– Тогда не надо. Если не ко времени.
Тисса как-нибудь переживет. Скандалы, они ведь только сразу неприятные, а потом что-нибудь другое случается и все забывают. Про Тиссу тоже забудут… если вести себя тихо и правильно.
Она умеет вести себя тихо и правильно.
– Я хочу, чтобы ты поняла: я не отступлюсь от своего слова. Поэтому не надо волноваться о том, что я поведу себя недостойно.
Тисса и не думала ни о чем подобном.
– Теперь дальше. Ты представляешь, откуда берутся дети?
– Д-да…
Леди Льялл рассказывала. Вкратце.
– И откуда же?
Он нарочно Тиссу мучит? Девушки не говорят о подобном с мужчинами! Они вообще о подобном не говорят.
– Муж разделяет с женой ложе. Долг жены покориться желанию мужа.
– Ясно.
Что именно ему стало ясно, Тисса не поняла, но тан определенно утратил аппетит, а также желание сидеть на месте. Он встал и обошел стол, очутившись за спиной Тиссы.
А у нее волосы мокрые! Хвост к спине прилип. Она вытирала-вытирала, но они все равно мокрые… и вообще неспокойно Тиссе, когда тан за спиной стоит.
– Ложе мы разделили, но уверяю, детей пока не будет. Для этого нужно чуть-чуть больше…
Тан коснулся шеи и прочертил линию от плеча до уха…
– Это нормально и естественно, когда мужчина испытывает влечение к женщине. Или наоборот. Тогда ему… или ей хочется прикасаться к объекту своего влечения.
– Вы… – Говорить, когда его пальцы нежно гладят ухо, совершенно невозможно. – Испытываете ко мне… влечение?
– Именно. Но мне не хотелось бы, чтобы ты всего лишь подчинялась моему желанию. Это неправильно. Я бы сказал, в чем-то унизительно.
– И что мне делать?
– Слушать себя. Если что-то покажется тебе… неприятным. Или ты поймешь, что не готова принимать какие-то мои действия, тебе следует сказать об этом. Я остановлюсь. Во всяком случае, честно попробую.
Сейчас он разговаривал с Тиссой как со взрослой. И ждал взрослого ответа.
– Мне… не неприятно.
Тисса не знала, насколько ответ этот был взрослым, во всяком случае он был честным. Тан же, наклонившись, поймал мочку уха губами.
– Поощрять меня тоже не следует.
Чем хороши семейные ужины, так это возможностью лицезреть семью в полном составе. И кажется, я уже действительно считаю всех этих людей семьей.
Мой задумчивый супруг разглядывает содержимое тарелки. Кормак изрядно испортил ему настроение, но Кайя пока не готов говорить, а я не тороплю.
Дядюшка Магнус прекрасен в новом наряде оранжевого цвета с алым позументом.
Неестественно жизнерадостный Урфин. И Тисса, отчаянно избегающая смотреть мне в глаза.
Семья, определенно, престранная, но какая уж есть.
…Иза…
Кайя иногда зовет просто для того, чтобы я откликнулась, словно опасается, что эта связь между нами вдруг исчезнет. И сам знает о невозможности подобного, но все равно зовет. А я откликаюсь. Мы – две горы, между которыми заблудилось эхо.
Я пытаюсь нарисовать ему картинку. Он улыбается, но улыбка усталая.
Ему бы отдохнуть нормально, но ведь не дадут же.
…у меня к тебе просьба.
…все что угодно.
…неосмотрительное обещание, сердце мое. Вдруг она будет непристойна?
…было бы интересно. Но боюсь, Кайя, нет в мире более порядочного существа, чем ты.
И откуда такой тоскливый вздох?
…что случилось?
…кажется, я догадался, зачем блок. Ограничение. Я не могу нарушить закон.
…какой?
…подозреваю, что любой, официально принятый. Я пока не проверил…
…не смей!
Если правда то, что Кайя говорил про чертов танк, то эта проверка может закончиться летальным исходом. Как-то не готова я к тому, чтобы пустить мужа на эксперименты.
…не волнуйся. Вряд ли все будет действительно столь уж печально. Скорее всего, я просто не смогу. Возможно, испытаю некоторое… неудобство.
…боль?
…если стану упорствовать. Но я должен знать.
И как он собирается проверять? Пробежаться ночью по клумбе? Или пойти с Урфином на дело, пирожки воровать? Окна дворцовые бить?
Какие глупые мысли в голову лезут.
Это от волнения.
…я могу и ошибаться. Но если это действительно ограничитель, то довольно сложный. Я ведь не догадывался о его существовании, хотя иногда… случались ситуации, когда я пытался действовать своей волей. Но если проанализировать их, то принятые мной решения напрямую не противоречили букве закона.
…то есть поводок длинный?
…скорее узда. Как у лошади. Только я сам свой всадник. Мне надо будет поговорить обо всем этом с дядей и Урфином. Ты не могла бы занять девушку? Она милая, но я пока не готов обсуждать при ней свои проблемы.
Вот тебе и неприличная просьба. Но Кайя прав: его история – слишком личное дело.
…конечно. Тем паче, что я все равно хочу с ней поговорить, и… я про ее день рождения забыла. Представляешь? Мне теперь стыдно очень. Я помнила. И подарок приготовила, а потом как-то оно все завертелось… буду извиняться. Это же надо настолько безголовой стать!
Мне действительно стыдно, хотя все и вправду случайно получилось. Но я даже не знаю, принято ли здесь вообще дни рождения праздновать.
…не думаю, что на тебя сильно обидятся. Урфин мог бы и напомнить.
Ох, не думаю, что он в курсе.
И значит, теоретически обиженных будет минимум двое.
Кайя качает головой: мол, глупости я думаю. Наверняка так и есть: глупости. Но умности совершенно не думаются, потому что слишком много всего… нехорошего.
Не стоит портить семейный ужин такими вещами.
– Ласточка моя, а ты уже подумала, каким будет зимний бал? – Дядюшка Магнус ковыряется вилкой в зубах, но без особого энтузиазма, скорее уж по привычке, чем из желания поддержать образ. А вот взгляды на Урфина бросает весьма выразительные. Кажется, этим двоим будет что сказать друг другу. – А то слышал я, будто бы к нему уже и готовиться начали… дай, думаю, спрошу, а то вдруг ты не в курсе.
Я не в курсе. Я вообще понятия не имею, что это за бал такой.
– Вот… удачно, выходит, спросил.
– А… мне обязательно?
У меня тут на руках комитет благотворительный, который так толком и не заработал, лечебницы открытие, счетные книги недосчитанные и еще фермы рабские… какой бал?
– Боюсь, что обязательно. – Магнус откладывает вилку. – Я понимаю, ласточка, что тебе не с руки им заниматься. Цветочки. Птички. Ленточки. Тебе другого охота, но зимний бал особый. Его еще Невестиной Ярмаркой называют.