Когда разбросанный взрывом хлам перестал барабанить меня по ногам и загривку, я чуть приподнял голову и наткнулся на Вениамина. Электронщик лежал на спине, раскинув руки, и с первого же взгляда становилось ясно, что он мертв. Правда, в отличие от несчастных Охотников, обнаруженных мной в жилых боксах, техник был убит из автомата — несколько унитаров пробили ему грудь навылет. Теперь понятно, что за дыры в шлюзе и почему окно выбито — в Веню стреляли прямо с улицы, застав того врасплох. Злобно выматерившись, я высунулся из-за стойки и зашарил взглядом по помещению в поисках утерянного «дефендера» — без оружия мои шансы на выживание стали и вовсе уж призрачными, — но обнаружить пистолет не успел: за окном коротко полыхнуло, и я вновь юркнул в свое ненадежное укрытие.
Вторая граната рванула удачнее — стойку снесло ударной волной, едва не накрыв меня, и я почел за благо убраться из вестибюля в глубину лаборатории. Покореженная попаданиями дверь не сопротивлялась — я попросту врезался в нее всем телом и рухнул уже по ту сторону стенки. Не разбирая дороги, рванул по коридору влево, но уже через секунду вновь распластался на полу: кто-то шарахнул из «вихря», и мощные уэски прошили здание насквозь, даже не заметив преграды в виде межкомнатных перегородок. С тыла зашел, сука! Оглушающий страх накатился всесокрушающей волной, лишая способности мыслить, но тут вмешались вбитые множеством тренировок рефлексы: тело совершенно без участия мозга перекатилось от стены до стены, и я, оказавшись на четвереньках, стартанул с места, не задаваясь вопросом куда и зачем. Остановился лишь у спуска в подвал. Из всего оборудования, размещенного там, Галя пользовалась только холодильными камерами, полностью игнорируя остальные приблуды, и я периодически над ней подшучивал, предлагая устроить здесь уютное любовное гнездышко. Плохо соображая, что делаю, ткнул в сенсор, и усиленная переборка поползла в сторону, открывая проход. Машинально шагнул, какой-то частью сознания удивляясь, как это я так ловко загнал сам себя в угол, и в этот момент наверху рвануло особенно сильно. Я еще успел подумать, что наверняка что-то термобарическое или вовсе боеприпас объемного взрыва, но тут тугая волна спрессованного воздуха швырнула меня в глубь тамбура, и я нырнул в спасительную тьму беспамятства…
Глава 5
СИНЬОР РОБИНЗОН
Система тау Кита, планета Нереида, 22 февраля 2538 года, раннее утро.
Сознание вернулось как-то сразу, одним коротким рывком — по субъективным ощущениям, буквально через секунду после взрыва. Не было ни мучительного подъема из глубин небытия, ни медленного осознания собственного тела, и, что самое странное, ничего не болело, хотя я отчетливо понимал, что словил как минимум тяжелую контузию. Однако уши не были заложены, ни «белого шума», ни ощущения ваты, ни толчков крови — просто мертвенная тишина. От испуга я неосознанно вцепился в шлем и грубо содрал его с головы, едва не расцарапав лицо не успевшими втянуться гибкими элементами герметизирующего воротника. В то же мгновение на меня обрушилась лавина разнообразных, преимущественно не очень громких, звуков: шорох осыпающегося где-то неподалеку песка, капающая вода, даже треск электрического разряда на самой границе слышимости плюс собственное дыхание — на удивление ровное. Я помотал головой, не сразу осознав, что она вовсе не раскалывается от боли, как была бы должна, и с некоторым трудом рассмотрел очертания собственной руки, поднесенной почти к самому лицу. Все понятно, зрение тоже в порядке, просто в подвале темно, хоть глаз коли. Выходит, меня тут засыпало, и, судя по отсутствию освещения и порядочному холоду, системы жизнеобеспечения накрылись медным тазом. Да и воздух отнюдь не похож на регенерированный — наверняка разгерметизация произошла. И это хорошо, поскольку есть надежда выбраться из покореженного пенобетонного мешка. А раз так, то нечего прохлаждаться!
Упершись руками в пол, я попытался подняться и сразу же обнаружил, что правая ступня чем-то зажата. Рассмотреть «капкан» не удалось, ощупывание тоже ничего конкретного выявить не позволило, так что я просто принялся дергать ногой, постепенно усиливая рывки. Результат не заставил себя ждать — уже буквально через полминуты сапог с тихим скрипом начал выскальзывать из западни. Наконец нога выскочила из ловушки, и я завалился на спину, не удержав равновесия. Судя по звуку, это спасло меня от порядочной неприятности: завал, лишившись опоры в виде моей многострадальной конечности, с громким шорохом осыпался, едва не накрыв меня с головой. Наглотавшись пыли, я торопливо отполз в глубь коридора, по пути зацепив локтевым сгибом шлем. Оказавшись в относительной безопасности, от души выматерился. Нет, вслепую барахтаться себе дороже, того и гляди, от малейшего неверного движения перекрытия рухнут, и вот тогда мне однозначно кранты!
Торопливо ощупав самого себя, я убедился, что повреждения отсутствуют — по крайней мере, все конечности в наличии и переломов нет, — и занялся снаряжением. Судя по первоначальной слепоте и глухоте, шлем вырубился при падении. А может, и от ударной волны — не суть важно. Осторожно водрузив его себе на голову, я ткнул в сенсор герметизации, но реакции не последовало. Автозагрузка также не сработала, равно как и принудительная активация. Ругнувшись, я скинул шлем и принялся тщательно ощупывать внутреннюю часть, для надежности содрав с правой руки перчатку. Так и есть, буквально через несколько секунд раздался щелчок севшего в гнездо аккумулятора, запитывавшего микросхему БИОС, и на забрале приветственно засветилась иконка готовности. Едва не заорав от нечаянной радости, я нахлобучил шлем обратно на голову и запустил систему, баллистический комп благополучно загрузился, и я поспешил врубить ноктовизор. Окружающая тьма рассосалась по углам и закоулкам, и я наконец сумел оценить обстановку.
Если глаза меня не обманывали, подвал уцелел практически весь. Вход, само собой, оказался завален покосившейся стенной панелью и кучей разнообразного мусора, раскопать который нечего было и думать — судя по оползню, случившемуся при выдирании из завала ноги, сверху было навалено еще много чего. Это направление отпадало. Зато с противоположного конца коридор был всего лишь прикрыт заклинившей примерно на середине сдвижной створкой, и в оставшуюся щель я мог пролезть без особого труда. Что я и проделал, машинально отметив открывшиеся в потолке щели меж плитами перекрытия. Из них потихоньку сыпалась подозрительного вида труха, на поверку оказавшаяся мелкодисперсной смесью самых разнообразных материалов: пластика, пенобетона, дерева и даже металлов, из чего я сделал вывод, что моя догадка относительно боеприпаса объемного взрыва была верна. Если бы рванул обычный фугас, купол бы просто разнесло в клочья, разбросав мебель и оборудование по окрестностям. Так что мне очень крупно повезло. Останься я наверху, и превратился бы в точно такой же порошок. Черт! Получается, неведомые агрессоры — серьезные парни, если сумели раздобыть такой специфический товар. У наших Охотничков-ренегатов таких боеприпасов отродясь не водилось, это сугубо армейское имущество.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});