Читать интересную книгу Квинт Лициний - Михаил Королюк

Андропов извлек из папки листок и передал полковнику:

— Что вы скажете об этом?

Кравченко, похмыкивая и, время от времени, скептически выгибая бровь, изучил документ, потом в задумчивости пожевал нижнюю губу, словно пытаясь распробовать прочитанное на вкус, и начал осторожно рассуждать:

— Написано в целом профессионально, я сужу об этом по расставленным ограничениям на прогнозы. Вот это, — он ткнул пальцем, — «с высокой степенью вероятности», или, особенно, вот – «не учитывают влияние, которое может оказать на рынок информированный о прогнозе крупный спекулянт». Однако… из перечисленных прогнозов мы можем попытаться проверить только один, относительно закредитованности ПНР. Относительно всего остального, я остаюсь при своем мнении – сейчас делать такие прогнозы никто не в состоянии. Ни у нас, ни на Западе, — он на мгновенье замер, ловя за хвостик пришедшую мысль. — Или же появился какой-то математический гений, который смог сформулировать и решить неизвестную нам задачу. Но в любом случае, для составления такого прогноза надо иметь доступ к массиву исходной информации – метеорологическим наблюдениям и историям движения цен на активы… Да ещё неплохо бы иметь макроэкономические ряды. Ну и, обязательно, доступ к мощным вычислительным мощностям, а таких у нас в стране немного и кто там работает – известно.

— Хорошо… чисто теоретически… Кто у нас в стране мог бы ещё работать в этом направлении? Предположим, для себя, из интереса?

Кравченко замер, обдумывая, потом, незаметно вытерев под столом о брючину вспотевшую ладонь, ответил:

— Где-то рядом с этим работали Николай Пантелеймонович Бусленко, член-корреспондент Академии Наук, и профессор Китов, Анатолий Иванович. Оба – ученики Колмогорова.

Андропов поморщился, припоминая:

— Китов… Что-то знакомое. Какой-то скандал с ним был?

— Можно и так сказать… — осторожно ответил Кравченко. — Он в пятьдесят девятом направил в ЦК КПСС проект по созданию системы вычислительных центров Министерства Обороны, объединенных между собой каналами связи. Предлагал использовать эту системы для решения не только оборонных задач, но и задач народнохозяйственного комплекса – так называемая «концепция двойного назначения».

— А, припоминаю… Потом, лет через пять, это направление Глушков с подачи Косыгина развивал?

— Да. В общем, в своё время он предложил сделать нечто подобное тому, что сейчас в США называют сетью ARPANET. Поскольку во вводной части проекта была критика сложившейся на тот момент ситуации с использованием вычислительных средств в Министерстве Обороны, то его в результате выгнали из партии и уволили из армии. Сейчас он обретается то там, то здесь, в последнее время занимался медицинской кибернетикой… Человек он увлекающийся…

Юрий Владимирович быстро записал что-то в ежедневник.

— Ещё кого-нибудь назовете?

Полковник страдальчески наморщил лоб и покраснел от натуги.

— Э-э-э… больше никто в голову не приходит…

Андропов помолчал, разглядывая подчиненного.

— Ну что ж… Хорошо, я вашу позицию понял, спасибо. Возьмётесь за перепроверку по Польше?

— Да, товарищ Председатель. — Кравченко с энтузиазмом наклонился вперёд, всем своим видом выражая готовность вскочить и прямо сейчас побежать заниматься этим вопросом.

— Хорошо. Определите, какие вам нужны данные, попросим польских товарищей.

Завершив встречу, Андропов ещё какое-то время заносил записи в ежедневник, затем отложил «паркер», привезенный Громыко из Нью-Йорка, и вызвал порученца:

— Так, опять тебе путь-дорога в «Красную Звезду». Вот, отвези главреду…

Вторник 19.04.1977, 15:25 Ленинград, ул. Москвина

Порывистый южный ветер бросил в лицо несколько мелких брызг. Недовольно отвернувшись от пустынной проезжей части проспекта, я мазнул взглядом по газетному щиту на стене. О, «Красная звезда», а рядом – «Советский Спорт»… На мгновенье поколебавшись, покрутил головой и, не заметив ничего подозрительного, приблизился к первой странице спортивной газеты. Старательно скосил глаза налево, на рядом наклеенную полосу армейской и тихо прихрюкнул: аж все четыре фамилии в одной статье, эти фантомы становятся популярны… Ладно, дома в спокойно обстановке вчитаюсь в текст, вдруг какие намеки есть. А что у нас интересного в «Советском спорте»? Ага, таблица чемпионата страны по футболу. Странно, половину команд не знаю. А, это первая лига… Потеряв интерес, начал отворачиваться, но тут глаз вычленил в тексте под таблицей фразу:

„Нистру“ Кишинев – „Спартак“ Москва 3:2.

Моргнул – нет, не показалось, всё верно, первая лига, московский «Спартак», проигрыш. Кто-то хлопнул меня по плечу.

— Что, первую лигу изучаешь?

— А, привет, Димон. Да, за «Спартак» переживаю. Надеюсь, они смогут там всё же закрепиться, жалко ведь будет, если во вторую съедут. Такая команда, — я восторженно покачал головой. — Без неё в первой лиге будет чего-то не хватать.

— Правильно понимаешь политику партии, молодец. Тут ведь как всё устроено: кто болеет за «Спартак», у того стоит не так. А кто болеет за «Динамо», у того стоит не прямо!

— А кто болеет за «Зенит»?

— Народная мудрость гласит, — Димон торжественно поднял палец к небу. — Кто болеет за «Зенит», у того всегда стоит!

— А еще? — заулыбался я.

— Ещё девчата хором вот такое кричат: «Хочу ребёнка от Казаченка! Хочу второго – от Желудкова! Хочу третьего – от Клементьева!»

— Здорово… А матерные есть? — я заинтересовался всерьез.

— Мы что, идиоты? — обиделся Димон и, зябко передернув плечами, добавил на полтона тише. — Да нам мужики на трибунах за матерные кричалки вмиг головы пооткручивают… Там всё серьёзно, козлов тут же учат.

Тут мой взгляд остановился на незнакомом значке на лацкане Димона. Серп и молот, а под ними надпись… Я не поверил своим глазам и перечитал, потом ещё раз… Потом согнулся в пароксизмах хохота.

— Ты чего? — осторожно спросил Димон. — Эй, Дюха, ты чего?

— «Голубой патруль»… — простонал я, размазывая слезы. — Держите меня…

— Ну да, а что? Я пол лета в «Голубом патруле» провёл, с парнями из местного клуба «Юный натуралист».

Меня согнуло ещё раз. Димон с опаской смотрел на меня и на всякий случай отошёл на шажок.

— Извини… — выдавил я из себя, вытирая выступившие слезы. — Всё нормально. К счастью, этот юмор здесь никто не поймет…

— А в чем юмор-то? — заинтересовался Димон.

— Западный сленг… Непереводимая игра слов. Хорошо было?

— Конечно, здоровски, — с воодушевлением откликнулся Дима. — Мы даже одного настоящего браконьера выследили, его инспекторы рыбоохраны с поличным взяли – сети в нерестовой зоне закидывал. Почти неделю по утрам и вечерам выслеживали. После этого значком и наградили.

— Завидую…

Димон ушел, а я припомнил историю падения «Спартака» в первую лигу и реформу команды, проведенную по инициативе одного её страстного болельщика – Константина Устиновича Черненко. Он лично вытаскивал из астраханского «Волгаря» Рината Дасаева, призванного в ЦСКА Вагиза Хидиятулина, выдёргивал из МВД Бубнова, гражданскому Бескову присвоили полковника. Подкрепили и материально: в качестве шефа команды закрепили сказочно богатый «Аэрофлот», влили немерено денег в Тарасовку. Кстати, Брежнев тоже фанат «Спартака», правда, хоккейного. Ну и ладно, пусть тащат свинок из первой лиги. Чем сильней чемпионат, тем интереснее болельщикам.

С моста через Обводный начал сползать одновагонный трамвайчик. Я прищурился, высматривая цвета стекол в верхних углах кабины вагоновожатого – если слева синий, а справа красный, то это мой, одиннадцатый. Вагончик пробежал универсам «Стрела», и стало видно – мой.

Три копейки нырнули в прорезь плексигласа и разлеглись на чёрной ленте транспортира – «вот, глядите все, он заплатил». Сидящая у окна бабуля благосклонно кивнула, и я открутил билет. Несчастливый, увы. «Но это ещё ни о чем не говорит, — постарался убедить себя. — Всё будет хорошо».

А тут, на северной стороне Гостинки, неожиданно людно. Я начал неторопливо просачиваться сквозь на первый взгляд хаотично разбросанные группки людей, прислушиваясь к негромким разговорам.

— …тудей у шайбы чухню с баса отбомбил, наченчил пух и тапки, — чуть возбуждённо рассказывал цыганистого вида мужичонка, хищно поблескивая по сторонам глазами. — Уже сбросил Гришке на хазе, по гланды хеппи.

— …настоящая фирмá, "вранглер", из Америки! — представительный фарцовщик, упакованный в тёмно-синий костюм и белую сорочку с галстуком в полоску, уверенным голосом впаривал лоху из провинции колом стоящий самострок. — Клепки, лейбл, двойная строчка. Вместе с пакетом за двести двадцать отдам.