– Слышь, Гёста, выше нос. Мы что-нибудь придумаем. Не беспокойся. Гёста? Ты слышишь, что́ я тебе говорю? Мы все решим. Ну, выпьем?
Он протянул свой стакан, чокнулся с Гёстой и сделал глоток.
– Ничего, справимся. Правда?
*
Он расстался с ребятами у входа в бассейн и уже направился домой, когда вдруг услышал ее голос со стороны школы:
– Эй! Оскар!
Шаги на лестнице – и она вышла из тени. Похоже, Эли сидела и ждала его. А значит, слышала, как он прощался с остальными, и с ним говорили как с нормальным человеком.
Тренировка прошла хорошо. Он оказался не таким слабаком, как думал, даже обогнал пару ребят, ходивших сюда не в первый раз. Опасения, что физрук начнет его расспрашивать о сегодняшнем происшествии на льду, оказались напрасны. Физрук только спросил: «Хочешь поговорить об этом?» – и, когда Оскар покачал головой в ответ, больше не задавал вопросов.
Бассейн был иным миром, жившим по своим правилам, не то что школа. Физрук был не таким строгим, и к Оскару никто не приставал. Впрочем, Микке здесь и не было. Может, теперь Микке его боится?! Эта мысль кружила голову.
Он пошел навстречу Эли.
– Привет.
– Здорово.
Теперь уже Эли использовала это словечко. На ней болталась клетчатая рубашка, которая была ей слишком велика, – в ней она снова выглядела такой маленькой, съежившейся. Кожа высохла, лицо исхудало. Еще вчера вечером Оскар заметил первые седые пряди, сегодня же их стало куда больше.
Когда Эли была здорова, она казалась Оскару самой красивой девочкой на свете. Но то, что предстало его взгляду теперь... Он в жизни такого не встречал. Люди так не выглядят. Разве что карлики. Но карлики не такие худые, так что... Нет, это не шло ни в какое сравнение. Он был рад, что другие ребята ее не видят.
– Как дела? – спросил он.
– Так себе.
– Поиграем?
– Ага.
Бок о бок они пошли в сторону своего двора. У Оскара был план. Они заключат союз. Если они это сделают, Эли выздоровеет. Его будоражили мысли о волшебстве, навеянные прочитанными книгами. Но ведь волшебство и правда существует! Пусть его мало, но все-таки оно есть. Все, кто в него не верят, как правило, плохо кончают.
Они вошли во двор. Оскар прикоснулся к ее плечу.
– Пойдем к мусорке?
– Ну-у, давай...
Они вошли в подъезд Эли, и Оскар отпер дверь в подвал.
– У тебя что, нет ключа? – спросил он.
– По-моему, нет.
В подвале было темно – хоть глаз выколи. Дверь захлопнулась за их спиной с тяжелым стуком. Они неподвижно стояли бок о бок, в тишине раздавалось лишь их дыхание. Оскар прошептал:
– Знаешь, Эли, сегодня... Йонни с Микке пытались столкнуть меня в воду. В прорубь.
– Да ты что?! Слушай...
– Подожди. Знаешь, что я сделал? У меня в руках была здоровенная палка. И я стукнул Йонни по башке так, что пошла кровь. У него сотрясение мозга, его даже в больницу возили. Им так и не удалось столкнуть меня. Я... я его ударил!
Несколько секунд они стояли в тишине. Затем Эли произнесла:
– Оскар.
– Да?
– Ура!
Оскар протянул руку, чтобы включить свет, – ему хотелось заглянуть ей в лицо. Свет загорелся. Она смотрела прямо ему в глаза, и тогда он увидел ее зрачки. Те несколько секунд, что глаза привыкали к свету, они были как те кристаллы, что они изучали на уроках физики... как там это называется? Эллипсы.
Как у ящериц. Нет. Как у котов. Кошачьи глаза.
Эли моргнула. Зрачки снова стали нормальными.
– Ты чего?
– Ничего. Пойдем...
Оскар пошел к мусорохранилищу и открыл дверь. Мешок для мусора был почти полным, – видно, давно не меняли. Эли протиснулась мимо него, и они принялись рыться в мусоре. Оскар нашел пакет с пустыми бутылками, которые можно было сдать. Эли нашла игрушечный пластмассовый меч и, размахивая им, предложила:
– Давай проверим мусорку в соседнем подъезде?
– Не, вдруг там Томми и компания.
– Что это еще за компания?
– Да так, взрослые пацаны, которые иногда здесь... тусуются.
– И много их?
– Нет, трое. Чаще всего один Томми.
– И что, они очень опасные?
Оскар пожал плечами:
– Ну ладно, давай.
Они вошли в подъезд Томми и остановились у двери, ведущей в подвал. Поднеся ключ к замочной скважине, Оскар вдруг засомневался. А вдруг они там? Что если они увидят Эли? Вдруг он не сможет совладать с ситуацией? Эли подняла перед собой игрушечный меч и спросила:
– Что с тобой?
– Ничего.
Он открыл дверь. Не успели они войти в коридор, как он услышал музыку, доносящуюся из подвала. Он обернулся и прошептал:
– Они здесь! Пошли!
Эли остановилась, принюхалась:
– Чем это пахнет?
Оскар посмотрел, нет ли кого в коридоре, повел носом. Ничего не почувствовал, кроме привычного подвального запаха. Эли добавила:
– Краска. Или клей.
Оскар снова принюхался. Никакого запаха он не различил, однако он и так прекрасно знал, в чем дело. Когда он повернулся к Эли, чтобы увести ее отсюда, он заметил, что она возится с замком.
– Пойдем. Что ты делаешь?
– Да так, ничего...
Пока Оскар открывал дверь в коридор, ведущий в его подъезд, дверь за их спиной захлопнулась с каким-то странным звуком. Не было обычного щелчка. Только лязг металла. На обратном пути он рассказал Эли про клей и про то, какими тормозными становятся пацаны после того, как его нанюхаются.
В своем подвале Оскар опять почувствовал себя в безопасности. Он встал на колени и принялся пересчитывать пустые бутылки в пакете. Четырнадцать пивных и одна из-под водки – такие не принимают.
Подняв глаза, чтобы сообщить Эли результат, он увидел, что она стоит, занеся меч над его головой. Привыкший к ударам, он вздрогнул. Что-то пробормотав, Эли опустила меч ему на плечо и произнесла торжественным басом:
– Отныне провозглашаю тебя, о победитель Йонни, рыцарем Блакеберга и всей близлежащей округи, а именно Веллингбю... мм...
– Рокста.
– Рокста.
– Может, Энгбю?
– Может, Энгбю.
Эли легонько касалась мечом его плеча при каждом новом названии. Оскар вытащил нож из сумки, поднял его прямо перед собой и провозгласил себя Рыцарем-Может-Энгбю. Ему хотелось, чтобы Эли стала Прекрасной Дамой и он бы смог спасти ее из лап Дракона.
Но Эли сказала, что будет страшным чудовищем, из тех, что едят прекрасных дам на обед, и теперь ему придется с ней сражаться. Оскар не стал вынимать нож из чехла, пока они фехтовали, кричали и носились по коридорам. В самый разгар игры послышался звук ключа в замке.
Они забились в отсек, отведенный под овощехранилище, где еле-еле поместились вдвоем, пытаясь отдышаться. В подвале раздался мужской голос:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});