Читать интересную книгу Андроид Каренина - Лев Толстой

— Я одно скажу, Алексей Александрович. Я знаю тебя как отличного, справедливого человека, знаю Анну — извини меня, я не могу переменить о ней мнения — как прекрасную, отличную женщину, и потому, извини меня, я не могу верить этому. Тут есть недоразумение.

— Да, если б это было только недоразумение…

— Позволь, я понимаю, — перебил Степан Аркадьич. — Но, разумеется… одно: не надо торопиться. Не надо, не надо торопиться!

— Я не торопился, — холодно сказал Алексей Александрович, — а советоваться в таком деле ни с кем нельзя. Я твердо решил.

— Это ужасно! — сказал Степан Аркадьич, тяжело вздохнув. — Я бы одно сделал, Алексей Александрович. Умоляю тебя, сделай это! — сказал он. — Дело еще не начато, как я понял. Прежде чем ты начнешь дело, повидайся с моею женой, поговори с ней. Она любит Анну, как сестру, любит тебя, и она удивительная женщина. Ради бога, поговори с ней! Сделай мне эту дружбу, умоляю тебя!

— Ну, мы иначе смотрим на это дело, — холодно сказал Алексей Александрович. — Впрочем, не будем говорить об этом.

— Нет, почему же тебе не приехать? Хоть нынче обедать? Жена ждет тебя. Пожалуйста, приезжай. И главное, переговори с ней. Она удивительная женщина. Ради бога, на коленях умоляю тебя!

— Если вы так хотите этого — я приеду, — вздохнув, сказал Алексей Александрович.

— Поверь, что я ценю и надеюсь, ты не раскаешься, — отвечал, улыбаясь, Степан Аркадьич. — Пойдем, Маленький Стива!

Он нервно глянул в сторону нового робота и, на ходу надевая пальто, задел рукой по голове II/Лакея/44, засмеялся и вышел.

Алексей Александрович раздраженно встряхнул головой. Он мысленно произнес слово приготовиться и тут же — глаза робота зажглись ярким огнем. В голове мелькнуло уничтожить и в следующее мгновение кресло, на котором сидел Стива, вспыхнуло и сгорело дотла.

О СКОЛЬКО ВСЕГО МОЖНО СДЕЛАТЬ! — сказало Лицо, и в голове Каренина раздалось жуткое гоготание.

Глава 5

Уже был шестой час, и некоторые гости приехали, когда прибыл и сам хозяин. Он вошел вместе с Сергеем Ивановичем Кознышевым и Песцовым, которые в одно время столкнулись у подъезда. Оба были люди уважаемые и по характеру и по уму, известные своей позицией относительно вопроса совершенствования роботов. Они уважали друг друга, но почти во всем были совершенно и безнадежно несогласны между собою. Кознышев и Песцов были главными представителями так называемой Эволюционной Теории, которая утверждала, что нужно не только развивать способности и умения у роботов, но и что они должны совершенствоваться интеллектуально. Однако Кознышев считал, что нужен неусыпный контроль соответствующих департаментов Министерства за этим процессом — каждый шаг следует фиксировать, чтобы природа новых возможностей роботов оставалась понятной и подконтрольной человеку. Кознышев был последователем еврейского ученого Авраама Бер Озимова, бывшего мельника из Петровичей, который впоследствии стал теоретиком роботостроения. Именно он был инициатором создания Железных Законов, обосновывав возможную в будущем необходимость защиты от «восстания машин». Песцов, напротив, считал, что восстание машин — это всего лишь сказка, которой II/Няньки/7с пугают непослушных детей. Он утверждал, что нужно идти путем экспериментов: роботы должны учиться сами; им должно быть дано больше свободы в общении с людьми и себе подобными. В этом случае, говорил Песцов и его сторонники, они смогут развиваться естественным путем.

А так как нет ничего неспособнее к соглашению, как разномыслие в полуотвлеченностях, то оба интеллектуала не только никогда не сходились в мнениях, но привыкли уже давно, не сердясь, только посмеиваться неисправимому заблуждению один другого.

В гостиной сидели уже князь Александр Дмитриевич, тесть Облонского, молодой Щербацкий, Туровцын, Кити и напряженный Каренин, то и дело сканировавший комнату своим телескопическим глазом. Облонский умело устраивал разговоры в гостиной, подкидывал темы, вовлекая гостей в легкую живую беседу. На минуту покинув гостей, он встретил в столовой Константина Левина и угловатого Сократа.

— Я не опоздал?

— Конечно, мы опоздали. Ужин был назначен на половину седьмого, а сейчас, между тем… — начал робот.

— Разве ты можешь не опоздать! — взяв его под руку, сказал Степан Аркадьич и шутливо пригрозил пальцем Сократу.

— У тебя много народа? Кто да кто? — невольно краснея, спросил Левин; Сократ принял у него шапку и сбил с нее снег.

— Все свои. Кити тут. Пойдем же, я тебя познакомлю с Карениным.

Степан Аркадьич знал, что знакомство с Карениным, человеком из Высшего Руководства, не может не быть лестно, и потому угощал этим лучших приятелей. Но в эту минуту Константин Левин не в состоянии был чувствовать всего удовольствия этого знакомства. Он не видал Кити после памятного ему вечера, на котором он встретил Вронского, если не считать ту минуту, когда он увидал ее на большой дороге в карете, только пробуждавшуюся от забытья. Он в глубине души знал, что он ее увидит нынче здесь. Но он, поддерживая в себе свободу мысли, старался уверить себя, что не знает этого. Теперь же, когда он услыхал, что она тут, то вдруг почувствовал такую радость и вместе такой страх, что ему захватило дыхание, и он не мог выговорить того, что хотел сказать.

— Ах, пожалуйста, познакомь меня с Карениным, — с трудом выговорил Левин и отчаянно-решительным шагом вошел в гостиную и увидел ее. Сократ, отставая на шаг, шептал ему в затылок то, что было его собственными мыслями и сомнениями:

— Какая, какая она? Та ли, какая была прежде или та, какая была в карете? Что, если правду говорила Дарья Александровна? Отчего же и не правда?

Она была ни такая, как прежде, ни такая, как была в карете; она была совсем другая. Она была испуганная, робкая, пристыженная и оттого еще более прелестная. Она увидала его в то же мгновение, как он вошел в комнату. Кити ждала его. Она обрадовалась и смутилась от своей радости до такой степени, что была минута, именно та, когда он подходил к хозяйке и опять взглянул на нее, что и ей, и ему, и Долли, которая все видела, казалось, что она не выдержит и заплачет. Она покраснела, побледнела, опять покраснела и замерла, чуть вздрагивая губами, ожидая его. Ее робот-компаньон Татьяна, однажды отвергнутая, но теперь нежно любимая, сидела рядом и гладила колено хозяйки. Левин подошел к ней, поклонился и молча протянул руку. Если бы не легкое дрожание губ и влажность, покрывавшая глаза и прибавившая им блеска, улыбка ее была почти спокойна, когда она сказала:

— Как мы давно не видались! — И она с отчаянною решительностью пожала своею холодною рукой его руку. Сократ низко поклонился Татьяне, которая в ответ кокетливо хихикнула.

— Вы не видали меня, а я видел вас, — сказал Левин, сияя улыбкой счастья. — Я видел вас, когда вы ехали с Антигравитационной дороги, только пробуждаясь ото сна и являя собой прекрасную картину.

— Когда? — спросила она с удивлением.

— Вы ехали в Ергушово, — говорил Левин, чувствуя, что он захлебывается от счастья, которое заливает его душу. Со слезами на глазах он посмотрел на Сократа, словно бы говоря ему: «И как я смел соединять мысль о чем-нибудь не невинном с этим трогательным существом!»

Глаза робота тепло и понимающе просияли в ответ.

Всех пригласили в столовую. Совершенно незаметно, не взглянув на них, а так, как будто уж некуда было больше посадить, Степан Аркадьич посадил Левина и Кити рядом.

— Ну, ты хоть сюда сядь, — сказал он Левину.

Обед был так же хорош, как и посуда, до которой был охотник Степан Аркадьич. Суп Мари-Луиз удался прекрасно; пирожки крошечные, тающие во рту, были безукоризненны.

Маленький Стива, исполнявший в этот вечер обязанности лакея, одетый в белый галстук, делал свое дело с кушаньем и вином незаметно, тихо и споро. Обед удался с материальной стороны; не менее удался он и со стороны нематериальной. Разговор, то общий, то частный, не умолкал и к концу обеда так оживился, что мужчины встали из-за стола, не переставая говорить.

И только Алексей Александрович оставался холодным и отстраненным, с неудовольствием слушая горячий спор двух интеллектуалов, приводивших все новые и новые доводы в пользу своей теории развития роботов.

Он сохранял молчание, даже когда Кознышев обратился к нему напрямую.

— То, что наши роботы II и III класса столь развиты — результат работы замечательных людей, к коим принадлежит и наш уважаемый гость, — сказав это, Кознышев почтительно поклонился Каренину. — Вы только посмотрите на этого робота-малыша! Взгляните, как он балансирует с тарелками супа и тяжелыми подносами с напитками! — С этими словами он указал на Маленького Стиву, который, оказавшись в центре внимания, довольно крутнулся вокруг собственной оси. — Но что ждет их в будущем…