Джейсон оттолкнул одного из нападающих и снова спустил курок – пуля поразила работорговца в шею, бросив его на прутья клетки.
Волосатый работорговец обхватил Джейсонову шею – но юноша успел вытащить нож и ударил им назад; клинок вошел в тело, и Джейсон, почувствовав, что он уперся в кость, повернул его и вырвал. Вопль над самым ухом оглушил юношу; потом вопль превратился в поскуливание, а нападавший осел на пол.
– Назад! – выкрикнул Джейсон, стреляя в еще одного. Три выстрела; трое мертвы. – Назад!..
Теперь-то все стало ясно: это не были рабы. То была ловушка в ловушке: работорговцы, переодетые в рабов.
Трое прижали Словотского к прутьям; один вытащил у него нож, который приставил к его же шее, второй вцепился в рукоять пистолета.
Глаза Словотского горели; он только плотнее прижимался к прутьям – и прижимал к ним пистолет.
– Опусти это. Опусти это или он умрет. – Работорговец нажал на нож. Уолтер сжал зубы, чтобы не застонать. – Ну!
Да пошел ты, тварь. Джейсон вскинул револьвер и выстрелил врагу в правый глаз.
Уолтер локтем оттолкнул второго, вырвал из-за пояса свой револьвер, выстрелил в работорговца, подхватил его меч и быстро добил раненых.
Джейсон сунул пистолет в кобуру и тоже обнажил меч. Он пригнулся – в одной руке готовый блокировать нападение нож, острие меча подрагивает, шевелится в поисках жертвы.
Но все были мертвы, все лежали на каменном, скользком от испражнений и крови полу – и Джейсона это не только не трогало, это ему нравилось.
– «Опусти это или он умрет?» – Джейсон плюнул на тело того, кто это сказал.
В дверях появился Дарайн. Кинул на камеры быстрый взгляд и повернулся к Джейсону.
– Иди седлай, – сказал Джейсон. – И подожги все. Мы сейчас.
Уолтер Словотский смотрел на него в упор – лицо и борода в запекшейся крови, причем не только его.
– Ты мог меня подстрелить, мальчик, – заметил он.
– Возражаешь?
– Нет. Вовсе нет. – Он прижал руку к шее, поморщился, пошатнулся.
Джейсон тут же оказался рядом, поддержал старшего. Вытащив из поясной сумки флягу с целительным бальзамом, он подал ее Словотскому – тот дрожащими пальцами вытащил пробку и торопливо осушил сосуд.
– Давай выбираться отсюда к чертям собачьим, мальчик. – Голос Уолтера стал глубже, обрел прежнюю силу. – На сей раз на записку можно и плюнуть.
– Не дождутся. – Джейсон уже развязал Уолтеров кошель; вытащив зарядные кружки, он быстро зарядил свой и Словотского револьверы, позаботившись не оставить ни одной медной гильзы. Ублюдки получат лишь мертвые тела и памятную записку.
Вытащив записку, он сунул ее в рот одного из мертвецов.
– Сказано вам, Воин жив.
Он пнул мертвеца в лицо.
– А мы – очень плохие люди, – проговорил он и хлопнул Словотского по плечу. – Пошли, старина. Вот теперь нам действительно пора убираться.
Глава 26
СМЕХ В НОЧИ
Ты умаешь побеждать, Ганнибал, – пользоваться победой ты не умеешь.
Магарбал
Джейсон не мог уснуть. В трюме было сыро и душно, к тому же – хоть качало кораблик не сильно – юношу мутило.
«Если я и рожден для чего-то – это не море», – подумал он. В который раз.
По крайней мере он не один – и не останется один всю ночь. Он занял место у румпеля, отпустив Ботана Вера и Тивара Анжера немного поспать. Поиски Воина кончились, Салкет давно скрылся за горизонтом, и напряжение начало отпускать юношу.
Ветер дул ровно, да и Тивар Анжер облегчил Джейсону труд, укрепив на перилах правого борта палку: теперь Джейсону не надо было даже пользоваться компасом. С кокпита, где он сидел, юноше нужно было всего лишь следить, чтобы Полярная звезда стояла точно над палкой.
Первой посидеть с ним пришла Джейн. Устроилась рядом с ним на скамье, он обнял ее, а она положила головку ему на грудь – волосы ее пахли мылом и солнцем.
– Ты уже думал, чем займешься по возвращении? – играя его пальцами, спросила она.
– Понятия не имею.
– Не собираешься жениться, обзаводиться «домом» и плодить детишек?
– Не-а. – Он чмокнул ее в макушку. – Может, позже.
Она засмеялась.
– Вот и ладно. Я тоже не собираюсь.
– К тому же тебе вполне может прийти в голову перепробовать всех молодых баронов при дворе…
– Джейсон Куллинан! – Она притворно возмутилась. Или непритворно?.. – Кто я, по-твоему?
– Дочь Уолтера Словотского. А в чем дело – кто сказал, что должен быть только один?..
Оба рассмеялись.
Джейн ушла вниз спать, а чуть позже на палубе появился Дарайн. Он долго и шумно мочился за борт – куда дольше, чем Джейсон полагал возможным для человека.
Затянув штаны, Дарайн начал было спускаться вниз, но остановился.
– Не возражаешь, я посижу рядом, молодой государь?
– Конечно, садись, Дарайн.
Он уселся наискосок от Джейсона и долго сидел почти ничего не говоря. Они просто смотрели на звезды, ночное небо и мерцание огоньков фей, пока Дарайн, зевнув, не поднялся.
– Не думаю, – проговорил он, – что потом я буду часто видеть тебя, молодой император. Я просто хочу сказать – я рад, что был с тобой.
– Становишься сентиментальным на старости лет? – Из люка высунулась голова Тэннети.
Дарайн повел плечами, бугры мышц заходили под тонкой туникой.
– Есть немного.
Она выбралась на палубу и плюхнулась подле Джейсона, по-турецки подобрав ноги.
– Уолтер только о тебе и говорит. Он сказал – ты был хорош. По-настоящему.
– Ну, он и приврет – недорого возьмет.
Тэннети тепло улыбнулась.
– Доволен собой, а?
Дарайн ощетинился, но Джейсон коснулся его руки; воин успокоился.
– Да, – сказал Джейсон. – Доволен. И очень.
– И правильно. – Она кивнула. – Из наших никто не погиб.
– Я заметил. – Хотя это неправда. Погиб Ватор, а Ватор был другом Джейсона, пусть Тэннети и считала его чужаком. Но смерть есть смерть, и с этим ничего не поделаешь. В следующий раз у него получится лучше.
Он на это надеялся.
Тэннети замолчала – надолго.
– Ты не Карл…
– Я знаю.
– Но ты – хладнокровный юный убийца. Можешь выпустить человеку кишки – а потом перерезать ему горло за то, что он обрызгал твои сапоги кровью.
Джейсон не помнил, как вытащил нож, – лезвие словно само скакнуло в руку.
– Ты чертовски права, Тэннети, – проговорил он. – Причем не только мужчине.
Она засмеялась. Смех был неприятный, но слышать его все равно было радостно – ибо она не была приятным человеком. И он рассмеялся в ответ – так же. Дарайн смотрел на них так, будто они свихнулись.
Брен Адахан не нес вахту – но тоже вышел на палубу облегчиться. Он начал было спускаться, потом пожал плечами и присел сбоку от Джейсона.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});