— Мы их таскали на своем хвосте столько дней! — воскликнул Аким.
— Мы от них бегали столько дней. Или ты думаешь, что злые языки не станут так говорить? Столько дней старались и теперь все коту под хвост? Думай сам. Можешь отходить за пепелище. Но я их атакую.
Аким промолчал, насупившись.
Остальные тоже.
Но буквально секунд двадцать спустя все также спешились и начали готовится к бою, снимая все лишнее с коней и стараясь их облегчить по максимуму.
Минуты через три дело было кончено. И Андрей вскочил в седло. Рядом поднялись на коней остальные воины. А кошевые спешно начали отходить за пепелище, уводя заводных и вьючных коней.
Андрей перекинул ножны с саблей на правое бедро. Доставать клинок стало менее удобно. Однако появилась какая-никакая, а защита совершенно «обнаженного» правого бедра. Повторять судьбу Егора парню не хотелось. Понятно, что ножны сильный сабельный удар не отразят. Но сильно ослабят. А, учитывая смещенный центр тяжести и асимметрию клинка, вполне может быть, что при столкновении с ножнами сабля сыграет и ее вывернет. В любом случае — такая защита это хоть что-то. Эрзац. Но пренебрегать Андрей ей не стал. Как и остальные.
Потом они воткнули в токи свои довольно длинные клееные копья. За спину закинули трофейные короткие легкие копья с импровизированными лямками, которые им сами приладили в духе более позднего крепления бердышей или винтовок. Сабля саблей, а короткое легкое копье — штука полезная. Да и длиннее сабли, что давало определенное преимущество в свалке.
Поправили щит, проверив крепления.
Подтянули ремешки шлемов.
И замерли, ожидая команды.
Татары же тем временем приближались…
И Андрея охватило чувство страха. Атаковать настолько превосходящие силы выглядело безумием. Самоубийством. Глупостью в высшей инстанции. Давненько его такой страх не скручивал. Аж по всему телу онемение пошло и легкий тремор.
Чуть скосился по сторонам.
Его соратникам было не легче. Вон как руки копье у них сжимали. Аж до побелевших пальцев…
Ахмет увидев, что эти «беглецы» готовятся к атаке, напрягся и начал озираться, пытаясь разгадать план. Это ведь было совсем не логично. Но лес вокруг был обычным лесом. И он никого не видел. Однако нарастающее чувство тревоги его не отпускало.
Увидев длинные копья Ахмет недовольно поежился, вспомнив, как в прошлом году его вот таким же выбили из седла. И удар был такой силы, что если бы не случайность, то пронзил бы его насквозь, вместе с плетеным, обтянутым сушеной сыромятной кожей щитом. Да и вообще — он уже успел насмотреться на последствия атаки такими копьями.
— Ты чего? — спросил его один из командиров.
— Душно. Парит.
— Точно? А то, кажется, ты чего-то испугался. Снова тени мерещатся?
— Прекрати! — рявкнул на него другой командир. — Тени не оставляют следов!
— Ну… — хотел было уже затянуться старую тему этот молодой командир, надсмехаясь над своими коллегами по опасному бизнесу. Но ему не дали.
— Заткни пасть! — рявкнул самый старый и опытный из командиров. — Что происходит?
— Они собираются нас атаковать, — отметил Ахмет, сыграв даже не в капитана очевидность, а в высшую форму его проявления — адмирала ясен х…
— Но это безумие! — воскликнул вопрошающий. Остановил своего коня и следом за ним все остальные всадники остановились. Пусть и с некоторой инерцией.
Между отрядом «колдуна» и степняками оставалось метров триста. Не больше. И тут Андрей, наклонив копье, что держал вертикально, перехватил его левой рукой. А правой поднял рог и затрубил в него. Протяжно и громко. Так, что его звук охватил весь этот мыс, образуемый изгибом речушки. И поле, и лес.
Повесил рог обратно. Вновь взял копье как следует. И, чуть пнув коня шпорами, начал движение вперед. Пока что шагом. Все-таки расстояние было слишком большим для более быстрого аллюра. Вслед за ним, с задержкой в несколько секунд, начали движение и остальные. Медленно. Спокойно. Со стороны даже казалось, словно они выехали на прогулку, а не выступили в атаку.
Даниил Романович увидев это присвистнул от удивления. Он думал, что все это — просто цирк.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Неужто атакует?! — спросил он у воеводы.
— А то как же! — хмыкнул воевода и прислушался.
До них стали доносится какие-то слова. Сначала тихо, а потом все громче и громче. Это слова песни, которую Андрей и его люди не столько пели, сколько кричали, чтобы заглушить свой страх, до брата царицы и полка долетали. Хоть и изрядно приглушенные.
— Что это? — спросил Даниил Романович.
Но вместо ответа, Кондрат, который стоял недалеко, будучи проводником, громко и отчетливо поддержал эту песню:
Холодный ветер бьет в глаза,
Нам предвещая бой,
Мы стоим у пропасти,
И слышим волчий вой.
Последние слова этого куплета уже пел не он один, а, наверное, добрая половина полка. При этом они не просто стояли и пели, а вскакивали в седла и выступали вперед. Из леса.
Когда же дело дошло до второго припева, то его нестройным, но очень громким хором пел уже весь полк.
И наш последний бой,
Запомнят облака,
И похоронит нас,
Быстрая река.
— Ну надо же! — воскликнул Даниил Романович.
Резким движением потер лицо, явно выдавая высшую степень волнения. Оглянулся по сторонам. Увидел, что родственники Андрея из Коломны также устремились за полком в поле. Молча, правда. Но решительно. Ну как молча? Фома крепко выразился, вспоминая чью-то мать. Да не один, а в ответ на чей-то не менее крепкое выражение.
— А-а-а! Была не была! — вновь воскликнул Даниил Романович и, вскочил на коня.
— Не лезь туда! — крикнул ему воевода. Но тот лишь отмахнулся. Взял поудобнее копье и пнув пятками своего аргамака, двинулся вперед. За ним последовал его небольшой отряд сопровождения.
Воевода плюнул выругался и, вскочив на коня, также поскакал на поле со своей свитой. Последним выходя из леса.
А полк тем временем тянул слова:
Мы осветили белый снег,
Трупами врагов,
Мы пропели над огнем,
Песни трех ветров.
И наш последний бой,
Запомнят облака,
И похоронит нас,
Быстрая река.
Холодная река.
Священная река.
Пропели воины, уже полностью выбравшись из леса и накопившись на опушке поля, завершив подготовку к атаке.
Андрей же и его люди уже перешли на рысь, сблизившись с татарами достаточно для этого. И завыли. От леса, услышав это, отозвался полк. Так же перейдя в атаку и начав выть, ибо дистанция была небольшая и они почти сразу начали подгонять своих коней, разгоняя.
Татары тоже не стояли на месте. Они выхватили белое оружие и двинулись навстречу полку, почти полностью проигнорировав Андрея. Все-таки силы несопоставимые. Почему навстречу? Так основная масса полка двигалась так, что отсекала им выход из поля и другого варианта им не оставалось.
На первый взгляд на поле боя сошлись равные силы. Около двухсот пятидесяти конных воинов у татар. И примерно столько же выступило в полку. Ну, может быть, чуть побольше. Плюс кое-кто в поддержке, но у татар это компенсировалось семью десятками пастухов-ловцов.
Но было одно «но». Маленькое такое и очень важное.
Тульский полк наслушался рассказов Устинки и Кондрата. Поэтому у каждого помещика к седлу был уже приделан ток для упора копья. И все они, до последнего и самого нищего воина, имели копья. Длинные достаточно. Явно не с клееными древками, как у Андрея. У многих там стояла обычная палка, которая несколько провисала на такой длине. И наконечников нормальных не имелось почти не у кого. Что на скорую руку успели в Туле кузнецы сделать, то и насадили. Маленькие, граненые «железяки». И вот они этими самыми копьями и собирались атаковать, твердо зная, что нужно как можно сильнее разогнать коня, да направить свое копье в супостата. Просто направить…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})