ему связанных его приятелей и Андрей Евгеньевич сказал, что книгу отдать действительно придётся, он завопил ещё громче. Он просто стоял, согнувшись пополам, среди мастерской и кричал в голос. Мне даже стало жаль его: доставая книгу из сундука, он упал в сундук, ткнувшись носом в тряпки, вытирал сизые слёзы этими тряпками… Было страшно. Я глазами увидела: возможна безобразная любовь к предмету, вещи, — безжалостная страсть привязанности, разлагающая разум и разъедающая сердце.
Люди могут приклеиться к чему-то, — никогда не отвяжешься. Вам известны такие чувства? Ведь этот реставратор что-то своё вложил в ту книгу: клей, нитки, а с ними, случайно, — душу. Ограничился бы нитками.
Я смотрела на орущего реставратора и некстати думала: как же Богу больно с нами! Много нас, и все суетимся, а Ему и деваться некуда — Он же нас уже сотворил! Он нас уже любит! Ему не надо знакомиться, влюбляться, понимать, — Он сразу нас любит, когда пускает в жизнь. Представляю, какие надежды Он возлагает на нас и как Ему тяжко всякий раз разочаровываться.
Знаете, мне иногда очень жаль Бога. Я Ему искренне сочувствую.
Елена, извините, — отнимаю время, вынуждая читать эти всхлипы, но мне больше некого попросить о помощи. Няня давно умерла, родители за границей. Есть партнёры по бизнесу. Есть огромный штат персонала. Друзей у меня быть не может, но не по спеси, а по ситуации: у нас, индиго, — будто коконы, прозрачные оболочки. Мы совершаем, к чему призваны, по чувству задачи, без колебаний, а дружба, в её привычном модусе, всё-таки предполагает обсуждение меж людьми пёстрых планов, эмоций, мешанины дел и других символов неопределённости.
Кстати, знаете судьбу пресловутой коллекции? Она была сложена в изумительно точную пирамиду моим библиотекарем. Ему-то Кутузов и подарил её на память. Вернув царское сокровище в музей, я позвонила Кутузову с докладом, он так и сказал: передай пирамиду во владение учёному, её автору.
Обескураженный счастьем библиотекарь не хочет разбирать чудесную конструкцию, плод великого, понимаю, вдохновения, и стоит она, как на скале, на громадном столе, где спал в мешке Андрей Евгеньевич. Получилось, что его личное спальное место в зале моей библиотеки сохраняется ввиду эстетических порывов и мистических озарений библиотекаря. Забавно!
В полученном пирамидальном сочленении кутузовские книги символизируют покой, красоту и, если можно так выразиться, не принятую человеком истину. Удивительная история.
Как он обходится? Ведь у него дома теперь нет ни одной Библии. Хотя он знает её наизусть — книга есть книга, живая. На диване, в поезде, в самолёте. Впрочем, сейчас, когда ему поневоле приходится относиться к Библии серьёзно, на диван он её уже не возьмёт.
Он не звонит; полагает, я ежемесячно меняю мобильник? Не меняю. Украсть у меня телефон невозможно, и по работе мне звонят именно на этот номер. Может быть, сердится? Или просто выбросил нашу историю из головы. Хорошая память — это когда умеешь забывать. А память у него прекрасная.
Я рассказываю всё Вам, потому что когда мы отнимали заветную Библию у злодея, Вы оставались на улице с Васькой и, услышав жуткий вопль, могли подумать ужасное, что сильнейше огорчило бы меня и моих конюхов, которые не применяли насилия: это принципиально. Мы забрали книгу исключительно с помощью словесного действия. Шантажист огорчился неумеренно — сам.
Желаю Вам процветания и творческого долголетия. Простите за всё. Надеюсь, когда-нибудь мы с Вами познакомимся лично.
Искренне Ваша —
Анна Кутузова».
Увидев эту подпись, я наконец удивилась, но через минуту в почту разъяснительно влетела приписка с пометой важно: «Мы однофамильцы. Удивительное совпадение наших именований Кутузовым неизвестно, а я теперь и открыться не могу: ведь мы знакомы целый год, но Андрей Евгеньевич и не спросил мою фамилию. Напрашиваться с неожиданной подробностью мне неловко, и вряд ли он стал сентиментальным, но — вдруг он начал интересоваться другими людьми? Привыкнуть к новому состоянию душе помогают узнаваемые слова, близкие по звуку, а что земному человеку ближе имени!
Вы трудитесь в словесности; жизнь профессионального медиатора, понимаю вполне, есть служение; иногда против желания и сил медиатора.
Можно просить Вас о великом одолжении?..»
Москва, 2007 год
Примечания
1
Почти фантазия (лат.).
2
Второзаконие, 31:29.
3
5 марта 1953 года умер И. В. Сталин.
4
Евангелие от Луки, 12:32.
5
Екклезиаст, 1:10.
6
Спиркин А. Г. Курс марксистской философии. М.: Мысль, 1964. С. 3.
7
Послание к Ефесянам, 3:9.
8
Здесь и далее автор цитирует труды Ч. Дарвина по собранию сочинений 1908 г.
9
Евангелие от Иоанна, 8:26
10
Бытие, 1:27
11
Бытие, 1:28
12
Бытие, 3:14
13
Евангелие от Луки, 18:24
14
Евангелие от Луки, 17:33
15
Бытие, 2:8
16
Бытие, 3:17
17
Бытие, 1:25
18
Бытие, 1:21
19
Бытие, 1:20
20
Второзаконие, 8:11
21
Второзаконие, 9:12
22
Второзаконие, 10:16
23
Второзаконие, 32:5
24
Евангелие от Матфея, 19:10—11
25
Исход, 23:2
26
Исход, 22:16
27
Тверской бульвар, памятник Пушкину (популярное место свиданий; сокращённое название использовалось в советское время в разговорной речи)
28
Книга Притчей Соломоновых, 10:2
29
Второзаконие, 33:13—16