Читать интересную книгу Слёзы гор - Ольга Хараборкина

К сожалению, купить титул не получилось. Чиновники лишь посмеялись над ним, сказав, что кровь древнего рода в Оливере никогда не проснётся. Впервые нежить познала, что такое унижение. Другой чиновник посмел добавить, что охс не знает истинной ценности крови. Оливер, лишь сжал челюсти и вышел. Он-то мог всем им поведать об истинной ценности крови, и об ее применении в быту. На следующую ночь он убил обоих, но легче нежити не стало. Даже голод отошел, уступая место неразрешенной проблеме. Охсу любой ценой требовалось попасть в этот слой общества.

Много времени у него отнимала учеба. Хотя это громко сказано. Учили только представителей древних родов, на остальных обращалось внимания ровно столько, сколько нужно для проверки письменного опроса или сдачи зачета. Простолюдины были предоставлены сами себе. Они были словно мебель. Но экзамены будущие маги сдавали все на равных.

Был и другой вариант отношения мастеров к простолюдинам. Примером служил мастер зелий и ядов Затрус фон Корс. Старик использовал таких студиозов, как подопытных. В этом плане больше не везло женщинам. У целителей было больше всего занятий. Да и слабых мучить гораздо проще. Женщинам в Академии Начал вообще было несладко. Особенно удивил Хоса дележ первогодок между мастерами. Тогда Оливер впервые познал жалость. Щемящее чувство в груди переродилось в другое не менее болезненное, но уже для окружающих. Ярость. Чтобы хоть как-то усмирить бурю внутри, Оливер решил убить того, кому когда-то досталась Ярогнева. На это ушло пару недель. На одном из семинаров по зельям фон Корс сам подписал себе смертный приговор словами:

— Бездари! Криворукие болваны! Где все талантливые ученики?! Помню, была у меня одна девочка — Зертиш. Вот, кто яд сварит за пять минут и противоядие за три, — после чего мастер неприятно засмеялся. Ученики же посочувствовали неизвестной Зертиш. Все знали любовь фон Корса травить студиозов и требовать, чтобы сами варили противоядие за определенный промежуток времени. Для того, кто не успевал, всегда находилось место на ученическом кладбище.

Оливер же не только посочувствовал Ярогневе, но и понял, какому мастеру досталась ведьма. Фон Корса не интересовали женские прелести и магическую силу за счет других он не увеличивал. Он использовал женщин, как подопытных. Старику была интересна реакция организма на новые составы. Почти все, кто попал в его цепкие ручонки, погибали страшной смертью.

Оливер же еще раз подумал о том, что Зертиш достойна быть его матерью. После чего нежить решила убить фон Корса. Затрус перепробовал почти всю коллекцию своих составов, пока не издох. Организм старого зельевара был слишком крепок. Поэтому перед смертью ему пришлось помучиться.

На самом деле старик не был таким уж плохим. Он не насиловал ни души, ни тела своих учениц, не устраивал "охоту" для всего факультета боевых магов: фон Корс просто испытывал новые составы. Зельевар всегда пытался спасти девочек, но это получалось через раз. Он был человечней большинства мастеров, но как любой безумец не видел границ.

В ночь убийства зельевара лар Хос впервые встретился с ректором Академии Начал. Глава учебного заведения явился с последним стуком сердца фон Корса. Ректор перешагнул через тело старика и сел за его рабочий стол. Аделард не кричал, ни грозил карами небесными, он просто молчал. Нежить тоже не спешила действовать, ведь была какая-то причина подобного поведения человека, и она хотела узнать ее.

— Воздержитесь от убийств в стенах Академии, студиоз Хос, — начал разговор ректор. Аделард облокотился на стол. Худые кисти ректора были облачены в кожаные перчатки. Наверное, никто в Академии еще ни разу не видел ни лица, ни рук мужчины. Он всегда прятался от мира.

Но Оливеру было не до странностей ректора. Его волновал другой вопрос. Нежить впервые познала состояние растерянности. Охс не знал, что делать: это было непривычно для него.

— Ты знаешь, что я?

— Тварь из Туманных топей, — пожал плечами ректор. — Ты не первая и не последняя в этих стенах нежить. Четвертая, если я не ошибаюсь.

— Вот как, — задумчиво проговорил охс, опускаясь в кресло, стоящее неподалеку.

— Именно, — единственное слово из уст ректора в ответ, и охс буквально озверел. Сорвавшись с места, он кинулся на Аделарда. Тот даже не стал уворачиваться, за секунду до того, как острые когти нежити должны были разорвать ему горло, он щелкнул пальцами. Охса откинуло в сторону. Спиной он проломил шкаф с зельями и зашипел, когда едкие составы стали прожигать его человеческую кожу. Секунда и тело Оливера стало покрываться серой шерстью, как броней.

— Никогда не нападай на того, кто заведомо сильнее тебя, — спокойно произнес ректор. Его хладнокровие стало раздражать охса. Аделард встал из-за стола и подошел к окну, выходящему во внутренний двор Академии, занавесив его, он снял капюшон. Охс второй раз за ночь растерялся. Перед ним стоял лич. Мертвый маг. Сухая кожа плотно обтягивала кости черепа, волосы уже давно не украшали его, глазницы же радовали окружающих пустыми провалами.

— Знаешь, кто был первой тварью? — на этот вопрос ректор не ждал ответа. Но охс все равно сказал:

— Ты?

— Я.

— Тогда почему…

— Умолкни, — перебил его Аделард. — Я не смог получить титул или войти в какой-либо род, когда была возможность. Скажи, студиоз Хос, ты помнишь свою прошлую жизнь?

— Нет, — для Оливера прошлое осталось в прошлом. Туман полностью стер воспоминания человека, ставшего частью охса.

— Я помню, — тихо сказал Аделард. — Слишком долго я гонялся за призраками, а потом стало поздно что-либо менять. Хозяин должен быть благодарен, что я сдерживаю попытки Совета магов, в частности фон Гаустера, вернуть Туманные топи Империи Сарратал.

— Думаешь, у них бы получилось? — ухмыльнулся охс. Выглядело это странно. Он уже прошел частичную трансформацию, и лицо было похоже на крысиную морду.

— Нет, но спокойную нежизнь топям я сохранил, — прошелестел лич. — Скажи, как тебе удается поддерживать ауру живого. Мне, чтобы обмануть магов, пришлось затратить пятнадцать лет.

— Золотое семя.

— Мне не удалось его достать. С другой, стороны оно и к лучшему.

— Почему? Золото…

— Золотое семя, — перебил его ректор, — хорошо скрывает нашу суть, но есть и последствия.

— Слушаю, — охс, действительно, хотел узнать это.

— Ты еще сам не понял? Тогда задам наводящий вопрос, что ты здесь делаешь?

Нежить вновь растерянно замерла. Охс пришел мстить за Ярогневу: за ее боль, унижения и страдания.

— Вот именно, — тихо произнес лич. — Ты стал чувствовать. Нежить способная испытывать эмоции. Двух других они и погубили. Сегодня я прикрою твою несдержанность, но не обольщайся, так будет не всегда.

Охс же не слушал ректора. Он пытался осознать происходящие с ним изменения. Ему они совершенно не нравились. Как он будет утолять голод, испытывая жалость к жертве? Эмоции ему совершенно не нужны, они опасны. Теперь Оливер понимал, что раздирало его изнутри. Охс не выдержал и завыл. Бесконтрольная сила вырвалась из источника Оливера, круша мебель. Ректор успел поставить щит.

— Забавно наблюдать за тобой, охс, — эта фраза вернула Оливера в реальность.

— Забавно?! Скажи, зачем тебе все это?

— Разговор? Считай, что мне стало скучно.

— Скучно? — прошипел охс. — У тебя полно игрушек для веселья. Целая Академия твоя, твори, что пожелает разум. Или же ты уже убил тех мальчишек, что достались в дележе первогодок?

— Охс, не зли меня. Ты один из этих счастливцев, и заметь, я еще ничего тебе не сделал. Да и остальные живы и здоровы. С некоторых пор людские страдания не приносят мне удовольствия. Все безразлично. Как люди говорят, я потерял вкус к жизни. Послушай совета старого лича: пережди пару недель. Дай эмоциям в тебе успокоиться, свыкнись с ними. Сейчас ты, как ребенок, нестабилен. Двое других были уничтожены по этой причине.

— Объясни.

— Первого упокоил один из мастеров боевой магии. Вампир влюбился в простолюдинку и решил уничтожить мерзавца, причинившего ей боль. Вот только он поспешил. Фон Ризар не трогал ее, а девчонка солгала, чтобы влюблённый дурачок отомстил за ее унижения. Она хотела попасть в постель мастера, а он прилюдно отказал ей в весьма резких словах. Мне, кстати, пришлось убить фон Ризара, чтобы наша тайна не была раскрыта. Академия Начал тогда лишилась, действительно, хорошего человека.

— Второй?

— Его сожгла Церковь. Глупец решил найти свой путь под сенью Лучезарного Света. Там мне тоже пришлось все подчистить.

— Пойду я, — наконец, обрел спокойствие Оливер. Лич внимательно посмотрел на Хоса и сказал:

— Неделю в Академии не появляйся, разберись в себе.

Охс послушал совета ректора и просидел в своем логове несколько дней, пытаясь осознать случившиеся. Именно тогда он понял, что любит наблюдать за рассветом. Яркие краски вызывали ощущения счастья. Счастливая нежить, что может быть более странно в этом мире.