— Отец! Ладно тебе. Дай парню подумать самому.
— Вот, бабы!.. Ну, ладно, ладно вам! Опять щиплются! Ну, женщины! Им бы всё думать! Ты что же не видишь, мать, он одной ногой уже там, в Огнях сидит, а второй в засаде своей воюет, а тут места себе не находит. Что же он зря, что ли кларон? Это же звание! От него не только висюльки на куртке, оно же ещё и обя-язывает! У него, поди отряд там без головы сидит, штук двадцать молодцов, он должен о них волноваться, как о детях неразумных. А ты — "ду-умать"! Бежать надо!
Эх, отец, думает Мишка, угадал ты, это точно. Только не двадцать, а двести двадцать, да куча новеньких, да Пашка там один зарывается, а не дай бог, придёт кто, как они отбиваться будут?
— Боги с тобой, отец, куда бежать? Он же только вчера свалился, штаны ещё вонючие не высохли, еле отстирали, и в чём только он собирался к невесте, дурень! И худой весь, откормиться бы…
— Вот и стирай, раз такое твоё дело. А его дело — бежать! Я бы и сам маленько размялся, а то всё лето просидели…
— Ой, просидел он! Дома три раза появился на праздники, а уж засиделся…
— Отец, а давай ты мне поможешь. Заодно и посмотришь.
— Что помочь?
— Да вещи мои туда взять. Ребят нанять, да перетащить потихоньку, а то я без них как…. Штанов сменных и то нет, мать правду говорит. Они с грузом потихоньку, тебе идти легко будет…
— Ох и хитрый ты, Мроган! И в кого бы такой? А что нести — то?
— А всё, что в кладовке. Книги, ну, листы…
— Да знаю я!
— Одежду, мешки мои, оружие там, всякое, я покажу.
— А кого ж нанять-то тебе?
— Да кого хочешь. А ещё всех моих ребят. Из отряда.
— Да знаю!
— Я уж договорился. Они тут от скуки помирают. А там дело. Только вот с вождём поговорю. А ты монет не скупись! Ну, оплату, то есть, нормальную положи.
— Зачем парням монеты? Только пьянствовать!
— Да не себе. Они же родителям оставят.
— Ну и хитрый ты, Мроган! Это, значит, чтобы старики против не были! Это ж надо, как ты всё в один узел связал! И парням, наверно тоже запасные костюмы — то взять?
— А ты говоришь, в кого я? Видишь, сообразил!
— Пап, папенька, и меня возьми! Я тоже со скуки помру!
— Ну, ты ещё, мелюзга, дочь! Куда ты? Зима уже, это тебе не на печке! На камнях спать-то! А завьюжит, и не найдёшь тебя в снегу. Ты, Фарис-Ка потерпи, найдётся и тебе воин, уведёт так, что и рада не будешь!
— Мроган, ну скажи ты ему!
— Не скажу, ириска, отец правильно говорит. Ты же девочка.
— А как же твоя Канчен-Та?
— Так она же не сразу, взяла и пошла. Она сначала вместе с братом бегала и танец учила и с кинжалами работала и в горы ходила. Не один год! Хотела быть воином. А это труд, знаешь какой? А ты даже башмаки не разу не надевала, бегаешь в кожанках мягких, а там камни. Ты ногу подвернёшь, кто тебя потащит? Не веришь, мать спроси. Она в горах была, знает!
— А если научусь бегать?
— Тогда возьму.
— Честно?
— Честно!
— Мроган, что ты говоришь?
— Ма, ну не всю же жизнь ей дома сидеть! И если я возьму, так рядом буду, а со мной ничего не страшно!
— Ты так весь клан за собой утянешь. Всех молодых.
— Не всех, ма. Ленивых не возьму. Жадных не возьму. Подлых не возьму, жестоких, безразличных, тупых, пьяниц, бабников, болтунов, видишь, сколько вам останется!
— Эх, была бы помоложе! Сама бы с тобой… меня-то возьмёшь?
— Тебя — хоть сейчас! И дело нашлось бы по душе, сама бы потом не ушла!
— Ох, загадками ты говоришь, сынок, одни тайны у тебя.
— Так у молодых всегда одни тайны. Только все о них знают.
— Да слышали мы. Слухи одни. Клан Ящерицы. И молодые туда как на мёд рвутся. Твои, что ли?.. Не скажешь… А есть там, за чем бежать-то сынок?
— Не знаю, мам. Кому как. Золота не наживёшь. А вот научиться есть чему. И жениха найти! А если в твоём селеньи птицы запоют, стоит за этим бежать? А девушки перестанут до ветру с охраной ходить? Стоит оно мозолей, царапин, а, может, и жизни чьей-то?
— И твоей тоже?
— Ну, это ты у отца спроси. Разве на войне знаешь, кого Мрак заберёт? Воину об этом и думать нельзя, иначе он такого труса сыграет, все поколения не отмоют. И ты, ма, об этом не думай. Ты лучше скажи, как мне быть. Бежать надо. И не завтра. Сегодня, ночью.
— Спаси меня Кея! Неужели так срочно?
— Мне вообще нельзя было сюда. Я и так уж, еле успел на Посвящение к Огням, а потом за два дня сюда…
— Два дня?!! Ты не привираешь, малыш? Пять дней мы кладём на переход!
— Отец, вы с грузом, толпой, а я один… почти один, если бегом, то всё можно успеть.
— Не верю, прости уж… Чего смотришь? Хватит врать, говорю!
— Ну поверь, поверь! Вот, упрямый! Ну, давай, проверим. Пошли наружу, проверим!
— Это как? Бегать, что ли? Так одно дело догнать, другое — целый день топать!
— Ну, давай по-другому. Я тебе за спину зайду, а ты меня задержи, ладно? Если пройду, то ты поверишь. Давай?
— Свет с тобой, сынок, я ж руки расставлю, куда ты…
— Отец! Мроган! Да вы что, как дети? Вы что тут, сражение устроете?
— Погоди, мать, не гуди, видишь, мужское дело. Ну, давай, попробуй, я ещё не так слаб…
— Готов?
— Давай!
— Чего руки растопырил, отец?
— Фу ты, оборотень! А как ты сзади оказался? Ничего не понимаю!
— Ну, поверил?
— Нет, ты объясни, как ты сзади оказался?
— Пробежал очень быстро.
— Не может быть! Давай ещё раз!
— Мроган, отец! Что вы как дети малые?!
— Ладно, я помедленнее… Ну, давай. Готов?
— Иди!
— Отец! Я тут!
— Тьфу ты, Ничего не понимаю. Мать, ты видела что-нибудь?
— Тень какая-то. А мальчик был тут, а потом там.
— Отец, ты не мучайся. Поверь и всё. Я сказал, за два дня, значит так, зачем мне врать? Я вообще о другом говорю…
— Ну, удивил!… За два дня!.. Да понял я, о чём ты, понял, не маленький! Не балабонь зря! Только пойми, сын, обычаи есть обычаи, ты же не хочешь, чтобы твою жену потом умыкнули, а ты окажешься ни при чём и никто за тебя не заступится даже.
— И какой обычай самый главный?
— Жену должны ввести в дом родители. При свидетелях.
— А её родители?
— Бывает, что и нет их, родителей-то. Не знаю точно. Мать?
— Надо, чтобы хоть кто-то из родственников был.
— Брат годится?
— Родной брат? Годится, конечно.
— Тогда готовьтесь. Найдёте, чем угощать?
— Да ты что мальчик! Вот так?.. Сразу?
— Не переживай, мать, время, вроде есть ещё. Пока он туда два дня! Хм! Не верю я всё равно. Ну да, Свет с ним, туда два, обратно четыре, она же не такая шустрая, почти восьмушка, успеем.
— Да нет, отец, ты не понял. Сегодня! Нет у меня восьми дней!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});