Йохан облизал пересохшие губы и перекинул меч в левую ладонь. По большому счету ему было плевать, сколько именно врагов ему придется убить, прежде чем он доберется до Дидрика. Единственное, что его беспокоило, чтобы ему достало сил, чтобы не свалиться от ран до того, как он воткнет в грудь мерзкого старика меч по самую рукоять. Йохан отчетливо услышал сладкую музыку ломающихся костей и рвущихся мышц, ощутил запах густой темной стариковской крови, так велика была его ярость и желание отомстить. Он с готовностью занес меч, но в этот момент исполинский хвост Дерхорта ударил прямо в холм, на котором находился Дидрик и его таинственный незнакомец, и снес его начисто. Йохан пригнулся, прикрывая голову. Комья земли полетели во все стороны. Дидрик слетел с лошади, его спутник упал ничком в другую сторону. Грохот стих. Вокруг раздавались стоны и крики раненых констеблей.
Йохан, поняв, что это его шанс, ринулся во вражескую гущу. Поднырнул под локтем у одного констебля, оттолкнул другого, почти не глядя, полоснул по шее третьему. Не видя, скорее почувствовал за правым плечом Ладвига и Фернандо и через минуту встал лицом к лицу с отчимом, успевшим подняться на ноги и обнажить меч.
— Защищайся, — процедил Йохан сквозь зубы, потому что от отвращения сковало лицевые мышцы. Ладвиг с Фернандо замерли, не вмешиваясь, но и не отговаривая. Лицо сэра Дидрика перекосилось от злости.
— Ты такой же жалкий и беспомощный, как и твой отец! — сплюнул он на землю. — Тот был вечно сомневающимся слабаком, который даже жену не смог защитить!
Йохан почувствовал, как кровь приливает к голове и ярость застилает глаза.
— Ни ты, ни он так и не смогли защитить Ханну! — продолжал Дидрик. — Один я приютил ее с сосунком, когда она стала никому не нужна! И это твоя благодарность?
— Ты превратил ее жизнь в ад! — выкрикнул Йохан. — Ты продал свою душу злу. Ты убил Юргана!
Каждый из своих отчаянных выкриков он сопровождал выпадами меча, но Дидрик все время успевал отскочить назад.
— Дерись со мной, несчастный! Хоть раз сделай что-то сам, а не прячься за спины тех, кто сильнее и могущественнее! — кричал Йохан, снова занося меч.
Земля позади него содрогнулась. Наверняка Дерхорт делал очередной обход за своей кровавой жатвой. Йохан интуитивно скосил глаза, и тут же услышал предупреждающий крик Ладвига:
— Йохан!
Он резко обернулся, вскидывая меч левой рукой, и увидел очень близко водянистые старческие глаза. Дидрик почти достиг его, пользуясь своим единственным шансом, но Йохан оказался быстрее. Его меч прошел сквозь нападавшего. Так, что кулак, сжимавший рукоять, оцарапало золотое шитье на камзоле бывшего отчима. Он рванул руку обратно, и получивший смертельную рану старик рухнул на землю.
— Будь ты проклят… — прохрипел тот, загребая ногами пропитанную кровью землю. — Вы выпустили чудовище…
Все было кончено. Йохан трясущейся ладонью провел по лицу сверху вниз и посмотрел на небо. Солнце уже взошло, вокруг было почти тихо. Те, кого не растоптал Дерхорт, кто смог уйти от заклятий Грохана или избежать меча Ладвига, Йохана и Фернандо, унесли ноги.
— А ведь согласись, — донеслось до его слуха, и Йохан вскинул глаза, понимая, что в его теле болит абсолютно все. Ноэль стоял чуть поодаль от него, мирно щурясь на труп Дидрика, — убивать чертовски приятно.
Йохан почувствовал, как земля уходит из-под ног, и стал заваливаться на смятую траву и последнюю фразу мага не услышал.
— А куда делся этот щенок в плаще, который чуть не разнес мне тут все?
========== Глава Двадцать шестая, в которой маленький паж делает большое дело ==========
Дерхорт был тих, как уснувшее после великой охоты животное. Он вернулся на свой каменный постамент и замер, устроившись на прежнем месте. Его стены больше не содрогались, полы не ходили ходуном, а с перекрытий не сыпалась каменная крошка. Черный дрозд, покружив над остывающим полем боя, вернулся на печать под охрану саламандры. В коридорах снова зажглись факелы, приветливо вспыхнули камины, и ровный теплый свет залил комнаты. На фоне воцарившейся мирной картины равномерные и оглушительные хлопки дверей звучали резкими выстрелами. Ноэль шел по коридору, с ноги распахивая каждую дверь, что попадалась ему на пути. Его лицо при этом ничего не выражало, разве что все сильнее пролегала глубокая складка между бровями. Он сделал еще несколько шагов по коридору и выбил следующую дверь. Ни юный вид, ни невысокий рост никак не вязались с его действиями, а впрочем, сказать, сколько теперь лет этому человеку и кто же он такой, больше не мог никто. Сила, что пряталась в теле Ноэля, абсолютно точно принадлежала другому существу. Очередная дверь жалобно ухнула, сорвалась с петель и рухнула на пол с оглушающим грохотом, подняв в воздух клубы пыли.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Оставь его. Разве недостаточно он от тебя настрадался?
Ноэль медленно обернулся на знакомый голос. Грохан стоял мрачной тенью там, куда не доставал свет факелов. Лицо на фоне черной мантии и сумрака выделялось бледным скорбным пятном. Брови Ноэля изогнулись, окончательно делая его лицо карикатурой на юного мага. А вот черты Тайфеля проступали на нем все отчетливее.
— Позволь нам с Фернандо самим решать свою судьбу… Учитель, — сказал он почти приветливо. Слово «учитель», сорвавшееся в последний момент, больше напоминало оскорбление. Грохан невольно дернулся. — Ты и так слишком часто вмешивался туда, куда тебя не просили.
— Не похоже, чтобы он горел желанием разговаривать с тобой, — не сдался Грохан, кивая на коридор за своей спиной, ощерившийся развороченными дверями. Лицо Ноэля еще больше исказилось. Видимо, слова задели сущность, сидевшую теперь в его теле, за живое. Движение, последовавшее вслед за этим, было таким молниеносным, что уследить его Грохан не успел. И предотвратить не успел. Секунда — и холодные, цепкие пальцы сомкнулись на его шее. Еще через секунду от цепкой ладони стали расходиться чернильно-синие пятна. Глаза Грохана подернуло мертвой слепой пленкой, а сердце, в которое вонзились первые ледяные иглы заклятья, пропустило удар.
— Я ведь любил тебя, Учитель, — тихо произнес Ноэль чужим голосом, и горечи в нем было больше, чем в степной полыни. Тело Грохана дернулось. Ноэль тут же впечатал его в стену и сильнее сомкнул руку. — Я был предан тебе. Я был готов на все ради тебя.
Губы Грохана беззвучно двигались в безуспешной попытке произнести хоть слово. Его руки взметнулись и вцепились в кисть, сжимающую глотку. Ноэль бесстрастно наблюдал за попытками ученого освободиться.
— Давай… поговорим… — вырвалось наконец с хрипом из пострадавшего горла.
— Как тогда у камина? — любезно поинтересовался Ноэль. — В твоем кабинете. Ты говорил, что устал, что хочешь покинуть пост. Ты обещал сделать меня своим преемником, помнишь? Именно этого я и хотел. Не войны, не разрушений, не могущества, я лишь хотел стать твоим преемником и возглавить школу.
Лицо Грохана стремительно бледнело. Жизнь уходила из него капля за каплей, а монстр в обличии Ноэля смотрел на это так внимательно и отстраненно, будто перед ним находился обычный подопытный экземпляр. Его голос звучал ровно и тихо:
— В тот вечер я подарил тебе свою душу. Сделал это для того, чтобы доказать свою преданность, я верил, что ты не сделаешь с ней ничего плохого. Но ты…
Маг выдержал паузу перед следующей фразой и холодно улыбнулся.
— Ты обманул меня, учитель.
Голова Грохана отрицательно мотнулась. Ноэль цокнул языком и усмехнулся.
— Когда ты понял, что я становлюсь сильнее тебя, тебя переполнила зависть и ты передумал оставлять пост. А мою душу оставил у себя, надеясь, что так я буду у тебя на крючке. Это ты сделал из меня того, кем я стал… Учитель. Ты и любимого у меня отнял, плетя небылицы про меня.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Я сделал это потому, что увидел в тебе зло… — последний судорожный хрип вырвался из горла Грохана, и его тело обмякло, словно из него выпустили душу. Еще миг — и все было бы кончено, но тут тишину прервал спокойной тихий голос.