меня с чашкой чая в одной руке, другая болталась в кармане.
Тисана —
Я был счастлив, когда Нура впервые упомянула твое имя. Я слышал, ты пыталась связаться со мной. Приношу тебе свои глубочайшие извинения за свое отсутствие и молчание.
Я скоро вернусь в Ара и не вернусь без всех возможных усилий, чтобы выполнить твои благородные и заслуженные просьбы. У тебя есть моя личная уверенность, наряду с моим глубочайшим уважением.
Всегда знал, что она у тебя есть.
— З.
Когда я закончила, я подняла глаза и поймала раздраженный взгляд Макса. Я перевернула бумагу. Сложила. Развернула ее.
И это все? Несколько предложений с расплывчатым обещанием… чего-то?
— Зерит и его личные заверения. Я уверен, это не то, на что ты надеялась. — Макс отхлебнул последний глоток чая, бросив сардонический взгляд на письмо в моих руках. — Но, по крайней мере, он дал тебе этот милый, покровительственный кусочек в конце. Я уверен, что все это стоило того, чтобы знать, что ослепительный Верховный Комендант всегда верил в тебя…
Я даже не слышала его горького сарказма. Я чуть не выронила бумагу из рук.
— Верховный Комендант? — пискнула я.
Макс моргнул, глядя на меня.
— Что?
— Зерит — Верховный Комендант?
— Ты не знала?
— Откуда мне было знать?
— Откуда мне знать.
— Знать что?
— Я исправлял твой Аран. — Макс вскинул голову. — Ты действительно не знала?
Я снова посмотрела на письмо, нахмурив брови. Я никогда бы не подумала, что человек, с которым я провела так много времени, может быть самым высокопоставленным членом одной из самых влиятельных организаций в мире.
— Он никогда не говорил.
— Я в шоке. Я думал, он начнет таять, если проживет больше часа, не упомянув об этом.
Я сделала паузу, молчала, перебирая эту новую информацию в своей голове.
С одной стороны: это было хорошо. Просто быть известной по имени Верховному Коменданту должно было быть хорошо. Нет вопросов.
С другой…
Я почувствовала, как что-то горькое и кислое просочилось в мой желудок. Я и раньше отмахивалась от гнева Макса в свою пользу, но теперь, подумать только, что чертов Верховный Комендант подружился со мной в рабстве, а потом бросил меня там…
Я стиснула зубы, позволяя напряжению челюсти отсечь остальную часть этой мысли. И я положила бумагу на стол, аккуратно сложенную.
— Это ничего не меняет, — коротко сказала я. — Мы опаздываем на тренировку.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ
Я сидела в саду, скрестив ноги, и смотрела, как Макс волочит палкой круг по грязи. Затем он акцентировал свой рисунок тремя линиями, проходящими через центр под разными углами.
Я сдержала улыбку предвкушения.
Прошла неделя деликатной, пробной нормальности, и примерно столько же времени понадобилось нам с Максом, чтобы медленно вернуться к своим собственным мыслям. Когда мы добрались туда, мы как будто оба посмотрели на календарь и с удивлением осознали, что до моих тестов осталось всего два месяца. Учитывая все обстоятельства, это было не так уж и много времени. Вот почему я был в восторге от того, что Макс наконец-то решил заняться…
— Стратаграммы, — объявил Макс.
Он уронил палку, протянул руку, и в его ладони появились лепестки разных цветов, словно прикованные к коже магнитной силой.
Моя улыбка исчезла. Я посмотрела на него, не впечатленная.
— Только это?
— Только это. Пожалуйста. — Он растопырил пальцы, перебирая лепестки цветов. Был один лепесток лилии. Одна гортензия. Одна фиалка. И больше и больше, никогда больше, чем кусочек любого данного цветка. — То, что я только что сделал, — сказал он, — это дал инструкции. Я хочу по одному лепестку каждого цветка в этом саду. Это требует, чтобы магия действовала одновременно во множестве разных направлений, и она требует, чтобы она думала.
— Думала?
— Мне нужно сказать ей, что я хочу один из каждого отдельного вида цветов, и она должна признать это. Это может показаться простым, и во многом так оно и есть. Но для того, чтобы попасть во множество разных мест одновременно, требуется магия. Контролировать это проще со стратаграммами, хотя они и не нужны. Вот почему большинству Владельцев необходимо использовать их, например, для путешествий. Им нужно сказать магии, где их взять, где оставить и как их туда доставить. Сложно делать мысленно в одиночку.
Он полез в карман и достал небольшую стопку бумаги. Затем в другой карман, открыв бутылку с жидкостью, которую я выбрала у Виа.
— Это чернила, — сказала я, осознав.
— В некотором смысле. Чернила с чем-то дополнительным. — Его глаза сверкнули, и у меня сложилось впечатление, что я вот-вот окажусь не на той стороне шутки. — Теперь я хочу, чтобы ты сделала то, что я только что сделал. Лепесток каждого цветка. Поскольку ты находишь это таким невпечатляющим, тебе должно быть легко.
Я открыла чернильницу, и Макс протянул мне ручку. Я посмотрела на круг Макса, начерченный грязью на земле. Потом пошла рисовать то же самое –
— И взвизгнул, откатываясь назад. Как только я прикоснулась ручкой к бумаге, по моей руке пробежал удар, выпустив облако искр и дыма и ударив меня по лицу с силой, к которой я была совершенно не готова. К тому времени, как я снова сориентировалась, первым, что я услышала, был смех Макса.
Я сердито посмотрел на него.
— Спасибо, — саркастически фыркнула я.
— Всегда пожалуйста. — Макс взял себя в руки, хотя смех еще долго оставался в его глазах после того, как слетел с его губ. — Справедливости ради, ты выбрала особенно свирепые. Подходит, я полагаю. На этот раз приготовься к этому.
Я снова опустилась на колени, собираясь с духом, прежде чем прикоснуться ручкой к пергаменту. Когда я была к этому готова, меня лишь слегка тряхнуло, но я быстро совладала с магией, вытекающей из кончиков моих пальцев — словно я хватала поводья непослушной лошади.
— Хорошо, — услышала я слова Макса, но я была слишком сосредоточена