Читать интересную книгу Спасти СССР. Инфильтрация - Михаил Королюк

– Здорово… А матерные есть? – Я заинтересовался всерьез.

– Мы что, идиоты? – обиделся Димон и, зябко передернув плечами, добавил на полтона тише: – Да нам мужики на трибунах за матерные кричалки вмиг головы пооткручивают… Там все серьезно, козлов тут же учат.

Тут мой взгляд остановился на незнакомом значке на лацкане Димона. Серп и молот, а под ними надпись… Я не поверил своим глазам и перечитал, потом еще раз… Потом согнулся в пароксизмах хохота.

– Ты что? – осторожно спросил Димон. – Эй, Дюха, ты что?

– «Голубой патруль», – простонал я, размазывая слезы. – Держите меня…

– Ну да, а что? Я пол-лета в «Голубом патруле» провел, с парнями из местного клуба «Юный натуралист».

Меня согнуло еще раз. Димон с опаской посмотрел на меня и на всякий случай отошел на шажок.

– Извини, – выдавил я из себя, вытирая выступившие слезы. – Все нормально. К счастью, этот юмор здесь никто не поймет.

– А в чем юмор-то? – полюбопытствовал Димон.

– Западный сленг… Непереводимая игра слов. Хорошо было?

– Конечно, здоровски, – с воодушевлением откликнулся Дима. – Мы даже одного настоящего браконьера выследили, его инспекторы рыбоохраны с поличным взяли – сети в нерестовой зоне закидывал. Почти неделю по утрам и вечерам выслеживали. После этого значком и наградили.

– Завидую…

Димон ушел, а я припомнил историю падения «Спартака» в первую лигу и реформу команды, проведенную по инициативе одного ее страстного болельщика – Константина Устиновича Черненко. Он лично вытаскивал из астраханского «Волгаря» Рината Дасаева, призванного в ЦСКА Вагиза Хидиятулина, выдергивал из МВД Бубнова, гражданскому Бескову присвоили полковника. Подкрепили и материально: в качестве шефа команды закрепили сказочно богатый «Аэрофлот», влили немерено денег в Тарасовку. Кстати, Брежнев тоже фанат «Спартака», правда, хоккейного. Ну и ладно, пусть тащат свинок из первой лиги. Чем сильней чемпионат, тем интереснее болельщикам.

С моста через Обводный канал начал сползать одновагонный трамвайчик. Я прищурился, высматривая цвета стекол в верхних углах кабины вагоновожатого: если слева синий, а справа красный, то это мой, «одиннадцатый». Вагончик пробежал универсам «Стрела», и стало видно – мой.

Три копейки нырнули в прорезь плексигласа и разлеглись на черной ленте транспортера – «вот, глядите все, он заплатил». Сидящая у окна бабуля благосклонно кивнула, и я открутил билет. Несчастливый, увы. «Но это еще ни о чем не говорит, – постарался убедить себя. – Все будет хорошо».

А тут, на северной стороне Гостинки, неожиданно людно. Я начал неторопливо просачиваться сквозь на первый взгляд хаотично разбросанные группки людей, прислушиваясь к негромким разговорам.

– …тудей у шайбы чухню с баса отбомбил, наченчил пух и тапки, – чуть возбужденно рассказывает цыганистого вида мужичонка, хищно поблескивая по сторонам глазами. – Уже сбросил Гришке на хазе, по гланды хеппи.

– …настоящая фирма́, «Вранглер» из Америки! – Представительный фарцовщик, упакованный в темно-синий костюм и белую сорочку с галстуком в полоску, уверенным голосом впаривает лоху из провинции колом стоящий самострок. – Клепки, лейбл, двойная строчка. Вместе с пакетом за двести двадцать отдам.

– …Кен, бумагу отченчишь? – Ага, а это валютообменные операции… Я скосил взгляд, запоминая действующих лиц, вдруг пригодятся.

– …а деньги в этот конвертик положите, я специальную отметку на нем поставлю, что вы от меня. С конвертом в синюю секцию зайдете, я скажу, где вход… – Похоже, ломщики работают.

Останавливаюсь, боковым зрением наблюдая за шоу. Точно, пока растерянный «купец» оглядывался, ища, кто его подтолкнул в спину, конверт заменен. Ловки, чертяги…

– …зря сомневаетесь, смотрите, сейчас спичку о шовчик потру…

Поднимаюсь на второй этаж и выхожу на галерею Перинной линии. Здесь народу поменьше, в основном любители винила. Подхожу к перилам и любуюсь взлетающей в синее небо башней Думы, одновременно продолжая впитывать густую атмосферу торга.

– Чем богат? – долетает басок слева.

– Новые демократы есть, нулевые, с супером, по шестьдесят пять. Юги по двадцать пять. – А этот характерно картавит.

– Список есть? Давай…

– …биксы клевые будут, – лезет в другое ухо быстрый говорок с неистребимым малоросским акцентом.

– Хм… А меня и старенькое тоже интересует. «Дорз» покажи-ка, «Моррисон Отель».

– Жора, спецов секи, – бросает носатый продавец помощнику и бережно вытягивает диск из дерматиновой сумки.

– …досвидос, фраер! Самопал форева! – ликующе несется снизу.

Перегибаюсь через перила, разглядывая толкучку под ногами. Точно, это темно-синий костюм возбужденно празднует очередной удачный кидок.

Гляжу сверху на копошение галеры: к днищу моего корабля налипла большая колония полипов. Наивные инфантилы – фрондирующие по кухням интеллигенты. Совсем не берут их в расчет, когда грезят о роли властителей умов. «Ха-ха» три раза. В лучшем случае этим мечтателям светит роль интеллектуальных сервитуток при новых хозяевах жизни. Вот кому они сейчас прокладывают дорогу – этим опасным, как ласка, маленьким и изворотливым зверькам, готовым в стремительном броске прокусить затылок любому, кто легкомысленно повернется к ним спиной.

Седоватый любитель рока тем временем тщательно изучил диск на отсутствие запилов и деформаций и приступил к ритуальному торгу:

– Давай за полтинник?

У фарцы четкая специализация, мне явно нужен посредник. Еще раз внимательно оглядываю течение жизни внизу. Вон у водосточной трубы пара парней демонстративно закуривает «Мальборо». Похоже, можно начать с них. Спускаюсь, выхожу на улицу и еще раз оцениваю ситуацию. Да, явно из местных, вид уверенный, глаза быстро зыркают вокруг.

– Парни, вы тутошние? Подскажите, кто здесь на передвижке живет?

С удивлением посмотрели на меня, потом быстро проконтролировали взглядами окрестность. Судя по всему, на автомате, так летчики-истребители времен войны каждые сорок секунд оглядывали заднюю полусферу.

– Чего надо, малой? – с пренебрежением поинтересовался один.

Я ухмыльнулся:

– Передвижника. Много чего надо. В том числе шмотье на меня.

– Щаз… – Парень, пристав на цыпочки, завертел головой. – Эй, Гагарин! Подь сюда.

С проезжей части к нам начал пробираться еще один завсегдатай галеры, с длинной растрепанной шевелюрой ржаво-рыжего цвета, длиннющий и нескладный, похожий на слегка деформированный шест.

– Малой кого-нить с передвижки ищет, погутарь, – пояснил позвавший.

Шест с сомнением окинул меня взглядом. Понимаю, фирмы́ на мне нет, ну совсем.

– Че надо? Жвачку, презики, журналы?

Я мотнул головой на свободный пятачок у стены, отзывая в сторону.

– Прикид новый. Штаны сорок второй размер, шоб фирма́, – цежу лениво, акцентированно акая. – Тапки тридцать девятый посмотрю, «Адидас» или «Найк». Бэг от фиников. Блок жвачки с нормальным сроком годности. «Дабл бабл» желательно, можно «Ригли» – мяту или цитрус. Шоколад бельгийский или французский. Ну и что еще интересного из хавчика надыбаешь.

– Пацан, бабки-то есть или посмотреть пришел?

– Не боись, Гагарин, усё есть. Понравишься мне – будем дальше работать. У меня предка из Москвы бросили ваш регион поднимать… Теперь в провинции тусить буду.

– Ага. – Он еще раз с сомнением осмотрел меня.

– Да не парься, космонавт. Переезжали в темпе, два чемодана только взять успели, поэтому я и не прикинут. Давай работай, я здесь жду.

Длинный повертел головой и целенаправленно ввинтился в толпу.

В голову пришла еще одна идея – у Томы скоро день варенья, нужен подарок.

– Стой! – кричу в спину. – Иди сюда, я еще забыл сказать.

Быстро прокручиваю в голове желания. Французские духи или туалетную воду? Ага, диадему с бриллиантами еще подари… Закатай губу обратно, вопросов не оберешься. Огорченно вздохнув, заказываю:

– Еще поищи набор фломастеров, знаешь на двенадцать – шестнадцать штук такие? В общем, чем больше набор, тем лучше. Только чтобы нулевые и западные, венгров и чехов не надо.

Понятливо кивнув, Шест слинял, а я остался размышлять. По большому счету, мне без разницы, что сегодня брать, главное – выстроить отношения с кем-то из фарцы. В начале сентября для рывка в Финляндию мне надо будет собрать полный комплект одежды и обуви скандинавского производства, вплоть до трусов и носков – на случай если в полицию попаду и придется изображать местного неблагополучного подростка, сбежавшего из семьи. Сейчас такой набор покупать рано, за это лето я вытянусь сантиметров на десять – двенадцать. Стану с Томой одного роста…

На сердце неприятно заныло, и волевым усилием я постарался выгнать из головы все мысли о будущем. Однако как глупо опять все складывается: или Тома, или страну спасать…

Минут через двадцать, когда я уже начал подмерзать в тени, с тоской поглядывая на солнечную сторону улицы, из неторопливо шевелящейся толпы вынырнул Шест и, по-прежнему косясь на меня с некоторой долей сомнения, начал докладывать: