названия города Москвы, а от того, что Москалями или Масками, Масыками, Мокселями назывались народы уральские, в Москве жившие и это название известно там с VI века нашей эры».

Духинский на этом не остановился. Он дополнил свои рассуждения о национальных названиях «москалей» следующими «открытиями»: «они также должны называться «чудь» от слова «чудовище», «монстр», а кроме того «скифами», ибо название «скифов» или «скитов» происходит от слова «скитаться» т. е. кочевать, бродяжничать. Отсюда слово «скифы» позаимствовали греки».

Разделить историю древней Руси следовало, согласно Духинскому, по той причине, что хотя это государство находилось под властью единой династии Рюриковичей, но его племенной состав был совершенно различным. Части, отошедшие в XIV веке к Польше и Литве, были заселены славянами, родственными полякам, в то время как лежащие далее к востоку территории населяли племена «туранской ветви». Термин «тураны» был введен в XIX веке профессором Максом Миллером для обозначения народов угро-финских и урало-алтайских.

Читатель спросит: «Если жители Московского государства были туранами, то кем же были тогда поляки?»

Духинский ответил и на этот вопрос ошеломляюще: «Название «славяне» имело чужеземное происхождение, то ли финское, то ли германское, а своим национальным названием для славян было название «лехи».

Оказывается, не славяне мы все, а лехи, то есть поляки!

Духинский назвал население присоединенной ляхами территории правобережной Украины не русскими и украинцами, а русинами, чтобы не путались с московскими «туранами».

Русинов, в отличие от «москалей», Духинский относил к славянам, однако считал при этом, что само название «русины» не способствует в должной мере отмежеванию их от «москалей».

Поэтому Франтишек безоговорочно требовал называть русинов, то есть украинцев, «восточными поляками». Духинский обращался к польским писателям, с заявлением: «Вы должны выполнить важную национальную задачу. Вы должны в своих сочинениях называть русинов восточными Поляками».

«Недостаточно того, чтобы совершенно исключить историю Руси из истории Москвы; – восклицал Духинский, – недостаточно заметить единство потребностей, которые связывали Славян надвислянских с надднепрянскими до их соединения в XIV веке, недостаточно включить в польскую историю то или иное проявление исторической жизни Литвы и Руси – необходимо включить в польскую историю все историческое прошлое Литвы и Руси, так, чтобы все их прошлое под господством князей русских и литовских до времен соединения их с Надвислянами было так же близко для Поляка, как было оно близко для жителей этих краев… Историк должен включить историю славян надднепрянских и надднестрянских в общую историю Польши потому, что к тесной связи с надвислянами их привело единство крови и духа, а затем на этой основе в течение последующих пяти веков у них выработалось единство религиозное, языковое и политическое».