— Помнить я ничего не помню, но знаю, что ты мой отчим, что ты меня любишь и я тебя тоже люблю.
Что мог сказать на это Донату? Рот у него закрылся сам собой, и он, грузно переваливаясь, направился к себе в спальню.
А Тоньу с ужасом представил себе предстоящую ночь. Он боялся жуткого призрака, который смотром на него из темноты, боялся до дрожи, до холодного пота. Глоринья согласилась лечь у него в комнате, но у нее вдруг поднялась температура, простыла, видно, и вот теперь он оставался один на один с ночной жутью.
Алзира с сочувствием смотрела на молодого хозяина. Она давно привязалась к нему за его незлобивость, за доброе сердце. Странные его фантазии зачаровывали ее, будто сказки. Он совсем не казался ей дурачком. Просто пришел из какого-то другого мира, вот и рассказывает о нем. Ей его рассказы очень нравились.
— Если позволите, я лягу у вас в комнате, — предложила она. — А вы мне что-нибудь расскажете.
— Обязательно расскажу, обязательно, — с готовностью отозвался повеселевший Тоньу и с благодарностью посмотрел на Алзиру. Похоже, и у этой славной девушки сердце такое же доброе, как и у Рут.
Тоньу Лунатика утешала Алзира, а бедного Реджиньо — Тониа.
Увидев плачущего брата, она всплеснула руками.
— Боже мой! Кто это тебя так? — с испугом спросила она и тут же кинулась промывать кровоточащие ссадины, прикладывать холодные примочки к синякам.
— Хозяин, — закусывая губу, чтобы больше не плакать, отвечал Реджиньо.
— И чем же ты провинился? — продолжала расспросы Тониа.
Реджиньо, всхлипывая, объяснил, в чем было дело.
— Конечно, и ты не без греха, нечего чужим добром распоряжаться, — рассудила Тониа, — однако намерения у тебя были самые что ни на есть добрые! А вот распускать руки и бить ребенка!.. — негодовала она. — Поверь, даром Донату такое не пройдет! И я найду, какой монетой с ним расплатиться!
И Реджиньо, прижавшись к сестре, которая ласково его обнимала, почувствовал себя будто под теплым крылом. Все беды его отодвинулись, уменьшились, растаяли, и он погрузился в сон, который настигает детей так внезапно.
Уснула и Алзира, убаюканная смутными. мечтами о неведомых странах. И только стоило ей уснуть, как к окну прильнул призрак с лицом Ракел.
— Тоньу, Тоньу, — звал он помертвевшего от ужаса Лунатика, — иди, тебя ждет твой отец! Сейчас ты увидишь своего отца! Иди!
Тоньу лежал, оцепенев от ужаса.
— Иди! Иди! — продолжал звать и манить его призрак.
И Тоньу, будто настоящий лунатик, зачарованный зовом луны, вдруг поднялся с постели, спустился по лестнице вниз и шагнул в темноту
Глава 18
Поутру растревоженным муравейником шумел рыбный рынок — ночью призрак чуть было не погубил Тоньу.
— Не проснись я, — рассказывала взволнованная Алзира, — не знаю, что бы и было. Но я, слава Богу, проснулась. Смотрю, Тоньу нет. Дверь распахнута. Я бегом на берег. Кричу, зову. Добежала до самого страшного места, где внизу острые камни торчат, и вижу: стоит он на скале и вот-вот прыгнет вниз и разобьется. Окликнула я его, а он мне в ответ: «Призрак сказал, что меня мой отец зовет». «Да отец твой давным-давно на небесах, — говорю я ему. — Нечего тебе тут делать». Послушался он меня, и завела я его домой.
Рыбаки, стоявшие плотным кольцом вокруг Алзиры, зашумели:
— Надо бы мессу заупокойную отслужить! Видно, не успокоилась душа. Рут на том свете!
Рыбаки не сомневались, что является к Тоньу Рут, ведь ни для кого не было секретом, что он любил ее. Но если уж является она да еще за собой манит, значит, плохо ей, потому и стала похожа на Ракел, свою сестрицу, которая всегда была исчадием ада. Помолиться надо за нее как следует, чтобы обрела покой на небесах.
Рыбаки всей гурьбой уже собирались отправиться к священнику, как вдруг раздались громкие крики.
Посреди площади на земле лежал Донату и громко вопил.
Рыбаки бросились к нему. Что такое? Что случилось? Донату ревел словно бык и ничего не мог толком объяснить. В конце концов выяснилось, что в общей суматохе кто-то подкрался к нему сзади и сильно ударил по затылку палкой, а когда он свалился и на миг потерял сознание, похитил все его цепочки с амулетами…
Кровососа Донату никто в поселке не любил, Так что и сочувствие ему было соответственное. Каждый про себя подумал, что еще и не так надо было долбануть стервеца.
А довольная Тониа потихоньку смеялась в уголке, перебирая цепочки: она свое слово сдержала, расправилась с обидчиком по заслугам.
Когда Флориану услышал, что в поселке хотят отслужить по Рут заупокойную мессу, то страшно встревожился.
— Нельзя по живому заупокойную служить, — толковал он Изауре. — Пойдем скажем всем, что погибла Ракел. Как можно такое про себя таить?
— Да ты с ума сошел! — напустилась на него Изаура. — Ты что, на голову Рут беду накликать хочешь? Узнают все, что не Ракел, а Рут с Маркусом живет, и что с ней сделают? Ты об этом подумал?
— Ох, права ты, права, — Флориану просто за голову схватился. — Что же делать? Ума не приложу!
— Ничего не делай, — посоветовала Изаура. — Что, Господь Бог сам не разберется, кто у него живой, а кто мертвый? А лишний раз помолиться за бессмертную душеньку, я думаю, не грех…
Изаура говорила так, а у самой сердце было не на месте, и болело оно за Ракел, которая, что бы кто ни говорил, была самая несчастная!
Неопределенность положения Рут очень тревожила Маркуса. Наконец он решился довериться своему адвокату. Делал он это с немалым душевным трепетом. Что-то он ему скажет? А вдруг Рут и в тюрьму могут посадить за подлог?..
Однако все оказалось благополучнее, чем думалось. Конечно, Рут совершила противозаконный поступок, но поскольку она не претендовала ни на какие материальные ценности, ничего себе не присвоила, то наказывать ее по существу, было не за что. Стало быть, положение ее было хоть и уязвимое, но не опасное. Что же касается их брака, то Маркусу пока еще только предстояло доказать, что он вдовец, а уж только после этого можно было вступать в новый брак. Срок для подтверждения вдовства при том, что смерть жены произошла в море и ее труп не был обнаружен, был довольно долгим.
Маркус про себя подумал, что по одному этому можно судить, как страстно хотел отец его брака с Андреа, если в обход всех законов намеревался обвенчать их так быстро…
Именно это и удерживало Маркуса от открытия тайны Рут…
Отцу он пока решил сказать, что у Ракел — Рут случился выкидыш, а там будет видно…
Прояснив про себя свою семейную ситуацию и несколько успокоившись, Маркус заглянул к Сампайу. Отношения у них с Андреа были сложные, зато с ее отцом просто замечательные. Сампайу высоко ценил деловые качества Маркуса, а главное, его ответственность и добропорядочность. На днях он предложил Маркусу замещать его на посту президента компании. У Сампайу было неважно со здоровьем, и он собирался, передав дела фирмы в надежные руки, немного подлечиться.