Анна поспешила к трапу как раз в ту минуту, когда портовые рабочие собирались его убирать. Она решила все-таки принять участие в плавании. В конце концов, оно, к счастью, не должно продлиться долго.
«Дева Мария» представляла собой гигантское судно, приводимое в движение ста двадцатью веслами при опущенных парусах. Оно было способно принять на борт двести больших пушек и тысячу человек пассажиров. Учитывая размеры корабля, Анна ожидала, что путешествие вниз по течению будет спокойным. Вскоре она обнаружила, что ошибалась.
Пьянящие ароматы роскошных блюд, которыми были уставлены столы для королевского завтрака, дразнили ее обоняние. Однако качка мешала этим запахам возыметь свой эффект. Первой в каюту удалилась королева Екатерина, вскоре за ней последовала королева Франции. Спотыкаясь, Анна устремилась к ближайшему борту. Она сочла, что пребывание в закрытом помещении сейчас не пойдет ей на пользу. Анна смотрела на проплывающий мимо берег и надеялась, что, глядя на что-нибудь неподвижное, ей удастся утихомирить свой взбунтовавшийся желудок.
Спустя несколько минут ее разыскал Уилл Комптон.
– Леди Анна, – спросил он заботливо, – вы плохо себя чувствуете?
– Качка… дурно влияет на меня.
– Я знаю королевское средство от морской болезни.
– Боюсь, оно не поможет от того, что меня беспокоит, сэр Уильям. Я, как и королева Екатерина, и герцогиня Суффолк, беременна.
Анна подняла глаза как раз вовремя, чтобы заметить на его лице странное выражение.
– О чем вы думаете? – спросила женщина.
Сама не зная почему, она вдруг ощутила, что ответ Комптона имеет для нее большую важность.
– Я хотел бы, чтобы этот ребенок был моим, – ответил он без обиняков.
Ей следовало бы оскорбиться. Но, как ни странно, этого не произошло, однако такой ответ ее озадачил. Анне было прекрасно известно, что Уилл Комптон с удовольствием уложил бы ее в постель. В этом не было ничего нового. Более того, он уже столько раз говорил о своей страсти, что она привыкла к его признаниям в безграничной преданности, так же как к безобидному флирту, который возобновился между ними по ее возвращении ко двору. Анне нравилось общество Комптона, и она знала, что это взаимно.
Но в этом его заявлении было что-то новое, нечто свидетельствующее о том, что чувства Комптона к ней, возможно, значительно глубже, чем она могла себе представить. Анна ухватилась крепче за крашеные перила затянутыми в перчатки руками. Она не знала, что сказать. Как она могла предаваться легкомысленной болтовне с Комптоном, если то, что он так часто ей повторял, действительно правда?
– Вы вернетесь в Лестершир? – спросил он после долгой тягостной паузы.
– Нет.
В споре с Джорджем по этому поводу Анна заняла твердую позицию.
– Я не поеду дальше Стоук Погс, и если куда и удалюсь, то только туда.
– Хорошо, – сказал Уилл. – Лучше уж вы будете здесь, хоть и недоступны мне, чем я вообще не буду видеть вас. А теперь идите и съешьте немного мармелада. Он замечательно успокаивает желудок.
40
Стоук Погс, графство Букингемшир, 21 февраля 1516 года
В Стоук Погс леди Анна родила девочку всего через три дня после того, как во дворце в Гринвиче королева Екатерина произвела на свет дочь, названную Марией в честь сестры ее отца. Джордж Гастингс решил назвать свою новорожденную дочь Кэтрин.
Анна с нетерпением ожидала возвращения ко двору, собираясь задержаться в Стоук Погс только до обряда воцерковления. В течение этого месяца она намеревалась оставаться в помещении, не только потому, что на этом настаивал Джордж, но также и из-за небывало холодной зимы. Даже внутри их уютного дома они с трудом поддерживали тепло. Анна почти все время проводила в хорошо натопленной детской, и именно здесь ее застала свекровь, леди Хангерфорд, в один из ветреных дней в начале марта.
– Сэр Уильям Комптон пожаловал с вестью от короля, – объявила она.
– Вы уже послали за Джорджем? – спросила Анна.
Ее муж ранним утром отправился на конную прогулку, что было для него обычным делом, чтобы встретиться со своими арендаторами и уделить внимание делам в поместье.
– Сэр Уильям хочет видеть вас.
Леди Хангерфорд бросила на Анну неодобрительный взгляд. До обряда воцерковления женщине было не положено принимать посторонних, тем более мужчин. Только то обстоятельство, что он прибыл от короля и явно по важному вопросу, заставило мать Джорджа позволить Анне с ним встретиться.
Теряясь в догадках, Анна последовала за свекровью в гостиную – комнату на верхнем этаже, обогреваемую и камином, и жаровней. Помещение было заполнено различного рода предметами роскоши, от усыпанных драгоценными камнями крестов и шкатулок до витиевато изукрашенных часов. Мать Джорджа позволила себе даже такую расточительность, как ковер на полу. В большей части домов ковры использовали только для того, чтобы покрывать столы.
Почти все женщины, проживающие в доме, были уже здесь. Они окружили Уилла Комптона. Кто-то помогал ему снять заснеженный дорожный плащ, и все вместе они засыпали его вопросами. Всем хотелось услышать последние придворные новости.
Уилл, улыбаясь, обернулся к входящей в комнату Анне. Он окинул ее бесцеремонным взглядом, словно оценивая, какой ущерб ее фигуре нанесли очередные роды. Увиденное, похоже, его удовлетворило, и в его глазах блеснул задорный огонек. Невозможно было не ответить на столь очевидное обожание даже в присутствии матери Джорджа, зорко наблюдавшей за каждым ее движением.
– Леди Анна, – сказал Уилл, кланяясь и взмахивая перед собой боннетом, – надеюсь, вы хорошо себя чувствуете?
– Прекрасно, сэр Уильям.
Анна распорядилась принести еду и питье и пристально уставилась на дам, пока те не вернулись к большим пяльцам, где продолжили работу над вышиванием ризы.
– Я должен обсудить один важный вопрос, касающийся короля, с леди Анной, – объявил Уилл.
Он взглянул на леди Хангерфорд, обретающуюся поблизости.
– Характер этого сообщения требует конфиденциальности.
Леди Хангерфорд это явно не понравилось, но, не имея иного выбора, она послушно удалилась из гостиной, уводя с собой дам из своей свиты. Их уход сопровождался хихиканьем и любопытными взглядами через плечо. Когда Мериэл принесла вино и пироги, Анна уселась за небольшой стол, на который был поставлен поднос, и обратила на гостя полный решимости взгляд.
– Моя горничная останется здесь ради соблюдения приличий.
Этот урок Анна усвоила много лет назад.
– Как вам будет угодно, – согласился Уилл так охотно, что у Анны это вызвало подозрения.
– Мне казалось, что ваше дело требует секретности.