— Я тоже этого не ожидала. Вся жизнь пронеслась перед глазами. Было бы слишком жестоко, если бы папа… — Я запинаюсь, не в силах закончить фразу.
— Я не собирался в него стрелять.
— Но тем не менее сделал это.
Повисает пауза, в течение которой Север буравит меня тяжелым взглядом.
— И что? Теперь я снова в черном списке?
Я качаю головой.
— Нет, конечно. Но я попрошу тебя о том же, о чем попросила отца. Не заставляй меня делать выбор. Я не могу повлиять на вражду между вами, потому что не имею к ней отношения. Но если у тебя действительно есть ко мне чувства, ты примешь то, что презираемый тобой человек навсегда останется моим отцом. Каким бы он ни был, именно благодаря ему я такая какая есть. Едва ли мы будем много общаться, но если когда-то отец захочет меня увидеть — я не откажу.
Переведя дыхание, я вопросительно приподнимаю брови. Мол, и что об этом думаешь?
— Я тебя понял, — произносит Север с едва заметным кивком.
— И что скажешь?
— Скажу, что ты звучишь очень уверенно. И даже если мне не слишком нравится услышанное, я тебя понимаю и принимаю твое решение, что гораздо легче сделать с учетом того, что завтра Мудрого здесь уже не будет.
От облегчения я начинаю улыбаться. Это второй сложный разговор за сегодня, в котором я выхожу победителем.
— Спасибо. — И помолчав, добавляю: — Папа думал, это я тебе сказала о его приезде.
Север сосредоточенно морщит лоб.
— Серьезно? И что, это его расстроило?
— Ему было больно. Он всю жизнь твердил о том, что никому нельзя доверять, но при этом подразумевал, что может верить мне.
— Может, он поэтому как с цепи сорвался и стал лупить меня по больному.
- Думаешь, папа сделал это специально?
- Мудрый не идиот и не самоубийца, чтобы не понимать последствий направленной на него пушки. — Опустив взгляд себе на руки, Север несколько раз чиркает зажигалкой в такт своим размышлениям. — А тут устроил спектакль как в дешевом боевике. Он будто он хотел, чтобы я выстрелил.
Вспомнив одинокую слезу на щеке отца, я кусаю губу до крови. Предпочту не думать о том, что предположение Севера может оказаться правдой.
- Тимур сказал, что продержит его до утра, а завтра выпишет. Угрозы здоровью нет.
Я киваю. Простреленная нога точно не помешает отцу взойти на борт самолета. Остальной дискомфорт он компенсирует имеющимися деньгами.
- Малая?
Продолжать Север не спешит, скользя потемневшим взглядом по моему лицу.
— Да?
- Ты про беременность просто так сказала или..? — Кадык на его шее дергается.
- Или.
Глядя как лицо Севера покрывается пятнами, я улыбаюсь. Тест я сделала наобум, после того как меня неожиданно стошнило после выпитого кофе. До того момента я не задумывалась о том, что смогу стать матерью в самое ближайшее время. Страшно ли мне преподносить ему эту новость? Совсем нет. Когда на бумажке проступили две полоски, я мир заиграл новыми красками. Осознав, что внутри меня теплится новая жизнь, я ощутила себя невероятно счастливой, и этого уже не изменить.
- И что ты на это скажешь? — переспрашиваю я, решив прервать повисшую паузу.
- Скажу, ну и день. — Глухо засмеявшись, Север сжимает мою руку.
- Не слишком красноречиво.
— Это потому что я растерялся. Впервые мне сообщили, что я буду отцом.
Я закатываю глаза.
— Продолжаешь бить все рекорды неуклюжести.
Запустив руку в мои волосы, Север по-хозяйски подтягивает меня к себе и целует в висок.
- Если бы я заранее знал о твоей беременности, не сидел бы тут на иголках, думая, что придется уговаривать тебя остаться. Просто бы посадил тебя в тачку и запер дома на девять месяцев. Потому что хер ты куда теперь от меня денешься. Достаточно красноречиво?
— Фу, как грубо. — Я утыкаюсь лбом ему в плечо, чувствуя, как счастье вновь затапливает меня с головой. — Думаешь, я бы смогла просто так от тебя отказаться после, как ты рисковал ради меня жизнью и отказался от денег? Ни за что.
84
Пару недель спустя
— Проходите!
Погладив живот, я с осторожностью приподнимаюсь с кушетки и иду к двери с надписью «Акушер-гинеколог». Север посмеивается надо мной, говоря, что для такого маленького срока, моя походка стала слишком «беременной», но что я могу поделать? Я настолько наслаждаюсь своим состоянием, что подсознательно хочу усилить симптомы материнства. Каждый день перед сном я подолгу разглядываю свое тело в зеркале, ища признаки новых изменений и радуюсь, отмечая, что место под пупком начинает все больше выпирать.
— Здравствуйте! — Приветственно улыбнувшись встречающей меня медсестре, я перевожу взгляд на врача, сидящую за столом. — Олябьева Линда. Я по записи.
— Добрый день. — Мельком взглянув на меня, женщина вновь углубляется в бумаги. — Присаживайтесь, пожалуйста. Пара минут, и начнем. Марин… — Ее голос становится задумчивым. — Мы ее фолиевой пичкаем-пичкаем, а результата ноль. Видимо, все-таки гепарин нужно подключать.
— Давайте подключим, Жанна Сергеевна, — бодро откликается медсестра.
— И кровь на контроле нужно держать. Пишу: через три дня повторить анализ.
Под энергичный стук клавиш я перепроверяю принесенные документы и украдкой разглядываю врача. Примерно так я ее себе и представляла. Худощавой, строгой, с идеально прямой осанкой и минимальным количеством косметики.
— Так. — Отвернувшись от монитора, женщина переключает внимание на меня. — Линда. Вы в положении, правильно я понимаю?
— Да. Хочу заключить договор на ведение беременности.
- А по месту жительства обратиться не хотите?
- Нет. Я хочу именно к вам.
— Дважды в неделю я принимаю в женской консультации. Может быть…
— Я не подхожу территориально.
— Ну, хорошо. — Надев очки, женщина несколько раз ударяет по клавишам.
- Олябьева Линда Владимировна. Двадцать два года, так?
- Да.
— Дата последней менструации?
— Двенадцатого апреля.
— Так-так… — Сощурившись, Жанна Сергеевна смотрит на настенный календарь. — Восемь недель и четыре дня. Хорошо… Анализы с собой есть какие-то?
— Да, есть… — Дернувшись, я опускаю перед ней файл с бумагами.
- Ух ты, сколько всего. — На ее лице впервые появляется подобие улыбки. — Я столько порой за всю беременность не назначаю.
- Я на всякий случай.
— Так, тут все в порядке… Здесь тоже… Гемоглобин прекрасный … Антитела… ага… Это для чего ты сдавала — не понятно. Спишем на перфекционизм. Ну что? Здоровая молодая мамочка. Ксерокопии документов принесла?
— Да. — Я придвигаю к ней второй файл.
- И от папы для начала нужны копия паспорта и анализ на резус фактор.
- Они тоже внутри. — Мой голос непроизвольно звучит тише.
— Какая девочка подготовленная, — одобрительно замечает она, не замечая моего волнения. — Марин, иди пообедай. Мы сейчас анкету будем заполнять, а потом сердечко посмотрим.
Позабыв об всем на свете, я смотрю на нее с благоговением. Идя сюда, я и понятия не имела, что смогу так близко познакомиться со своим ребенком. Для этого всего-то нужно ответить на вопросы.
Вопросов оказывается много. Очень. Наследственные заболевания, вредные привычки, сфера моей занятости…
— Переливания крови не было, но… — Запнувшись, я машинально трогаю запястье. — Около двух месяцев назад у меня была большая кровопотеря из-за травмы… Это может как-то навредить ребенку?
— В анализах все в порядке, так что можешь не переживать. — Жанна Сергеевна щелкает дыроколом. — Я карты своих пациентов по старинке на бумаге оформляю. Так привычнее. Так, с тобой закончили. Теперь оформим папу…
Затаив дыхание, я смотрю, как она выуживает из файла копию паспорта Севера. Стук клавиш возобновляется, но ему на смену быстро приходит гробовая тишина.
Сняв очки, мать Севера несколько секунд растерянно разглядывает лист, а потом поднимает глаза на меня.