Урторио, который обрадовался, что знает местный язык, расстроился, когда узнал, что это наречие, на котором говорят только сати. Остальные жители этой страны объясняются на другом языке. Как выяснил Урторио из разговора с Бахти, мир называется — Илувона, а страна Склавония. Бахти посоветовал обратиться к Годявир, та согласилась помочь. Она знала заклинание, позволяющее быстро выучить склавонский язык. Урторио и Карэхита сели на корточки перед стоящей Годявир и та, положив им на головы руки, нараспев начала произносить какие‑то слова. Все сати оставили свои дела и собрались вокруг, посмотреть, как ворожит их ведунья. Мокрая Листик, блестя своей золотистой кожей, тоже, заинтересовавшись, подошла. Если Урторио и Карэхита были очень похожи на сати, то Листик отличалась — цветом глаз и волос, а ещё своей кожей, словно светившейся изнутри мягким золотистым цветом, что вызывало к ней вполне понятный интерес окружающих.
Годявир ворожила, а Листик внимательно слушала и даже повторяла вслед за ведуньей непонятные для других слова. Когда Годявир закончила и вывела из транса Урторио и Карэхиту, Бахти спросил:
— Как вы себя чувствуете?
— Как после большой пьянки, — ответил Урторио, — помню, что что‑то было, а вот что, вспомнить не получается!
— Голова болит! — пожаловалась Карэхита.
— Не мудрено, — усмехнулась Годявир, — вам в голову впихнули столько нового, говорите‑то вы уже на склавонском.
— А арэмийский я, что, забыл? — испугался Урторио. Бахти заговорил, и бывший житель Арэмии ответил.
— Ага, — сказала Листик, обратив на себя внимание, — вот можешь же, значит, не забыл.
— Листик. А ты могла бы такое сделать? — спросила у девочки Карэхита, та помотала головой:
— Не–а, я так не умею. Меня этому не учили. Поэтому я даже пробовать не стала бы!
— Но, Листик, ты же сейчас со мной разговариваешь на местном! А говорила, что с теми, кто здесь живет, не общалась!
— Карэхита, этот склавонский — очень похож на всеобщий, а всеобщий я знаю и мне, чтоб подстроиться, надо очень мало времени. Я, вообще‑то, много языков знаю.
— А сколько?
— Я не считала. Но где‑то полтысячи, может больше.
— Когда же ты успела их выучить? — удивилась Карэхита.
— А вот так, как вы сейчас, — Листик показала на Годявир, женщина обессилено села на землю, видно голова болела не только у тех, кого она магически обучила. Урторио поморщился, если такая реакция от обучения одному языку, то как же девочка вытерпела обучение такому количеству! Об этом он и сказал. Листик заулыбалась:
— Мне это проще, а потом меня обучали Тайша и Рамана, а они намного… — Листик посмотрела на закрывшую глаза Годявир. — Да они такие маги, что людские им не чета.
— А кто они, если людские маги им не чета? — спросил Бахти, Листик не ответила, только улыбнулась, а открывшая глаза Годявир предостерегающе покачала головой. Бахти понял и больше вопросов не задавал.
Этот вечер был не такой, как предыдущие, все неотложные работы были выполнены накануне, и никто не устал как раньше. Вот и решили посвятить остаток дня отдыху так, как это понимают сати. Мужчины достали гитары и стали играть. Играли зажигательные и грустные мелодии. Под некоторые из них танцевали женщины–сати. Урторио сходил в пещеру и принёс свою гитару. Его гитара была больше и немного не так сделана, как местные. А когда Урторио заиграл, восхищению слушателей не было предела. А он играл и играл, даже для Арэмии Урторио был виртуозом, а здесь… Его слушали затаив дыхание, боясь пошевелиться. Но вот в круг вышла Карэхита, она начала танцевать, и сати вообще перестали дышать, застыв каменными изваяниями, когда она остановилась, несколько секунд царила мёртвая тишина, сменившаяся восторженными криками. А улыбающаяся Карэхита увлекла в круг Листика, и они — девушка и девочка — танцевали вдвоём. И снова сати затаили дыхание, казалось, лучше станцевать, чем Карэхита перед этим, просто невозможно, но оказалось это не так! Когда в последнем движении девушка и девочка обнялись и неподвижно застыли, Бахти опустился перед ними на одно колено и обратился к Карэхите:
— Я не знаю кто ты, но теперь точно вижу, что ты не человек! Так танцевать может только богиня! Наша богиня! Богиня сати!
— А я? — Надула губки Листик.
— Ты тоже богиня! Рыженькая богиня!
— Ага, только маленькая ещё, — заулыбалась девочка, а Бахти очень серьёзно сказал:
— Маленький рыжий огонёчек!
Импровизированный праздник продолжался до поздней ночи. Звенели гитары, звучали песни, весёлые и грустные, сати тоже танцевали. Может, привлечённая этим, а может, всплеском эмоций к костру вышла большая чёрная косматая тень. От неё веяло ужасом и холодом, она, хоть и медленно, но, не останавливаясь, надвигалась на испуганных сати. С жалобным звуком лопнувшей гитарной струны разрушился защитный круг, когда в него эта тень упёрлась. На её пути оказался Урторио, мужчина застыл, будто замороженный, не в силах шевельнуться, но и тень остановилась, словно принюхиваясь, рыкнула и стала его обходить.
— Ага! — На пути ночного кошмара встала Листик, она вскинула руки, и поток огня смёл этого нежеланного гостя. Если до этого тишину нарушал только низкий, утробный рык косматого чудища, то сейчас от его визга заложило уши. Ещё один огненный удар оборвал визг и сжёг кошмарного пришельца.
— Ага, — удовлетворённо заметила Листик и сокрушённо добавила: — Получается, не все тут боятся драконов, есть некоторые… — Листик посмотрела на бледного Урторио и кивнула: — Нет, таки боятся! Тебя же этот лохматый обойти хотел.
— Что это было?! — пришёл в себя Урторио.
— Хрым, самая страшная нежить! От неё нет спасения! — дрожащим голосом сказала Годявир.
— Ага, — кивнула Листик, — я так и подумала — спасения нет! Поэтому и не стала вас спасать.
— А что же ты сделала? — Урторио показал на то место, где чернело пятно выжженной земли — всё что осталось от того, от которого нет спасения.
— А я стукнула этого хрена! — Пожала плечами Листик. — Чтоб не лез!
— Это хрым — нежить, от которой невозможно защититься! Охранный круг не может её удержать! Сюда раньше такие твари не забредали! — Годявир уже пришла в себя.
— Сейчас начали забредать, как мы убедились, — Урторио посмотрел на Листика.
— А я не позволю всякому хрену шастать около моей пещеры! — Насупилась девочка и глянув на бывшего клоуна, добавила: — Тебя‑то он не тронул, видишь!
— Листик, а если бы он меня… — Содрогнулся Урторио, он понял, что имела в виду девочка и с укором сказал: — Ты бы так стояла и смотрела — действует ли твоя метка?
— Не–а, если бы он тебя попытался тронуть, я бы сразу ударила. Но должна же я была убедиться. Тайша говорит — если не можешь выяснить теоретическим путём, надо переходить к практике — ставить опыты.
— Не хотел бы я знакомиться с этой Тайшей, которая ставит такие опыты!
— О чём это они? — спросил опомнившийся Бахти у Годявир, остальные сати жались ближе к костру, матери прижимали к себе детей, словно надеясь их так защитить. Мужчины растерянно переглядывались, вся их сила, умение и доблесть были бессильны перед ночным кошмаром. Они видели, что с хрымом расправилась эта маленькая рыжая девочка, ударив того огнём и этот удао был необычайно сильным! Вместо Годявир ответила Листик:
— Это моя пещера, вернее мамина, но теперь она моя! Я не позволю всякой нежити нападать на моих друзей!
— Листик, а мы… — робко начал Бахти, девочка кивнула:
— Ага! Вы мои друзья! — Повернувшись к Годявир, девочка добавила: — Я на вас тоже метки поставлю, такие же как на Карэхите и Урторио.
— Госпожа! — Годявир попыталась поклониться, но Листик не дала ей этого сделать, заглянув в женщине в глаза, девочка сказала:
— Сати — вольнолюбивый народ, они не признают над собой господ…
— Но вы же не земной владыка… — начала Годявир. Листик с укором, даже несколько обиженно её перебила:
— Годявир! Ну что ты?!
— Листик! Ну как я могу…
— Ага, можешь! Мы же дружим! Да?
Женщина–сати посмотрела в глаза девочки и протянула руки:
— Дружим! Для нас большая честь, иметь такого друга!
— Ага! — Листик взяла протянутые руки и заулыбалась: — Для меня тоже такая большая… Ну, я очень рада, что вы мои друзья!
Оставшиеся три дня прошли спокойно, никто больше на табор санти нападать не пробовал. И вечером третьего дня Годявир сказала Листику:
— Нам пора. Дорога зовёт!
— Ага, уходите? — вздохнула Листик.
— Да, уходим. Мы решили, что хозяйке пещеры, что нас защитила, надо принести жертву!
— Ага, — кивнула девочка и забеспокоилась: — Какую жертву?! Это что вы такое удумали?! Не надо мне никаких жертв!
— Видишь ли, я не стала убеждать остальных, что хозяйка ты. В этой же пещере живёт дракон, а ты совсем не похожа на дракона, — начала объяснять Годявир, видя, что Листик хочет возразить, женщина пояснила: — Да, ты спасла нас от хрыма, но трудно поверить, что ты сама это сделала. Остальные уверены, что тебе помог дракон, живущий в пещере, он поделился с тобой силой.