— Ага, — хором сказали мы.
Дядя Петя надел видавшую виды куртку типа «аляска» и повел нас на другой край хутора.
— В лесу он, дом, — соскучившийся по общению мужичок, к нашей великой радости, болтал, не умолкая. — Раньше там улица была, но как все съехали, заросла – быстро так, на глазах просто, ахнуть не успели. Одно слово – ведьмин дом. И ведьма там жила, еще до войны, да. Красивая баба была, говорят. Жила-жила, да когда уехала, никто не видел. А после нее никто надолго вселиться не смог: то мерещилось что-то, то сны нехорошие случались. Нервы у людей слабые – вот и все объяснение. Я сам в том доме ночевал, когда меня моя баба протверезиться на холод выгоняла. Нормально там, тихо только. Потому и страшно бывает, вроде как смотрит кто. Психический пфеномен, вот.
… Таинственно и жутковато мне стало уже на тропе. Довольно утоптанной, кстати. Чем дальше мы заходили в лес, тем корявее становились деревья и тем темнее просветы между ними. Кое-где можно было разглядеть свидетельства того, что раньше здесь были поселковые улицы: кусок забора, остаток кирпичной стены, торчащий, словно гнилой зуб, с табличкой «Ул. Клекотная». Клекотная или Клёкотная? Это когда же она стала Клятой? Может, когда в лесу перестали клекотать птицы?
— Что ты думаешь? — поеживаясь, шепнула я Юджину.
— Судя по деревьям, — шепнул Юд в ответ, — ведьма высасывала из леса жизненные силы. Но это могла быть как колдовка, так и темная визарда со склонностью к природным потокам.
— Дальше, еще немного дальше, — бормотал наш проводник. — Ночью тут страшновато. Так я тверезым тут не хожу. Чуть-чуть принимаю, для храбрости. Внутри там все цело. Наши в поселке верили, что ведьма вернуться собиралась, а кому охота потом по шапке получить за умыкнутое? Ежели что пропало, это приезжие. Ходют тут. Тоже из интранета, видно. Но не такие уважительные. Вот вы, я вижу, уважительные, а они нет. Сначала в чаще заплутают, а дядя Петя выводи. Я не прочь, но надо ж с самого начала с уважением. А вы чего сюда? Из любопытства? Для этого… как его… блога? Черные туристы или как?
— Или как, — сказала я. — Я хозяйка дома. Могу документы показать.
— О как! — у дяди Пети вытянулось лицо. — Наследница, значит?
— Типа того.
— Надо же. А ведь сколько лет прошло. А насчет музея не знаете?
— Не знаю.
Но подозреваю, что все это или ошибка, или недобрый розыгрыш. Особенно, учитывая, что на здание претендует с культурными планами какая-то краеведческая организация.
Дом как-то мгновенно навис над нами: скрученная чаща расступилась, я громко выдохнула. Тот, кто приписал двухэтажному особняку двести квадратных метров, явно преуменьшил. Или дом с тех пор… вырос, разметав по заросшему саду два своих крыла. Готова поверить и в это. Здание было вполне обычным по архитектуре и напоминало довоенную дачу какого-нибудь высокого советского чиновника или знаменитости. Возможно, кто-то добрался сюда лет сто назад с планами основать новое «Переделкино», но что-то пошло не так.
Мутные окна слабо отражали свет и не позволяли увидеть, что внутри. Мне почему-то пришло на ум сравнение со стеклянной банкой, застоявшейся в подвале: никто не помнит, что там когда-то хранилось, и открывать страшно.
Сад давно врос в лес, а лес проник в сад. Снег немного смягчал уныние заброшенного места. Дядя Петя, кряхтя, поковылял к невысокому крыльцу, дернул дверь и с удивлением произнес:
— Закрыто. Отродясь тут заперто не было.
— Подождите, — сказала я.
Покопалась в рюкзачке и вынула выданный с документами массивный старомодный ключ. Он легко повернулся в замке. Дверь со скрипом отворилась, изнутри пахну́ло затхлостью. Стало немного страшно, однако меня распирало от любопытства. В детстве мне всегда хотелось попасть в дом с привидениями. Не накаркать бы.
— Я здесь сам давно не был, — пробормотал дядя Петя, смело протискиваясь мимо нас с Юдом (демон вертел головой, осматривая сад, крыльцо и вход). — О, да тут гости побывали. Хех, вещички побросали. Давно, отсырело все.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
И вправду, возле самого входа валялся чей-то рюкзак.
— Не претендуете? — спросил дядя Петя, поднимая заплесневелый рюкзачок.
Мы дружно помотали головами. Тот, кто бросил тут вещи, явно торопился. Не к добру это, не к добру.
Наш проводник обнаружил в рюкзаке консервы и супы быстрого приготовления. Дядя Петя с довольным смешком переложил добычу в старую авоську. Потом с сожалением взглянул на меня. «Кончилась халява», — было написано на его добродушном одутловатом лице.
— Вы пройдитесь, посмотрите, — предложил он.
— Ага, — пискнула я. — Юд, идем.
Схватила Юджина за руку и пошла… нет, не впереди него, а за ним, подталкивая демона перед собой.
Странно, но особняк пах жильем. Наверное, редкие ночевки дяди Пети уберегли его от разрушения, ведь говорят, что дома без хозяев быстро ветшают. Юджин продолжал внимательно оглядываться и даже принюхиваться, я семенила следом и пищала:
— Ну что? Ну что?
В голове не укладывалось, что такая громадина может принадлежать лично мне. Нет, это все-таки какая-то ошибка.
Внизу располагалась огромная гостиная с камином, в котором я могла бы при желании поставить кровать и жить, и сверхъестественных размеров старая кухня, набитая допотопным оборудованием для готовки: плитой с полупустым газовым баллоном, холодильником «Орск» и кучей кастрюль и сковородок на полках.
— Холодильничек я приволок, — отчитался дядя Петя. — Мы с супругой новый купили, а этот сюда. Работает, электричество только жрет как не в себя. Можете приобрести, по дешевке, на первое время. Баллон тоже я принес. У нас в прошлом годе газ провели. Купите баллончик?
Юд, после моего инструктажа в электричке немного разобравшийся в местной валюте, сунул мужичку пару тысячных купюр. Дядя Петя приятно удивился и с новым приступом усердия показал нам, как зажигать плиту.
— Зачем ты это купил? — громким шепотом взвыла я. — Я тут все равно жить не буду. Отберут!
— Поговорку знаешь? Дают – бери…
— … ага, бьют – беги.
— Нет, не беги, а зови меня. На крайний случай, Тенета и Кроффа, — демон явственно скрипнул зубами. — Я видел документы. Там стоит подпись Серениуса. Никто и никогда не отберет у тебя этот милый домик, Ада. Поверь. А ведь тут есть, на что позариться.
— Что?
— Слышала о Морозной горе?
— Где колдовки шабаш проводили? На земле родителей Евы Стариновой? Они еще из-за нее с Галадой поругались.
— Да. Но Морозная гора колдовкам никогда не принадлежала. Там Роза Потоков, как под нашей Академией. Стариновы сейчас на горе больницу строят.
— Постой, ты хочешь сказать, что тут тоже…?!
— Да, чувствуешь, какие сильные потоки? Конечно, источник невелик, но питает всю территорию. Я еще в поселке почувствовал.
— Ничего себе!
Я тоже почувствовала разлившуюся вокруг энергию, но не придала этому значения. Мне вообще было сложно отделять темную магию от светлой, а здесь, кажется, присутствовала и та, и другая. Я не стала говорить об этом Юджину. Не хочу на опыты.
На втором этаже мы с разочарованием обнаружили, что все двери (их было восемь) заперты. Ключей от них мне в деканате не выдали. Юд приложился к одной двери плечом, но отступил, покачав головой. Путь к лестнице на чердак был вообще перекрыт обрушившимися потолочными балками. Видимо, крыша протекала и постепенно прогнивала.
— Я это не потяну, — грустно констатировала я. — Ремонт и все такое. Это миллионы. А к тому моменту, как я выпущусь, здесь все сгниет.
— Посмотрим, — коротко бросил Юд. — Поживем – увидим.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Где поживем? Здесь?!
— А почему бы нет? Если ты не боишься привидений, конечно.
— Что?!
— Я пошутил… почти.
На обратном пути Сальди дал дяде Пете несколько купюр покрупнее и «посвятил» нашего невольного сторожа в сторожа официальные. Я никак не могла понять, зачем демон планирует мне и «домику» какое-то совместное будущее. Не ради моего благополучия, верно? Может, собирается купить у меня особняк? Или использовать Розу Потоков? Что ж, некоторые варианты я готова рассмотреть. Не за бесплатно, разумеется.