— Привет, дрищ! — хмыкнул «правый» и ловко вогнал клинок в ножны. — Мы уже хотели идти тебя искать, а ты сам нарисовался! Решил сдаться добровольно?
— А хрен по всей морде не хочешь? — от безнадеги огрызнулся я, мысленно «успокаивая» напрягшегося в паре метров от предателей Петровича. — Вы чего, вообще, творите?!
— Не твоего ума дело! — отрезал «левый» с пальцем на спусковом крючке автомата. — Бросай пукалку.
— Попробуй отними!
— Легко! — хмыкнул «правый», с этакой ленцой подхватывая висящий на ремне стволом вниз «вихрь». — Вообще-то тебя велено по возможности взять живым. Но если ты настаиваешь… Ключевое слово — «по возможности», усекаешь? Так что…
Договорить я ему не дал, начав движение посреди фразы — стандартный психологический прием. Правда, обычно происходит наоборот: заговаривающий зубы переходит к активным действиям сам, пока оппонент стоит развесив уши. Но со мной этот номер не прошел — активировав усилитель, я изо всех сил оттолкнулся ногами и отпрыгнул назад, одновременно заваливаясь всем телом. «Левый» успел среагировать, но выпущенная им очередь прошла гораздо выше — примерно на уровне моей головы, если бы я остался стоять на месте. Однако в этот момент я уже рухнул на спину и скользнул по жидкой грязи прямо к шлюзу лаборатории, на ходу открыв огонь — две пули в одного, еще две в другого. Больше не успел, остановился, упершись головой и плечами в створку, и тут же откатился в сторону, уходя с линии огня. Впрочем, обоим Охотникам пока что было не до меня. Словив по паре унитаров в голову, в данный момент они пребывали в легком ошеломлении: удар пули, хоть и пистолетной, — не шутка. Впрочем, шлемы их уберегли даже от сотрясения мозга, не говоря уж о переломе шеи, поэтому фору я выиграл совсем небольшую — пару-тройку секунд от силы. И, что самое обидное, использовать это время с толком не успел. Проклятый шлюз оказался заблокирован, судя по всему, случайным попаданием: унитар ударил прямо в замок и намертво заклинил фиксатор, так что справиться с дверью не удалось, даже задействовав усилитель.
Замедлившееся от адреналинового выброса время позволяло подмечать даже мельчайшие детали и успевать реагировать, так что и от второй очереди я увернулся. Мощные уэсы сокрушили окно за моей спиной, обрушив на меня целый поток пластиковых обломков, но я, не обратив на это внимания, мгновенно перевалился через широкий подоконник и распластался на полу у стены. Воздух надо мной загудел от пронизывающих его унитаров, а треск уродуемых попаданиями перегородок заглушил даже очередной раскат грома. Изо всех сил загребая локтями и коленями, я переместился к шлюзу и застыл в простенке между внутренней створкой и оконным проемом, выжидая удобного момента. Не успевшие толком прийти в себя Охотники вскоре мне его подарили, почти одновременно опустошив магазины автоматов, и я незамедлительно высунулся из укрытия, всадив очередной дабл-тап в многострадального «левого». «Правый» успел откатиться с линии огня, по пути выронив «вихрь», и я, уже не особо скрываясь, один за другим всадил оставшиеся унитары в рухнувшего противника, последним попаданием отправив того к праотцам: пуля ударила снизу в открывшийся подбородок и пробила довольно слабую в этом месте армированную ткань. Боевик пару раз дернулся и затих, я же в лихорадочном темпе заменил в «дефендере» магазин и снова замаячил в окне, выцеливая второго врага.
На этом мое везение закончилось: сообразительный «правый» выдернул чеку из осколочной гранаты и уже занес руку, выбирая, куда бы ее зашвырнуть. Я дернулся в сторону, краем глаза заметив, как выпрыгнувший из темноты Петрович врезался в конечность — как раз в момент броска — и сбил ребристую болванку с траектории. Та на излете ударилась в стену чуть в стороне от окна и с леденящим кровь стуком откатилась примерно на метр, позволив мне распластаться на полу. Глухо хлопнул взрыв, завизжали разлетающиеся осколки, но вреда мне причинить не смогли. Я же, сместившись ко второму окну, выбитому еще в начале перестрелки, взял на прицел рухнувшего в грязь «правого» и нажал на спуск, возблагодарив небо, что наши Охотники щеголяли в облегченной броне без генератора поля — иначе хрен бы я кого достал. Попал удачно, в стык наплечника и грудной бронепластины. «Правый» зашелся в крике, пытаясь отползти в сторону, но подошвы ботинок скользили по грязи, сводя на нет его усилия.
Добить подранка я не успел: откуда-то со стороны эллинга прилетела длинная очередь, заставившая меня грохнуться под защиту стены, и я в очередной раз помянул добрым словом строителей — по большому счету это была и не стена, а продолжение фундамента из пенобетона, в котором вязли даже мощные унитары «вихрей». Про слабенькие гражданские боеприпасы и говорить нечего — они в «сэндвичах» перегородок застревали, пробивая их насквозь в одном случае из трех. Однако появление вражеского подкрепления ввергло меня в состояние паники — я про красавцев в легких брониках и думать забыл, — и тело мое предательски обмякло, отказываясь повиноваться. Я чуть было не выронил в бессилии пистолет, но тут меня вдруг затопила волна самой настоящей звериной ярости, а в окно маханул вывозившийся как черт Петрович: глаза горят, распушенный хвост хлещет по полу, шерсть на холке дыбом. В общем, мой напарник был полон решимости защищать меня до последней капли кошачьей крови. Не важно как — зубами, когтями, лишь бы дотянуться до ненавистного врага. Устыдившись собственной слабости, я ласково провел перчаткой по лобастой голове напарника и поспешно выполз из-под окна, укрывшись в простенке. Осторожно высунулся и в следующее же мгновение сгреб кота за шкирку, выпустив рукоять бесполезного сейчас «дефендера». Размахнувшись, зашвырнул обиженно взвывшего Петровича почти к самому срезу воды, кот в полете изогнулся немыслимым образом и приземлился на четыре лапы. Неловко съехал по скользкой глине вниз, подгоняемый моим мысленным «брысь!!!», и растворился во тьме, рассекаемой струями ливня. Я же, облегченно выдохнув, рухнул на четвереньки и бросился с максимально возможной скоростью в глубь помещения, суетливо расталкивая осколки пластика и сшибая остатки мебели. Едва успел укрыться за стойкой «рецепции», как в комнате рвануло: замеченный мной недалеко от эллинга гранатометчик выпалил из своей дуры, а его напарники поддержали начинание коллеги дружной пальбой.
Когда разбросанный взрывом хлам перестал барабанить меня по ногам и загривку, я чуть приподнял голову и наткнулся на Вениамина. Электронщик лежал на спине, раскинув руки, и с первого же взгляда становилось ясно, что он мертв. Правда, в отличие от несчастных Охотников, обнаруженных мной в жилых боксах, техник был убит из автомата — несколько унитаров пробили ему грудь навылет. Теперь понятно, что за дыры в шлюзе и почему окно выбито — в Веню стреляли прямо с улицы, застав того врасплох. Злобно выматерившись, я высунулся из-за стойки и зашарил взглядом по помещению в поисках утерянного «дефендера» — без оружия мои шансы на выживание стали и вовсе уж призрачными, — но обнаружить пистолет не успел: за окном коротко полыхнуло, и я вновь юркнул в свое ненадежное укрытие.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});