"Прости, София, приехал Артур Салливан, нам нужно поработать с документами". И так целый месяц. Дела, заботы, разговоры с Фредерико и Кеннетом, подготовка к свадьбе. И я не особо старалась что-то изменить. Боялась навязываться. Не хотела делать то, что в другом мире категорически не принято. А могла ли? А был ли смысл пытаться соблазнить жениха? Я совсем не похожа на Вивьен. Простушка из маленького сибирского городка, которую нарядили в красивое платье. Грации ноль. Воспитание, чувство такта, манеры как у деревенщины. Все мои достоинства — знания из прошлой жизни и способность родить дракона. Эту участь мне и приготовили, прав Линней. Есть пророчество, есть будущее величие отца новой расы, а любви нет. Не появилась, как бы я ни лезла из кожи вон. И банальное "он не спит с тобой" лучшее тому подтверждение.
Я сломалась. Слёзы потекли ручьём, грудь сдавило от жгучей боли. Мгновение я позволяла ей вырываться наружу, а потом стало стыдно. Нужно держаться. Взять себя в руки и не раскисать. Перестать немедленно! Хватит! Где моё волшебное "соберись, тряпка"? Должно сработать. Давай, София.
Но слёзы потекли сильнее. Я резко отвернулась и на выдохе почувствовала, как Линней обнимает со спины.
— Дыши, София. Всё хорошо, я рядом. Отдай мне свою боль. Связь сохранилась, я по-прежнему могу её забрать. Ты не должна так мучиться. Это не любовь.
Я тонула в его объятиях. Не чувствовала земли под ногами, ничего не видела сквозь пелену слёз, но впервые за вечер стало тепло и спокойно. Так хорошо, как и должно быть в объятиях мужчины.
— Всё хорошо, — повторил он. — Я рядом. Не бойся, никто нас не видит. Я повесил "колпак" с маскировкой. Хельда, Амелия, лина Иллая вышли из лавки, не заметили тебя и отправились на поиски. Скоро вернутся. Скажешь, что гуляла по площади. Ярмарочный день, толпа народу. Возьми платок.
Линней продолжил обнимать меня одной рукой, а другой достал из кармана клочок материи, сложенный вчетверо. Я приняла его.
— Спасибо.
— Не за что. Когда тебе станет лучше, я сниму колпак. Нет, я не требую от тебя решений "здесь и сейчас" не предлагаю сбежать. Но вон там стоит мой дом, и его двери всегда открыты для тебя. И сегодня тоже. Хоть глубокой ночью.
Я улыбнулась, вытирая слёзы. Нет, именно сбежать он мне и предлагал. В последнюю ночь накануне свадьбы. Всего лишь старался сформулировать "бросай всё" помягче.
— Прости, Линней, я не могу уйти. Даже если ты окажешься прав насчёт Франко, и я пожалею об этом. Значит, таков мой путь. Не все браки счастливые. Есть куча вещей, которые держат людей вместе…
Я не договорила. Почувствовала, как напряглись руки Линнея. Как уже его боль потекла сквозь меня. Да, связь была и работала в обе стороны. Нельзя мне с ним. Как бы не хотелось остаться под его защитой и в тепле его рук — нельзя. Тогда сбудется пророчество Авроры, и всё полетит в тартарары. Кроме светлого пути есть тёмный. И на него тоже толкают изо всех сил. В пользу догадки говорило то, что я не слышала духов-помощников. Кто-то перекрыл голоса Дарги и принцессы. А значит, план прежний. Чёрта-с-два я буду плясать под чужую дудку. Кто сказал, что хозяевам Бездны или местным богам нужно возвращение драконов? Где гарантия, что это не они вмешались сегодня в процесс? Я уже видела, как один демон чуть не устроил Фредерико и Амелии развод. Чем мы с Франко хуже?
— Прости, — тихо сказала я командиру боевых магов. — Не жди меня сегодня, не приду. Отпусти, пожалуйста.
Он со стоном разжал руки.
Глава 37. Лучший день в жизни
Сокол ночевал вместе с братом в бессалийском особняке Гвидичи. Традиции клана предписывали разлучать жениха и невесту перед обрядом. Чтобы не дёргать в очередной раз Софию, первым в их будущий совместный дом вернулся Франко.
— Командир, — Анри без стука ворвался в гостевую спальню. Сокол застёгивал крючки парадного мундира и переживал, куда делись ритуальные украшения, светящиеся в темноте. — У нас проблемы. Пора садиться в повозку и ехать в клан встречать гостей, а хозяин заперся в спальне. Надёжно там забаррикадировался. И посылает меня в бездну прямо через дверь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Младший Гвидичи на выдохе прикрыл глаза. Что-то новое. Обычно невеста волнуется перед свадьбой так, что продумывает план побега, а тут нервы сдали у жениха.
— Браслеты мои не видел?
— Вот, — старик отодвинул занавеску и снял с подоконника шкатулку. — Здесь должны быть.
— Благодарю.
Сокол нарочито медленно откидывал крышку и совсем уж неспешно застёгивал на запястьях тонкие кольца, покрытые особой краской.
— Ваш брат, — вполголоса напомнил Анри.
— Садись в повозку, я приведу его.
А ноги тем временем отказывались идти. Что там взбрело Франко в голову? Какая муха его укусила? Воспитывать сильнейшего мага — дрянная затея. Уговоры тоже помогали раз в полтора года. И что делать? Читать ему лекции об ответственности или переносить начало свадьбы на пару часов? В то, что брат передумал жениться, Сокол не верил. Или передумал?
— Демона легче понять, — проворчал он и пошёл в мужское крыло бессалийского особняка.
Прочность возведённой баррикады Анри преувеличил. Младший Гвидичи без особого труда открыл дверь, протащив со скрежетом по полу единственный полупустой сундук.
— Тёмных ночей, брат.
И тут сердце ушло в пятки. Глаза чётко видели картину, разум осознавал происходящее, но отказывался его принимать. Франко сидел на полу. Расстегнул оба рукава рубашки, закатал их до локтей и методично резал ножом кожу, оставляя кровавые полосы.
“Так вот чего испугался старик”, — мелькнула догадка в голове.
Старшего Гвидичи уже вытаскивали из петли. Через два месяца после того, как Франко ослеп, он потерял надежду нормально жить дальше. Не видел будущего в кромешной тьме. “Зачем ты вернул меня, Фредерико? Почему не оставил в бездне?”
Да, за ним пришлось туда ходить во второй раз. Сокол чудом успел. Анри позвал через зеркало. Пока лекарь суетился над бесчувственным телом, брат “покойника” достал его душу из обители мёртвых. Вот и сейчас всё выглядело так, будто Франко по неведомой причине решил завершить начатое. И кому как не Посвящённому его останавливать?
А голова кружилась. Крови было мало, зато её фантомный привкус ощущался на языке.
“Нет, — продолжал упорствовать разум. — Нет, Франко не мог, тут что-то другое”.
И только поэтому Сокол не бросился к нему с порога, чтобы отнять нож.
— Что случилось?
— Кровь не останавливается, — бесцветным тоном ответил брат. — Раны не заживают. Обманул Синэрий. Не знаю, как обошёл магическую клятву. Наверное, Кеннет по глупости проморгал какую-нибудь лазейку. Изменений нет. Ускорения регенерации не будет, а значит, бессмысленно ждать прозрения. Я останусь слепым до своего неизбежного конца. Знаю, что ты скажешь. Я и так был слеп. Но подарить пустую надежду… Жестоко. Даже для такого мерзавца, как Его Светлейшество.
Облегчение прокатилось волной жара по телу, и глупое, совершенно неуместное хихиканье чуть не вырвалось из груди. Конечно, у Франко не было ни одной причины сводить счёты с жизнью. Однако глубину и тяжесть разворачивающейся драмы не стоило недооценивать. И слова сейчас нужно подбирать с осторожностью любовника, крадущегося к выходу мимо приоткрытой двери в гостиную, где жену отсчитывал некстати вернувшийся муж.
— Синэрий тот ещё негодяй, не спорю. И срок исцеления в полгода он мог поставить “из головы”. Аккурат к концу действия собственного смертельного проклятия. Убери нож, пожалуйста, давай перевяжем царапины. Заляпаешь кровью свадебную рубашку.
— Давай, — с тихим безразличием ответил Франко.
Бинты у него в комнате хранились ещё с тех пор, когда перевязки выжженных кислотой глаз были по два раза в день. Сокол уверенно выдвинул ящик письменного стола. Нашёл длинные ленты, ножницы и подошёл к кровати.