Фостер поднял подбородок.
— Это его выбор.
— Даже если это означает, что они придут за мной? — спросила она. — Мне жаль. Я знаю, ты злишься. Я тоже злюсь. Но, Фостер… Я люблю его.
Её любовь и гордость Декса могут привести к тому, что они оба погибнут.
У меня свело живот.
Руки Фостер сжались в кулаки.
— Что ты просишь меня сделать, Вивьен?
Её подбородок задрожал. И хотя она прошептала это слово, оно прозвучало громко, словно выстрел.
— Проиграть.
25. ФОСТЕР
За безупречными, от пола до потолка, окнами нашего номера-люкс Лас-Вегас-Стрип оживала в течение дня. Люди со всего мира съезжались сюда, чтобы насладиться сенсацией, которой был Вегас. Лично меня он никогда не привлекал.
Я всегда был неравнодушен к окружающим пейзажам, пустынным ландшафтам и ярким краскам заката над скалистыми плато. Туристы могли наслаждаться блеском и вспышками этих огромных казино. Звоном множества игровых автоматов. Одна ночь здесь, и я был готов вернуться домой.
Руки Талии скользнули по моему торсу, и она прижалась грудью к моей спине. Она поцеловала мой позвоночник, а затем прижалась щекой к моему плечу. Мы стояли в тишине, наблюдая, как транспорт проносится по улицам, а люди выходят на тротуары.
За последние девять дней мы провели много времени вот так.
Обнимая друг друга. Размышляя о будущем. Готовясь к новому бою.
Я думал, что мы закончили. Думал, мы победили.
Но, похоже, был ещё один раунд.
— Я чувствую себя в ловушке, — сказал я.
— Я знаю, — её руки сжали меня крепче. — Мне жаль.
Я вздохнул.
— Мне тоже.
— Что Вивьен сказала сегодня утром?
— Ничего. Я не разговаривал с ней, только с Каденс перед школой.
Было странно не разговаривать с Вивьен. За все время нашего брака я мог по пальцам одной руки пересчитать, сколько раз мы ссорились. Мы были друзьями. Между нами не было страсти. Может быть, именно поэтому нам было так легко жить вместе. Мы были удобными соседями. Родителями.
За все наши годы я никогда не был так зол на нее. То, что она просила меня сделать, то положение, в которое она меня поставила, было невозможным.
Проиграть.
Дочь своего отца.
После нашего разговора о Дексе я был так зол, что мне пришлось уйти из гостиной. Я поднялся наверх, прошелся по спальне. Когда Талия поднялась, она знала, что я вот-вот сорвусь. Она не стала расспрашивать меня, когда я ушел в спортзал. Она осталась с Каденс. И Вивьен.
В ту ночь я несколько часов бил грушу, пока красная дымка не исчезла из моего зрения. Потом я сидел на ринге, один, и думал, что же мне делать.
История повторялась. Это было семь лет назад. И вместо Арло Энджела, испортившего мне жизнь, это была моя бывшая жена.
Прошло больше недели, а я всё ещё был в ярости. Разочарован. Сбит с толку. Я сомневался, что моя дружба с Вивьен когда-нибудь будет прежней.
Я оторвал взгляд от окон и повернулся, прижимая Талию к своей груди, чтобы вдохнуть аромат ее волос. Цитрусовые, кокос и моя девочка. Представляет ли она, как сильно я в ней нуждаюсь? Сколько утешения я черпал в ней?
По крайней мере, я столкнулся с этой катастрофой не в одиночку.
— Что тебе нужно сделать сегодня? — спросила она.
— Мы с Джаспером встречаемся в час дня. Я думал пойти домой, посмотреть, что осталось, что я хочу собрать и отправить в Куинси. Но я не хочу рисковать и столкнутьсяс Дексом.
Я могу убить этого сукина сына.
Что, если бы Каденс была там? Что, если бы бандиты Тони Саббатини ворвались в дом, где была моя дочь? Что, если бы они угрожали и её жизни?
Как Вивьен могла даже подумать о том, чтобы встать на сторону Декса? Мои мышцы напряглись.
— Блять, я в бешенстве.
Талия отпустила меня, положив руку на мою сжатую челюсть.
— Давай займемся чем-нибудь. Прокатимся. Уедем подальше от Лас-Вегас-Стрип.
— Ага.
Это не поможет. Ничто не помогало. Но я все равно поцеловал её в лоб и позволил ей повести себя в душ.
Она была чудом на этой неделе. Сейчас я не особо многословен. Все, что я говорил, казалось, выходило грубым, поэтому я отстранялся. Но Талия оставалась рядом со мной, не давая расслабиться.
Поскольку я был сварливым ублюдком, я пытался компенсировать это оргазмами. Я трахнул её у стены душа. До тех пор, пока она не закричала, разрываясь на части вокруг моего члена. Затем я вымыл её волосы и тело, выключил воду и завернул её в полотенце.
— Я люблю тебя, — сказал я ей, когда она расчесывала свои влажные волосы у раковины.
— Я тоже тебя люблю, — она улыбнулась мне через зеркало. — Неважно, что ты решишь, я люблю тебя, малыш.
Поцеловав её в плечо, я подошел к шкафу, чтобы переодеться в джинсы и простую серую футболку. Талия закончила сушить волосы и натянула свои джинсы и черную майку. Затем мы отправились на первый этаж, покинув номер.
Мы прилетели в Вегас вчера поздно вечером. У нас было слишком много бессонных ночей, и к тому времени, когда мы взяли машину напрокат и поехали в отель, я уже был измотан. Хотел заселиться в номер, зарыться в Талию на некоторое время и, желательно, уснуть.
Но в холле было много народу. Даже в понедельник вечером здесь была давка, а поскольку это был отель, где в субботу состоится бой, моя фотография мелькала на различных дисплеях. Я раздавал автографы почти час, прежде чем мы, наконец, добрались до лифта.
Вчера вечером у меня не было настроения, а сегодня утром уж подавно, поэтому я надел кепку и солнцезащитные очки и не поднимал подбородка, пока мы с Талией шли к выходу.
Когда служащий гостиницы заметил меня, его глаза расширились. Талия сжала мою руку, а я пробормотал что-то себе под нос. Но натянул улыбку, пожал парню руку и подписал парковочный талон, пока он спешил забрать наш Chevrolet Tahoe.
Как только мы оказались внутри, я вздохнул.
— Я ненавижу Вегас.
— Я думала, тебе здесь нравится.
— Это было до того, как я стал жить в Монтане.
Я взял ее руку и поднес к губам для поцелуя. Мы заскочили в Starbucks, чтобы взять кофе и сэндвичи для завтрака, а затем отправились за город. Подальше от улицы. Подальше от пробок. Просто… прочь.
Когда мы вернулись в город, прошло почти два часа. Я планировал вернуться в отель, но когда мы проезжали мимо выезда, Талия указала мне свернуть.
— Поезжай по этой, — сказала она.
— Талли, нет.
Я напрягся. Это был дорога, которая привела бы нас к «У Энджела». Не было никакой другой причины ехать этим путем.
— Пожалуйста, — сказала она, когда я сбросил скорость. — Я хочу посмотреть.
Я вздохнул, но не стал отказывать ей в этом. Она приехала в Вегас ради меня. Но, возможно, у нее были свои демоны, которых она должна была побороть, пока была здесь. И я поехал по знакомой дороге в сторону тренажерного зала, страх и ненависть закрадывались в мою кровь с каждым поворотом. Пока мы не припарковались на стоянке у здания рядом с несколькими машинами.
Это гребаное место. Когда-то было убежищем. Потом тюрьмой. Никто, кроме Вивьен, не знал, что я ненавижу его. Мы притворялись, что у нас хорошие отношения с Арло.
Талия не сделала никакого движения, чтобы выйти из внедорожника, и я тоже. Вместо этого мы уставились на шлакоблочную стену через лобовое стекло.
Белая краска почти ослепляла под лучами утреннего солнца. Я всегда считал, что это слишком яркий оттенок, но Арло настоял на белом цвете внутри и снаружи, потому что он был чистым.
В отличие от его грязной души.
Даже когда несколько лет назад Виви убедила его нанести свежий слой краски, он согласился только при условии, что она сохранит белый цвет и не будет трогать стену, граничащую с парковкой. Именно эта стена в данный момент привлекала мое внимание. И Талии тоже.
Жирными мазками всех цветов радуги на этой выцветшей белой поверхности была нарисована пара массивных ангельских крыльев.
— Эти крылья нарисовала мама Вивьен, — сказала Талия. — Ты, наверное, знаешь об этом.