— А как же цоканье? — шёпотом спросила девушка у Орена.
— Ничего не будет слышно. Только старайтесь не шевелиться и не шуметь.
Элге, чуть дыша, смотрела перед собой и по сторонам, пытаясь увидеть нанятых Тивисом головорезов. Тот, что сидит в лохмотьях чуть в стороне и чистит грязным ножом яблоко? Или та парочка у моста, ведущая неторопливый разговор? Или кто-то за воротами, возле телеги? Позади неспешно ехал рослый плечистый Кидан.
Им повезло, в Дертвинт проникли без приключений и, удалившись на достаточное расстояние, Элге ощутила, как растворяется вокруг неё тоненькая, масляно блестевшая плёнка. Накинула на голову капюшон плаща. Нетерпение нарастало, жужжало над ухом потревоженной пчелой.
***
…Больше всего его пугало то, что он не мог дотянуться, почувствовать Элге. Всё, что улавливал, это тонюсенькую ниточку жизни, как слабый-слабый пульс. Сердце бьётся, жива и невредима. Где конкретно, с кем — всё, провал и темнота. В Шелтаре было не так. Уходя в лес, оставляя драгоценную травницу под защитой крепких стен маленького домика, он мог поймать и её эмоцию, и настроение, и ровное согревающее тепло.
В Дертвинте, не так далеко и расположенном — нет. Снова и снова бросал он поисковые сети, работавшие безотказно, но они лопались и падали к его ногам, тая в воздухе. Серебряная поверхность «зеркала» оставалась слепой и немой, пока он звал девушку.
Не замечая, как трогает неровную, будто оплавленную половину лица, Дарриел прокручивал в памяти их последний день, каждый взгляд, каждое слово, и не находил в них ничего, что указывало бы на её ложь. А что, если..?
Элге одумалась, присмотрелась как следует, трезво оценила все шансы, его шансы, их — на освобождение мага и их общее будущее. Увидела, насколько всё сложно… и вообще он даже ни разу не сказал ей, что любит, ничего не обещал. А ещё он уродлив, и мало кто мог без содрогания смотреть ему в лицо. Рыжая травница милосердна и сострадательна, и тактичности ей не занимать, а он просто навоображал себе того, чего никогда не было…
Что-то болезненно кололо под кожей, и так хотелось грохнуть «зеркало» об пол со всей дури. Или уткнуться носом в подушку, хранившую тонкий аромат весенних цветов. Маг потряс головой, желая вытряхнуть оттуда тёмные неправильные мысли, и снова повёл ладонью над серебряной гладью.
— Тивис Форриль.
Серебро в его руках пошло волнами, Дарриел вгляделся — и от души выругался.
Послание он не писал — выжигал резкими рублеными буквами прямо в воздухе, и огненные искры с шипением впитывались в порхающую бумагу.
Не было в Дертвинте никаких Форрилей, когда он отправлял туда Элге! Как?!..
Зам Саутера не вышагнул — выпрыгнул из портала. Маг едва сдерживался, чтобы не наорать на Аттиса, заверившего, что люди в сопровождении Элге самые проверенные и опытные.
— Хоть сотню туда отправляй, но найди эту женщину.
Аттис боялся думать о том, зачем она колдуну. Перед отъездом Бастиан Лигарт напомнил: любое повеление, любой приказ, как если бы он, король, сам его отдал. Аттис Танг был хорошим исполнителем.
— У меня нет сотни, господин Ар. Такой, как вам надо — нет.
— А кто есть? — угрожающе-ласково спросил колдун, и у Танга свело желудок.
— Я разберу весь Дертвинт по камушку, — сглотнув, поклялся он.
— Мне не нужны пустые обещания. Просто сделай.
…
Сообщение, что искомая дама сама вышла на связь и сразу, как закончится жуткий ливень, её заберут из гостеприимного дома, прокатилось по телу волной тепла. Он сжал записку в ладони, словно она единственное, что соединяло его с девушкой.
Глава 19
Возле дверей чайной лавки Орен со всем почтением опустил Элге на землю.
— Кидан войдёт с вами, нам так будет спокойнее. Остальные сейчас подъедут, я уже подал знак.
— И много остальных? — удивилась девушка, прекрасно помнившая троих охранников, двое из которых находились сейчас с ней.
— Бейт, вы его видели, и ещё трое.
— Зачем столько? Неужели всё так серьёзно?
— Надо же следить за теми, кого наняли искать вас, — ухмыльнулся усатый проводник. — А среди головорезов маги, а не простой сброд. Видимо, вы очень важная особа, госпожа…Элгария.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Пытаясь переварить услышанное, Элге тряхнула головой, потом, повинуясь безотчётному импульсу, вытащила из своей сумочки подаренный шёлковый шарфик и повязала на голову, спрятав под полупрозрачную ткань рыжие локоны, вернула на место капюшон. Маскировка так себе, но ей стало спокойнее.
— Чего желает прекрасная госпожа?
Торговец встретил её зазывающей улыбкой.
— Меня прислали за «слезами» фиоранова камня.
Элге подошла ближе, волнуясь. Волшебная смесь пряных и острых запахов, перемешанных со свежими травянистыми нотками, сейчас не успокаивала, наоборот даже. Она должна была прийти три дня назад.
Чёрные бусины в смуглых пальцах тихонько постукивали друг о друга. Острый взгляд — в глубокую зелень глаз. И мимолётная улыбка спустя несколько долгих мгновений.
— Я ждал вас, красавица. Погодите минутку.
За спиной Элге нетерпеливо переминался белобрысый напарник Орена.
Йоррах вернулся и выложил на прилавок товар.
— Кое-что из партии я уже продал, покупатель на «слёзы» есть всегда. Но осталось ещё прилично, есть из чего выбрать. Смотрите, госпожа.
Элге судорожно выдохнула, нервно облизала губы, негнущимися пальцами сняла с баночки крышку и, перевернув, высыпала на донышко небольшие коричневатые камушки-зёрнышки. А потом по одному укладывала на ладонь и закрывала глаза. Лавочник не мешал. Не мёртвое, не живое… Она слушала еле различимые вибрации, казалось, целую вечность.
— Вот эти, — хрипло произнесла девушка, отложив несколько похожих на кофейное зерно «слёз».
Старый Йоррах ещё раз прошёлся по ней внимательным взглядом.
— Госпожа не только в травах сведуща, — одобрительно кивнул он.
— Что?..
— С таким глазами вам много лучше, красавица. И ауру вашу я узнал. Кое-что умею видеть и я. Точно все возьмёте? Товар дорогой, штучный, в чародействе, насколько мне известно, его совсем понемногу применяют.
Элге положила ладонь на горло, пытаясь успокоиться, вернуть сердце на место. Узнал, выходит, ещё тогда?.. Потянулась за мешочком с золотыми, пока ловкие смуглые пальцы перекладывали бесценный товар в прочный пакетик. Отсчитала монеты.
— Этого хватит вместе с тем авансом?
Золото исчезло в худой крепкой ладони.
— Благодарю сердечно, госпожа. Приходите ещё, в любое время приходите. У меня для вас всё найдётся. Может, чай нужен? Вот оскенский, с островов, с последней партией товара привезли. С капелькой дыма и кислинкой чернослива. А вот…
— Спасибо, Йоррах. В другой раз, — Элге улыбнулась самой солнечной улыбкой.
…
Мышцы протестующе заныли, когда молчаливый услужливый Орен вернул её в седло. Элге увидела присоединившегося третьего провожатого, Бейта, и ещё троих, одетых в неприметное, серо-коричневое, но неуловимо одинаковое, даже лошади чем-то были похожи. На неё глянули мимоходом, будто бы без особого интереса.
Светлое Небо, благослови!
— Всё в порядке? — обернулась она на Орена.
Тот сосредоточенно кивнул, и она сразу поняла: врёт.
Маленький отряд продвигался по улицам Дертвинта, держась так, чтобы лошадь девушки оставалась в центре.
— А портальщиков среди вас нет? — безо всякой надежды спросила Элге.
— Он должен встретить вас за северными воротами: в черте города со вчерашнего дня возможность строить порталы заблокирована.
— Как такое возможно? Ради чего? Это всё — из-за меня? Поверить не могу! И сколько же человек задействовано в поимке одной-единственной женщины?
— Вам лучше не знать, госпожа. Вы в безопасности. Иллюзии работают, провезём вас, а за городом будет легче.
— Но как мы проедем через главные ворота, если их закрывают и каждого досматривают?
— Вернёмся к восточным, потом в объезд. Придётся сделать небольшой крюк, но иначе на нужную дорогу не попасть.