Принц толкнул дверь ветхой хижины и, не успев перевести дыхание, закричал:
– Отец! Матушка! Фэн Синь!
Жуткие опасения принца не подтвердились: дома было тихо, все вещи остались в том же порядке, в каком лежали до его отбытия. Се Лянь, раненый, пробежал несколько десятков ли, во рту пересохло настолько, что казалось, из него вот-вот повалит дым. Когда сердце перестало бешено колотиться, принц сглотнул и прошёл в комнату.
– Фэн Синь! Вы здесь… – Слова застряли у него в горле.
– Ваше высочество! Почему вы вернулись? – удивился Фэн Синь.
Однако Се Лянь даже не посмотрел на него, а вперился взглядом в фигуру напротив, облачённую в чёрные одежды, – в Му Цина. Тот обернулся, увидел принца и мрачно поджал губы. Фэн Синь обошёл его и двинулся навстречу Се Ляню:
– Разве вы не отправились заниматься самосовершенствованием? Как всё прошло? Я думал, вас не будет несколько месяцев… Неужели так быстро добились успеха?
– Где отец с матушкой? – спросил Се Лянь, по-прежнему не отводя глаз от Му Цина.
– Они у себя, уже легли спать. Почему ваша одежда вся в грязи? Откуда раны на лице? Вы с кем-то подрались? – допытывался Фэн Синь.
Услышав, что родители в безопасности, принц окончательно успокоился и, пропустив вопросы друга мимо ушей, обратился к Му Цину:
– Что ты здесь делаешь?
Тот молчал, и Фэн Синь ответил за него:
– Он кое-что принёс.
– Что?
Му Цин указал в сторону – на несколько аккуратных мешков, должно быть, с зерном.
– Слышал, вам не хватает лекарств… – тихо сказал он. – Я придумаю, где их достать.
– Хорошо. Я так тебе признателен! Мы в них действительно очень нуждаемся! Небожителям не положено тайно делать подарки смертным, будь осторожен, – с благодарностью произнёс Фэн Синь, а затем наклонился к принцу и прошептал: – Я и сам изрядно удивился, когда он вдруг вернулся помочь. Выходит, я ошибался на его счёт. В общем…
– Не нужно, – вдруг перебил его Се Лянь.
Лицо Му Цина посерело, и он сжал кулаки.
– Что не нужно? – удивился Фэн Синь.
Се Лянь повторил, чеканя каждое слово:
– Мне не нужна твоя помощь. Подачки твои не нужны. Прошу тебя, уходи.
Когда Му Цин услышал последнюю фразу, лицо его стало пепельно-серым.
– Да что здесь происходит? – Фэн Синь догадался, что дело нечисто, но откуда ему было знать подробности.
– Простите, – произнёс Му Цин, понурив голову.
За столько лет знакомства принц впервые услышал от него это слово, произнесённое искренне, вот только ему было всё равно.
– Прошу тебя, уходи! – повторил он.
Выйдя из себя, Се Лянь схватил мешки и бросил в Му Цина. Ослепительно белые зёрна риса разлетелись по полу, а Му Цин лишь выставил перед собой руку, чтобы хоть как-то защититься, жалкий и униженный. Фэн Синь оттеснил принца в сторону и в изумлении воскликнул:
– Ваше высочество! Что стряслось? Что он сделал? Вы же уходили заниматься самосовершенствованием! Что-то случилось в дороге?
Глаза принца покраснели, и он заорал:
– Спроси у него, почему я вернулся!
Они так громко ругались, что разбудили государыню, и та, набросив верхнее платье, вышла из комнаты:
– Сынок, это ты? Почему…
Однако Фэн Синь поспешно её перебил:
– Всё в порядке! Ваше величество, возвращайтесь к себе! – Едва ли не вытолкнув её из комнаты, он закрыл плотнее дверь и спросил: – Что ты натворил? Му Цин, ну что ты ещё выкинул? Ваше высочество, рана на вашем лице его рук дело?!
Дыхание Се Ляня участилось, стало сбивчивым, он не мог выдавить из себя ни звука.
– Это не я! – воскликнул Му Цин. – Я не бил его высочество, лишь попросил уйти. Я больше ни слова не сказал и пальцем его не тронул! Они хотели во что бы то ни стало заполучить те благословенные земли. Если бы его высочество не ушёл, ничем хорошим бы дело не кончилось!
– Ты!..
Фэн Синю этого было достаточно – он всё понял. Глаза его чуть не вылезли из орбит, он ткнул в Му Цина пальцем, да так и замер. Затем резко наклонился, схватил с пола холщовый мешок и швырнул его в бывшего товарища с криком:
– Убирайся! Убирайся! Убирайся! Убирайся!
Очередной мешок с рисом, который Му Цин сам же принёс, угодил ему в лицо, отчего он попятился на пару шагов и задохнулся.
– А я-то думаю, с чего такая перемена! Ублюдок, чтоб тебя… Не смей мне больше попадаться на глаза! – рявкнул Фэн Синь.
– Да! Я виноват! Признаю и приношу извинения! – хрипло заспорил Му Цин. – Но я всего лишь пытался решать насущные проблемы! Если бы я не вернулся на нижние Небеса, всем бы пришёл конец! Ваши родители, моя мать… А мы втроём неизвестно сколько бы ещё барахтались в грязи! Но я-то ещё могу…
– Дерьмо собачье! – выругался Фэн Синь. – На хер никому не сдались твои оправдания! Вон, катись отсюда!
– Ты бы на моём месте…
Фэн Синь не дал ему договорить:
– Хватит молоть чушь! И слушать не желаю! Никогда и ни за что я бы так не поступил! Нечего нас сравнивать, просто ты неблагодарная тварь – вот и весь разговор!
Лицо Му Цина потемнело от злости, и, сделав шаг вперёд, он бросил:
– То есть когда его высочество промышляет грабежом, ты готов войти в его положение? А я лишён такой милости?
– Чего? Каким грабежом? Твою мать, что ты несёшь?
Се Лянь почувствовал, что задыхается. Видя, как гнев на лице Фэн Синя постепенно уступает место недоумению, Му Цин понял, что сболтнул лишнее, и обернулся к принцу:
– Вы… вы не?..
Он и подумать не мог, что принц скроет эту историю от Фэн Синя.
– А-а-а!
Вконец обезумев, Се Лянь схватил первое, что попалось под руку, и погнал Му Цина прочь из дома. Тот уже осознал, каких бед натворил, прикусил язык и покорно сносил удары. Только выбежав на улицу, Му Цин увидел в руках у принца метлу и возмутился:
– Вы это нарочно? Насмехаетесь надо мной?!
– Убирайся!
Се Лянь так замахнулся метлой, что поднялся ветер. Му Цин едва успел уклониться, на лице его проступила багровая ссадина. Коснувшись ладонью щеки, он увидел на пальцах кровь и застыл в смятении.
– Ладно. Я ухожу… – выпалил он.
Весь дрожа, Се Лянь нагнулся и упёрся руками в колени. Му Цин сделал несколько шагов.
– Я правда ухожу.
Принц вскинул голову, и Му Цин заглянул ему в глаза, затем сглотнул, взмахнул рукавами и побрёл прочь, не оборачиваясь.
Фэн Синь, который всё это время стоял как столб, только теперь выскочил из хижины.
– Ваше высочество! Он что, белены объелся? Какое ещё ограбление?
– Не спрашивай, Фэн Синь, умоляю… – пробормотал Се Лянь, приложив ладонь ко лбу.
– Нет, я, конечно, в это не верю, просто хочу знать, что случилось…
Се Лянь закричал, закрыл уши руками, забежал в дом и захлоп-нул дверь в комнату.
Именно непоколебимая вера Фэн Синя в невиновность принца и послужила причиной тех бед, что обрушились на них дальше.
Се Ляню хотелось сбежать туда, где никто