— Понимаю, не дурочка. Любящие родители в очередной раз собрались подсунуть тебе невест, а ты, не спросив, прикрылся мной! Вот что они теперь подумают?!
— То и подумают, что я сам способен сделать выбор. А то нашли развлечение — соревнуются, чья протеже мне больше понравится. Папаша подсовывает дочек своих сослуживцев, маменька — каких‑то томных 'умниц — красавиц'… А я что — маленький, сам не могу найти девушку, которая устроила бы меня во всех отношениях?
— Конечно, можешь, но при чём здесь я?
— При чём? Синти, ты что, и в самом деле не понимаешь?!
Хард замолчал и стал нервно покусывать губу. Мне стало откровенно не по себе.
— Здесь так жарко… Ты не мог бы принести мне стакан сока?
К сожалению, он намёка не понял и, взяв меня за руку, подвёл к стоявшему у колонны прислужнику с огромным подносом.
— Безалкогольное что‑нибудь есть? Нет? Син, смотри, вот мороженое, будешь?
Я поспешно закивала и с энтузиазмом вцепилась в прохладную вазочку. Мы сели на свободный диванчик у 'осенней' стены. Удивительно, здесь даже пахнет как в настоящем лесу — мокрой хвоёй, прелыми листьями и чуть — чуть грибами. Шоу — маги — просто сказочники!
— Вкусно?
— Угу, очень.
— Сина…
— Да?
— Я знаю, ты умная девушка. Не из тех наивных мечтательниц, кто верит в какие‑то нелепые чудеса и неземную любовь… Правда? Ты ведь понимаешь, что Дэлль… даже если он пригласил тебя сегодня… Что он всё равно на тебе не женится?
— Понимаю.
Ошиблась, не такое уж оно и вкусное, это мороженое.
— С очень большой долей вероятности он уже в следующем месяце обручится с арвийской принцессой.
— Не волнуйся, я уже догадалась. И почему ты тогда сказал 'бедный Дэлль'? Я видела в газете её портрет. Квазимода очень красивая.
— Да, очень, — вздохнул Хард. — В смысле, на лицо. Южанки все такие яркие… Вот только Дэлль её заранее боится.
— Почему?! — искренне удивилась я.
— Потому что у них считается, что чем женщина больше, тем она красивее. Само собой, что самой красивой просто обязана быть наследная принцесса.
— И что?
— Она шире его втрое, — зашептал он мне в ухо. — А меня, стало быть, вдвое. А ещё, говорят, у неё характер такой… ну, не слишком покладистый. Дэлль ведь думал, его на соседской принцессе женят, а она ещё маленькая, вот он и рассчитывал лет на семь — десять свободы… И тут мы с этими арвийцами задружились некстати. А страна у них большая да богатая, не чета Велории. Король с их шахом уже несколько раз встречались и сразу нашли общий язык. И пошло — поехало… Это пока секрет, но Дэлль говорит, женят его на Квазимоде, как пить дать. Чуть сам не запил с расстройства…
— Бедный!
— Да уж. Только другие дамы пока об этом не знают. И по — прежнему влюбляются в него, на что‑то надеются, делают глупости… Я бы не хотел, чтобы ты была в их числе. Чтобы поддалась на его обаяние и сделала непоправимую глупость. Понимаешь, о чём я?
— Понимаю.
Я отдала обратно пустую вазочку и перевела взгляд на собственные пальцы.
— Ты зря беспокоишься, Хард. Я и раньше иллюзий не питала, а уж теперь тем более…
— Но он тебе всё равно нравится, да?
— Нравится. А что ты хотел услышать? Дэлль всем нравится.
— Это я знаю! — рыкнул он. — Только всё равно надеюсь, что помимо принца, тебе может нравиться кто‑нибудь другой! А если конкретно — то я!
— Как друг…
— Нет, НЕ КАК ДРУГ!! — зарычал потерявший терпение тролль. Я подняла глаза и с изумлением обнаружила, что его щёки почти сравнялись по цвету с розой в петлице. Хард — и смущён, невероятное зрелище!
— Эм… А не могли бы вы…
— Два стакана воды? Сию минуту! — поклонился догадливый прислужник.
Выпили залпом.
— Попались!!
— Сидеть на месте, вы окружены!!
— Ой, пап, а если бы Сина в обморок со страху упала?! Нельзя же так внезапно!
— Ха, тогда бы твой братец мне только спасибо сказал. Откачивать обморочных — его любимое занятие!
— Сина, не слушай его!
— Любезный, двиньте сюда вон тот диван!
— Тильда, не издевайся! Смотри, какой он хилый…
Генерал К'Рах самолично и без малейшего усилия подтащил второй диван, побольше, поставил его напротив нашего и вольготно расположился между женой и дочерью. Последняя театрально развела руками — она, мол, тут ни при чём.
Вот теперь точно попалась…
Хард расправил плечи и закинул руку на спинку дивана в типичном 'обнимающем' жесте. Ущипнуть его, что ли, незаметно?
Кстати, я всё‑таки ошиблась. Никакого допроса с пристрастием мне устраивать не стали, и вообще при более близком знакомстве чета К'Рахов произвела на меня самое благоприятное впечатление. Чересчур громкие, но искренние и доброжелательные, они завели со мной шутливую беседу, умело направляя её в нужное им русло. То есть ненавязчиво расспросили, кто я, откуда, как оказалась в Университете, перемежая вопросы байками из своей студенческой жизни. К примеру, за разговором выяснилось, что пресловутую пластинку-'открывашку' Хард позаимствовал как раз у папаши, большого любителя ночных вылазок по чужим окнам ('исключительно до нашего знакомства, дорогая!'), любимый цвет леди Тильды — аккурат фиолетовый, что она прекрасно помнит старого господина Парасельса и передаёт ему пламенный привет… Ну и заодно, что в своё время родители Роха тоже не были в восторге от невестки — человечки, хотя и отнеслись к ней более благосклонно, чем барон — к самому троллю. Но — такова уж природа мужчин рода К'Рахов! — все они из поколения в поколение отличаются крайней степенью упрямства в вопросе выбора спутницы жизни. Так что они с мужем заранее готовы к неожиданностям со стороны любимого сыночка. И примут в семью любую девушку, которую он посчитает достойной. Любую.
Более чем прозрачный намёк… Ханна снисходительно улыбается, глядя на сияющего брата — наверное, она предполагала такое развитие событий. Их родители взирают на меня хоть и без бурного восторга, но вполне благожелательно. А я смотрю на них, запросто сидящих в обнимку, и чувствую невольную зависть к чужому счастью. Двадцать пять лет в браке — и до сих пор нежно любят друг друга. Эта высокая красивая женщина с задорными глазами и грубоватый, покрытый шрамами тролль, на фоне которого она кажется совсем маленькой и хрупкой… Интересно, а как я сама смотрюсь рядом с Хардом?
— Прошу прощения, что нарушаю вашу беседу, но я вынужден похитить мою даму, — слегка поклонился Дэллис. Вскакивать при его появлении никто не стал — я как‑то растерялась, а остальные, видимо, знали, что на балу это делать необязательно. — Синтия, прошу вас уделить мне немного времени.