— Слушаю, — он приложил трубку сотового телефона к уху, зажимая в зубах тлеющую сигарету, — Что опять?… Я блять в выходные только прикрутил эти ручки… А я причем?… Значит купи новые ебаные ручки, не знаю… Ну значит купи новый гарнитур и пусть тебе прикрутят эти ручки прямо в магазине, скажи, что твой муж рукожопый… Жень, ну серьезно, — Артем устало слушал собеседника, прикрыв глаза, — Мне-то что, теперь делать?… Ты издеваешься?… Я тебе все сказал… Я прикрутил их блять, на твоих глазах, в субботу… Все короче, давай.
— Да, Тёмка, семейная жизнь она такая, — Мишка засмеялся, скидывая пепел в бокал на столе, — Сегодня ты не можешь прикрутить ручки, а завтра тебя уже лишают родительских прав.
Мужики засмеялись.
— Иди в баню, а, — Исаев откинулся на стуле, обхватывая Веру за бедра и прижимая к себе.
— Поедем домой? Ты устал, — Клинкова погладила его лоб, чувствую, что сама бы сейчас не отказалась оказаться где-нибудь под одеялом. Сегодня ее не раз вызывали на бис и от долгого стояния на каблуках, ноги зверски ныли.
— Правильно, Верунчик, тащи этого неандертальца домой, а то он сейчас как наприкручивает всем ручки, потом не открутим, — Зимин продолжал издеваться под одобрительный хохот Вани и Андрея.
— Правда, Тём. Вы уже с Мишкой целый день сидите, езжайте оба, а мы с Ванькой еще пошуршим, — Андрей отхлебнул из бокала коньяк и закинул ногу на ногу, подкуривая сигарету.
Судя по тому, что Исаев не слишком сопротивлялся отъезду домой — он действительно устал. Вера толкнула его в салон машины, попрощалась с мужчинами, которые вышли на крыльцо ресторана, и нырнула к нему, облегченно выдыхая. Но устал он, видимо от бесконечно изучения плана, схем строительства и тяжелой мыслительной работы, потому, что стоило им отъехать, как Артем нетерпеливо полез Вере под юбку.
— Ну не здесь же, — девушка зашипела, вступая в откровенную борьбу за собственную честь, пытаясь одернуть юбку на место.
— Ну а где, Рыжая? Ты меня для чего домой позвала? — Артем распахнул ее пальто, сжимая пальцами ее ребра и наваливаясь всем телом на девушку.
— Я думала, ты устал, — она поймала в зеркале взгляд Ярика и стала отбиваться сильнее от наглеющих с каждой секундой ручищ, — Ну потерпи хотя бы до дома. Тём, ну не здесь.
— Какая ты не компанейская, — он картинно вздохнул, оставляя девушку в покое, откидываясь на сидении, — Ярик, долго еще?
— Минут десять, Артем Александрович.
— Угу. Десять минут я могу подождать. Не больше, — он покачал головой и прикрыл глаза. Артем был немного выпивший, Вера следила за ним с улыбкой. Он мог задумчиво елозить пальцами по стеклу, бормотать что-то под нос, тяжело вздыхать, томно поглядывая на Веру. А потом вообще — показал ей язык.
Когда приехали, он сделал вид, что совершенно не заинтересован в девушке. Молча, зашел в дом, скидывая обувь, тут же швыряя пальто. Вера вздохнула, собирая за ним одежду и провожая его взглядом. Он уже хозяйничал на кухне, перебирая бутылки в серванте.
— Не увлекайся, потому что если ты уснешь здесь на полу, я тебя до кровати не дотащу, — на что получила молчаливую отмашку рукой и нахмуренный взгляд. Метался в выборе — коньяк или вермут. Победил коньяк.
Вера неторопливо зашла в спальню, стащила с себя одежду, бросая ее на кресло, услышала, как зазвенело разбитое стекло внизу.
— Ёп твою мать, — забралась в душевую кабину, открывая горячую воду. Последнее время стала какой-то мерзлявой, то ли пальто тонкое, то ли старость. Уперлась в кафельную плитку ладонями, прокручивая в голове прошедший день. Скоро Новый Год, нужно было решить, что и кому дарить, определилась только с подарком для бабушки — уже присмотрела в магазине электрическую мясорубку. Но кухонный комбайн был функциональнее, хоть и дороже…
Створки кабины неожиданно разъехались, и Исаев бесцеремонно влез в итак тесное пространство. И марафон, начатый в машине, продолжился с удвоенной силой.
Артем был перевозбужден, явно не рассчитывал собственные силы, потому что хватал Веру за бедра, оставляя после пальцев пятна. Долго трахал, шепча ей на ушко всякие пошлости, обдавая насыщенным шлейфом коньяка и выкуренной наспех сигареты. Не сдерживался и протяжно стонал, когда Вера выгнула спину, толкаясь ему навстречу.
— Девочка моя… Ласковая, — он шлепнул ее по заднице, ускоряясь, — Вся для меня… Худенькая какая, — обхватил девичью грудь, сжимая соски. Вера всхлипнула, чувствуя, как от массажной душевой лейки и непрекращающегося потока воды, по коже головы побежали мурашки. Но продолжала насаживаться на его член, прижимаясь к нему спиной и роняя голову на мужское плечо.
— Сейчас умру, — зашептала Клинкова, когда мужчина начал медленно массировать клитор.
«Пьяный, а соображает, что делать надо».
— Только после меня, — проникновенный мужской шепот где-то возле уха, — Иначе, как мне без тебя?
И Вера затряслась, чувствуя, как Артем покидает ее тело и заканчивает рукой, ей на поясницу. Чуть-чуть отдышалась, продолжая опираться о стену.
— Что с тобой сегодня?
— Все хорошо, — он пожал плечами, разворачивая девушку к себе, долго целуя в губы.
«Все хорошо».
А потом раз и 9 декабря.
* * *
Вера счастливо улыбалась, пока скрипела новыми сапогами по свежему снегу. Теми самыми, которые стояли на витрине обувного.
<…Она решительно зашла в магазин, хватая их с полки и устраиваясь на банкетке для примерки.
— Девушка, осторожнее, пожалуйста, модель из новой коллекции, очень дорогие сапоги, — женщина-консультатнт придирчиво рассматривала Веру, пытаясь выдать собственный оскал за дружелюбную улыбку.
— Принесите 38 размер, пожалуйста.
— Вы уверены?
— Да. И побыстрее, если можно, я очень тороплюсь.
Вера долго крутилась перед зеркалом, делая вид, что сомневается в выборе, но на самом деле сдерживала радостные вопли как могла. Мягкая замша, удобная колодка, голенище идеально «обнимало» ногу, что она не болталась как карандаш в стакане.
Когда Артем спросил, какой подарок она хотела бы на Новый Год, Вера, почти не задумываясь, вспомнила про эти сапоги.
— Да-а-а, Вера Николаевна, я ожидал чего угодно, но не сапог. Женя на прошлый Новый Год заказала мне шубу. Стриженая норка, цвет — кофе с молоком, и чтоб обязательно с капюшоном. Мы с Андреем пол Москвы объездили, я думал сдохну. Как вы, бабы, не устаете от этого дерьма, — он засмеялся, одной рукой стряхивая с сигареты пепел, а другой, хватая Веру за грудь.
— Неужели нашел? — Вера подняла голову, с интересом заглядывая ему в глаза.
— Угу, — он затянулся и покачал головой, — Нашел, представляешь? Да если бы не нашел, она бы меня со свету сжила, — засмеялся, выпуская дым изо рта.
— Ну, у меня нет таких замашек, как у твоей Жени… Пока… нет… — Вера тоже засмеялась, прижимаясь к Исаеву, — Я очень хочу те сапоги, они такие красивые. И камешки на каблуке, представляешь?
— Ладно, ладно, я понял, — Артем снова засмеялся, выпуская Веру из рук, и поднял джинсы с пола, — Хватит?
— На две пары… — Вера едва не разревелась от счастья, пересчитывая деньги, — Тёмка, спасибо, — бросилась ему на шею, целуя лицо.
И когда посчитала, что роль сыграна достаточно хорошо, для первого раза, с каким-то трепетом произнесла четко и громко: «Беру». И уже едко ухмылялась Клинкова, когда на кассе расплачивалась наличными, специально пересчитывая купюры перед носом у кассирши…>
Утром позвонил Геннадий Михайлович, торопливо попросил Веру прийти в ресторан, говорил, что-то про грандиозный праздник, попутно раздавая приказы «за кадром» и также быстро отключился, Вера даже не успела ничего спросить.
На двери табличка «Спецобслуживание», за дверью — воодушевленный гул персонала, звон бокалов и репетиция Дениса на сцене.
— Что здесь происходит? — Вера улыбчиво закинула сумку на барную стойку, забираясь на высокий стул напротив Геннадия Михайловича.
— Молодец, что быстро пришла, — мужчина поправил очки, не отрывая взгляда от таблицы на бумаге, — У жены Артема Александровича сегодня день рождения, готовимся. Решите там с Денисом, что будешь петь. Вечер долгий, так что придется тебе постараться.