— Ты вернешь обратно моего грейлинга. Ты вернешь обратно мою волшебную палочку.
— Мне некогда!
— Ты их упустила. Ты их и вернешь.
— Мне пора на уроки! Сегодня мой День именования!
Даже такая дряхлая кошелка когда-то предвкушала свой День именования. Если в такой древности были имена.
— Ты. Вернешь. Мою. Волшебную. Палочку.
— Ладно, ладно, — пробормотала Эйверил. Главное — выбраться за дверь.
Темные глаза ведьмы превратились в щелочки.
— Пока ты не вернешь мою волшебную палочку и грейлинга, ты будешь невидимой. Никто тебя не сможет увидеть. Никто не услышит твой голос. Пока ты не вернешь моего грейлинга и мою волшебную палочку, даже собственное имя тебе не поможет.
— Но у меня нет времени, — еле слышно прошептала Эйверил; голос ее куда-то делся. — Мне нужно в школу.
— Тогда начинай прочесывать окрестности.
— Вы не можете так поступить! — Голос внезапно вернулся, высокий и пронзительный, как у закипевшего чайника со свистком, — Я лучшая ученица в классе! Мои учителя будут искать меня! Гриффит меня спасет!
— Иди!
Эйверил не смогла бы сказать, то ли это она двигалась, то ли это воздух вынес ее на лестничную площадку; дверь с грохотом захлопнулась за ее спиной, вторя бормотанию ведьмы. На мгновение Эйверил остановилась; ее трясло, и в голове не было ни единой мысли. Потом она резко вдохнула: «Грейлинг!» — и стремительно помчалась вниз, перескакивая через две ступеньки зараз. А вдруг хранитель ведьмы все еще прячется где-нибудь внизу, в вестибюле?
Конечно же, его там не было.
Эйверил выскочила за дверь, лихорадочно пытаясь глядеть во все стороны сразу. Что этот самый грейлинг вообще из себя представляет? Она напрягла память, но ничего из курса «Легендарные существа» на ум не шло. Что он любит? Воду? Кроны высоких деревьев? Пещеры? Способен ли он разговаривать? Эйверил не имела ни малейшего понятия. Мешанина бледных, смахивающих на корни конечностей да какой-то зеленовато-желтый свет — вот и все, что ей запомнилось. Видимо, первое принадлежало грейлингу, а второе — спертой им волшебной палочке. Эйверил от всей души надеялась, что грейлинг не располагает силами, необходимыми для использования этого предмета.
Тут улицу, ведущую к школе, пересекла знакомая фигура.
— Тамара! — с облегчением позвала Эйверил.
Но стремительные шаги подруги не замедлились ни на йоту. Она сама окликнула кого-то; голос ее казался тихим и искаженным, словно бы раздавался из-под воды. Впереди обернулся темноволосый парень.
— Николаус! — Эйверил поспешила в их сторону. — Тамара!
Но никто не обратил на нее внимания. Они поздоровались друг с другом, а потом их нагнала Дейдра, ее рыжие волосы развивались. Друзья принялись возбужденно переговариваться и в конце концов огляделись по сторонам — они должны, просто-таки обязаны были увидеть Эйверил, которая бежала к ним, крича и размахивая руками.
Друзья выглядели озадаченно. Раздался удар колокола; его отзвуки, наползающие друг на друга, расходились с нарочитой медлительностью. Это был предупреждающий звонок: после первого колокола ворога запирались, и те, кто не успел войти, оставались снаружи. Все трое заторопились. Эйверил увидела в отдалении — сразу за воротами — Гриффита; он стоял, поджидая Николауса и девушек. Поджидая ее.
Но, как ни спешила Эйверил, друзья постоянно опережали ее. Словно — задыхаясь, как от бега, осознала Эйверил, — они всегда находились в следующем мгновении, в несколько отличающемся отрезке времени. Ей никак не удавалось их нагнать. В конце концов она остановилась, в отчаянии опустив руки: ее друзья прошли сквозь ворота; теперь дистанция между ними увеличилась еще больше. Девушки заговорили с Гриффитом. Он пожал плечами, потом указал в сторону высокого окна, за которым должен был проходить их первый урок. «Может, Эйверил там?» — говорил этот жест. Первый колокол прозвонил трижды. Ворота начали закрываться. Когда последние студенты, толкаясь, заскочили внутрь, Эйверил заметила, что кто-то по-прежнему смотрит сквозь прутья решетки, внимательно оглядывая улицу. Эйверил узнала Флитча. Но потом даже он отвернулся и стал подниматься по широкой каменной лестнице, ведущей к входу в школу.
За спиной у девушки раздался какой-то грохот. Она подскочила и обернулась — как раз вовремя, чтобы увидеть грейлинга, балансирующего на стенке перевернутого им мусорного бака. Какой-то кот, очутившийся среди разбросанного мусора, раздулся вдвое и яростно зашипел. Грейлинг разинул пасть и зашипел в ответ. Наконец-то Эйверил удалось рассмотреть беглеца: это был нелепого вида бесенок, со здоровенными ушами и таким узким туловищем, что казалось, будто он состоит из костлявых конечностей и головы, как медуза. В руке бесенок держал палочку, на конце которой одуванчиком горел ореол света. «Волшебная палочка из комиксов! — с отвращением подумала Эйверил. — Такая куда больше подходит для дурацкой мультяшной феи, а не для этой зловредной карги с торчащими зубами».
Грейлинг прыгнул, перемахнув через бак и кота. Эйверил помчалась за ним. Никогда в жизни она не двигалась так быстро.
Когда девушка нагнала бесенка, он зыркнул на нее огромным серебристым глазом. Видимо, он наконец-то сообразил, что за ним гонятся, прибавил шагу и понесся по тротуарам и переулкам, словно перекати-поле. Эйверил мрачно преследовала его. Никто больше этого не видел. Все прочие люди существовали в спокойном мире, где автобусные тормоза и сигналы машин издавали негромкий шум, а пронзительные вопли детей, играющих на школьной площадке, звучали словно отдаленный щебет хорошо воспитанных птиц.
Эйверил гналась за грейлингом по парку. Бесенок взлетел на дерево и оттуда корчил ей рожи до тех пор, пока Эйверил не согнала его несколькими метко пущенными шишками. Он провел девушку по веренице перекладин, потом исчез. Эйверил отыскала его в розарии, за каждым ухом у него было по розе, и еще одна была зажата в зубах — он пытался притвориться кустом. Грейлинг махнул на нее волшебной палочкой, рассеяв между ними капли света; Эйверил, не успев затормозить, проскочила через эту завесу. Но ничего не произошло. Потом девушка услышала несколько низких, знакомых гулких ударов; этот звук двигался сквозь воздух с вязкой тягучестью и проникал в самое сердце Эйверил, в котором крепло отчаяние. Второй колокол. Сам час именования. А она чем занимается в этот час? Гоняется за бесенком по миру, где никто из друзей не в состоянии ее увидеть.
Тут Эйверил вдруг посетила одна мысль. Девушка сбилась с шага, даже слегка споткнулась, и грейлинг прыжком вырвался вперед. Он резко свернул в заросли гигантских папоротников и там исчез.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});