– Постарайся в обед не есть слишком много – лучше воевать на голодный желудок. Береги затылок. И не жалей никого! Бей. Друзья, враги – бей! Наповал! Не жалей! Я очень переживаю за тебя, мой мальчик! Ты мне как сын! И я возлагаю на тебя большие надежды, Адрус! Пожалуйста, выживи, хорошо?
– Хорошо. – Губы парнишки сложились в несмелую улыбку, было видно, что он давно забыл – как это, улыбаться.
Адрус отхлебнул из красивой фарфоровой чашки с золотыми узорами и поверх нее снова взглянул на Атрапа – задумчиво, внимательно, будто всматривался во что-то в душе настоятеля. Тот невольно поежился – взгляд мальчишки пронизывал. Адрус будто услышал то, что сейчас сказал настоятель, и обдумывает, что бы такое сотворить с другом-предателем.
Но через несколько мгновений это ощущение прошло, и Атрап облегченно вздохнул – все идет как надо, все идет хорошо. Он потянулся за плюшкой, «нечаянно» коснулся Адруса и, вытянув из его ауры нить-контакт, стал аккуратно накачивать ауру энергией, оздоровляя, поддерживая организм, запуская ускоренную систему восстановления. Теперь примерно на сутки или чуть больше Адрус будет меньше уставать, его раны и ушибы затянутся немного быстрее, а если сравнивать с обычным человеком – гораздо быстрее. Ничем это особо не поможет, но когда на весах лежит так много, даже маленькая капелька может перевесить нужную чашу. Пусть будет. Не помешает.
* * *Звереныш чувствовал фальшь. Не мог не чувствовать. Честно сказать, каждого, кто вдруг ни с того, ни с сего выказывал к нему приязнь и расположение, Звереныш воспринимал как хитрого зверя, собирающегося ударить в спину. И никак не мог понять – почему же он все-таки открылся этому человеку. Это было как толчок – р-раз! И сознался.
Адрус много раз думал над случившимся и до сих пор не пришел ни к какому выводу, за исключением одного, самого вероятного – он и в самом деле безумец, раз так поступил. Безумцы непредсказуемы. Он, Адрус, непредсказуем.
С одной стороны, это печальное обстоятельство, с другой – помогает выжить. Враги не знают, как Звереныш может поступить, боятся, а значит, половина дела сделана. Половина победы добыта. По крайней мере, так хотелось думать.
* * *– Надеть перевязи! К бою готовсь! После сигнала расходитесь по площадке, следующий сигнал – атака.
Третий помолчал и опять взревел, перекрывая шум ветра с вершины горы, галдеж придворных, устроившихся на трибунах, и ржание лошадей, которых успокаивали конюхи.
– Щенки! Не посрамите Школу! На вас смотрит Император! Это по его повелению устроен Отбор! Вы бьетесь ради Императора! Ради него вы доказываете, что чего-то стоите! Посмотрите на трибуну и поклонитесь вашему Императору! На колени!
Весь строй дружно пал ниц, парни ударили головой в землю, потом поднялись и посмотрели на свое божество в белом, раззолоченном мундире.
Человек лет пятидесяти, сухощавый, темнолицый, что было особенно заметно по контрасту с белым мундиром, улыбался, ласково помахивая рукой своим верным Псам, Полупсам, Недопескам и Щенкам, собравшимся почтить традиции.
Дворяне рядом с Императором шумели, кричали: «Славься! Императору долгих лет жизни! Живи вечно, Победитель!» – а он все стоял, помахивая гладкой рукой, украшенной императорским перстнем с огромным алмазом, сверкающим под лучами, как маленькое солнце.
– Я сейчас кончу! – просипел Лебель, задыхаясь, пожирая глазами «божество». – О Создатель! Я люблю Императора! Я за него жизнь отдам! Им-пе-ра-тор! Им-пе-ра-тор! Им-пе-ра-тор!
Кулаки Щенков, Полупсов и Недопесков глухо стучат по земле, и она грозно рокочет:
– Им-пе-ра-тор! Им-пе-ра-тор! Им-пе-ра-тор!
Если сейчас кто-нибудь скажет, что не любит Императора – его порвут, растерзают на маленькие кусочки!
Парни плачут, заливаются слезами, рыдают в порыве благоговейного восторга, завывают, как собаки, которые увидели своего хозяина после долгого отсутствия! Им хочется бежать, обхватить ноги этого прекрасного существа и лизать их, целовать… умереть ради Императора, оросив землю своей кровью!
Восторг! Счастье! Мечта! Все под ноги Ему! Все ради Него! Вся жизнь за Него!
Аааааа! Аааааа! Аааааа!
– О Создатель! – прошептал Император, глядя, как парни перед ним бьются в экстазе, едва не падая в обморок. – Если бы можно было так со всей Империей! Как бы счастлив я был! Как были бы счастливы все мои подданные! Ни заговоров, ни злобы – только любовь, всепоглощающая любовь! Любовь ко мне!
– Вот только подданных было бы в два раза меньше, – усмехнулся Командир Корпуса Псов, стоящий рядом. – Не забывайте, ваше Императорское Величество, выживает каждый второй, и это что касается здоровых, крепких парней. У женщин отход гораздо выше, не говоря уж о взрослых мужчинах. С ума сходят. Умирают.
– Я знаю, – вздохнул Император и, садясь на свое место, расслабленно махнул белой перчаткой. – Жаль, очень жаль. Начинайте. Ты на кого советуешь поставить, Вожак?
– Я бы поставил вон на того… видите, Ваше Величество, парнишка – золотоволосый. Советую поставить на него.
– Этот?! – Император недоверчиво помотал головой. – Да он смазливый, как слуга моей дочери! Тот вечно ноет, когда получает подзатыльник, а получает их каждый день! Вечно что-нибудь теряет или разбивает! Она набирает себе слуг из таких идиотов, что диву даешься. Ощущение, что их выращивали в одном и том же курятнике, этих петушков. Ей лишь бы был красив, как с храмовой фрески, а то, что он дурак, – никакой роли не играет. Тьфу!
– Ваше Величество, вы ведь мне доверяете? Поставьте на него – не ошибетесь. Это самый опасный человек среди Щенков. И как бы не во всей Школе!
– Мда? Ну… хорошо. Поверю тебе. Эй, Ландгран, я ставлю тысячу ардам вон на того парня с золотыми волосами! Бьемся об заклад?
– Ваше Величество, я ставлю на… вон того, со шрамом на щеке. Мне кажется, он покрупнее и посильнее. Принимаю ставку. Эй, Куоклис, достань вексель на тысячу ардам! Ваше Величество?
– Ты не доверяешь своему Императору?! Ну, каков негодяй, а? Казначей, выложи на стол тысячу ардам! Ставим на победителя. Еще кто-то есть? Господа, вы чего медлите?
– Ваше Величество всегда выигрывает! – молодой человек с золотистой лентой на мундире, означающей принадлежность к императорской родне, смущенно отвел взгляд. – С вами играть – деньги терять! Нет, я не берусь! Хотя… если только на количество?
– Давай на количество! – ничуть не удивился Император. – Итак, ставлю на то, что через двадцать минут останется… двадцать человек.
– Двадцать пять! – азартно крикнул молодой человек и сделал знак казначею. – Кто еще, господа?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});