Читать интересную книгу Чёрные ангелы в белых одеждах - Вильям Козлов

— Она не особенно и уговаривала меня остаться, — думая о своем, говорила Лина, — У нее Спиридонов — свет в окошке. Посмотрел бы ты как она заглядывает ему в рот! Ты знаешь, о чем я жалею? Что ты не дал ему в морду… Мне хотелось бы посмотреть на его наглую разбитую рожу!

— Какая ты кровожадная, — улыбнулся Вадим.

— Я не нужна им, она даже адрес не попросила… — Лина неожиданно остановилась и, не обращая внимания на обтекающих их с обеих сторон прохожих, схватила его за рукав и гневно заговорила:

— Почему живут на свете такие подлые люди, Вадим? Откуда они берутся? Может, потому что Бога забыли?

— Вернее, Бог их забыл, — вставил Вадим. Он осторожно высвободился и взял ее под руку, — Церковь исстари заботилась о нравственности верующих, а после семнадцатого все это было разрушено, сметено и вместо гуманной общечеловеческой нравственности придумали человеконенавистническую коммунистическую мораль. В России стали хозяевами черные люди, поклоняющиеся Сатане.

— Черные… — задумчиво произнесла она, — Значит, есть и Белые!

— Я по лицам, глазам различаю Черных и Белых людей, — сказал Вадим.

— А Красные есть?

— Красные? Не знаю…

— Красные — это те, кто убили твоих родителей, — продолжала она. — Красные люди — это убийцы, палачи! — Она взглянула на Вадима. — Научи меня, как отличать Белых от Черных и Красных?

— Белые люди творят на земле Добро, их охраняют Ангелы-хранители, а Черные служат Дьяволу. Их охраняют черти, другая Нечистая сила. У Белых над головой аура…

— Аура… — повторила она. — Красивое слово.

— Но ауру — сияние вокруг головы — видят очень немногие люди.

— А ты видишь?

— Я чувствую, — ответил он, — Мне трудно это объяснить, но я точно знаю: кто Черный человек, а кто — Белый.

— А я какая?

— Ты — прелесть, — улыбнулся он.

— Отвечай на мой вопрос, — потребовала она.

— Конечно, Белая, — убежденно произнес он, — Даже не Белая, а Золотая Аэлита.

— Опять свою Аэлиту вспомнил… — вздохнула она.

Они остановились, перейдя Аничков мост. Вадим кивнул на роскошный дворец с несколькими вывесками под стеклом у дверей:

— Вот он.

— Этот? — не поверила Лина. — Здесь жили твои предки? Как их фамилия?

— Как и моя: Белосельские-Белозерские.

— Они были буржуи?

— Они были крупные государственные деятели России, князья, — спокойно поправил Вадим.

— Никогда не слышала про таких!

— Нам всем с детства внушали, что все старое — дерьмо, а все нынешнее — самое лучшее, передовое, самое великое… У нас, Лина, украли историю и подменили ее лживым «Кратким курсом» да биографиями Сталина и Ленина. Чьими именами названы улицы Петербурга? Именами цареубийц, террористов, палачей русского народа…

— Ты говоришь так, как передают по радио оттуда, из-за границы, — заметила девушка. — Спиридонов иногда ловил эти… голоса. Их глушат. Но ведь это наши враги?

— Думаешь, там за границей враги? — глядя на дворец, сказал Вадим, — А мне сдается, что они тут, рядом с нами: подслушивают, заглядывают в замочную скважину, копаются в наших родословных, подшивают в папки доносы Черных людей… Но они — исполнители, мелочь, а самые главные враги — это те, кого мы не видим, кто сидит в кабинетах, окружив себя охраной, кто отдает человеконенавистнические приказы и живет так, как не жили цари и князья в старой России… За что расстреляли моего отца? Он много сделал для Родины, воевал с фашистами, награжден, а мать? Она занималась в институте литературой, классикой. Почему ее в тюрьме довели до самоубийства? Дедушка мне рассказал, что следователи-палачи заставляли ее под пытками оговорить папу… Я десять лет был сыном врагов народа, а теперь и отца и мать реабилитировали, но мне от этого разве легче?

— Ты один и я одна… при живых родителях. У родного отца другая семья, дети, а мать… ну ты сам все знаешь… — Она снова перевела взгляд на дворец, — Давай зайдем туда, походим по залам?

— Не пустят…

— Там, наверное, картины, бронзовые скульптуры, фарфор, как в музее?

— Вряд ли, все растащили, разграбили в семнадцатом…

— Твои предки жили в этом прекрасном дворце, а тебя выкинули из обыкновенной квартиры… Где же справедливость?

— Спроси об этом у Черных людей или у Красных, как ты их называешь! — горько усмехнулся он.

— А кто там… помещается? — кивнула она на дворец.

— Я думаю — Черные люди, враги. Для того они и отобрали у таких, как мои предки, дворцы, дома, виллы, чтобы самим там поселиться. В революцию орали: «Мир хижинам — война дворцам! Грабь награбленное!». А как обманули глупый народ и все захватили, так первым делом и переселились в особняки и дворцы. Все партийные и советские учреждения в городах размещаются в лучших исторических зданиях.

— Враги… Это Черные люди? Черные и Красные?

— Ты подумай, — уклонился от прямого ответа Вадим, — Он-то точно знал, кто в России враги, но стоило ли смущать этими признаниями еще юный ум Аэлиты?..

13. Улыбка Джоконды

Лине стало жарко и она прямо на снег сбросила куртку с воротником из искусственного меха. Эту куртку она привезла из Ленинграда вместе с другими зимними вещами, но все было ей тесно и мало. Наверное, за лето она еще немного выросла. Отставший от нее на лыжах Вадим, подобрал куртку, засунул ее за лямки рюкзака. Снимать его, развязывать и укладывать туда куртку не захотелось. До турбазы «Саша» оставалось километра три. Автобус из Великополя привез их в Пушкинские Горы в четвертом часу. Лине очень хотелось побывать на могиле Пушкина, но тогда бы они и до сумерек не добрались до турбазы. Вадим пообещал ей, что они сделают 2 января 1964 года, когда поедут обратно в Великополь. До автобуса можно будет выкроить несколько часов и побывать в Святогорском монастыре.

Поехать на Новый год к деду Вадим задумал сразу после возвращения из Ленинграда. Он все рассчитал: выедет утром из Великополя на рейсовом автобусе, встанет на лыжи и к вечеру будет у деда. Вряд ли на Новый год нагрянут туда районные начальники, Новый год — семейный праздник да и из письма от Григория Ивановича Добромыслова он знал, что обильный снегопад отрезал турбазу от райцентра, до нее не доберешься и на вездеходе. За хлебом и продуктами раз в неделю ходит на лыжах. Зайцы и белые куропатки шарахаются прямо из-под ног. К новогоднему столу будет жареная зайчатина.

Его план чуть было не поломала Лина, предложила Новый год отпраздновать вместе. Белая уговаривает пойти к ее хорошим знакомым, где будет все: елка, музыка, шампанское, гусь с яблоками и интересные молодые мужчины… Тут Вадим и рассказал ей о своих планах, Лина с воодушевлением заявила, что она всю жизнь мечтала встретить Новый год в лесу, где елки и ели растут прямо из снега, а не стоят в комнате на крестовине и не лампочки разноцветные горят на них, а над головой сверкают звезды… Это ведь так здорово! У нее заблестели глаза, а радостная улыбка не сходила с порозовевшего лица…

— А ты умеешь ходить на лыжах? — сдаваясь, спросил Вадим. Ему и в голову не приходила мысль пригласить с собой девушку. Во-первых, она в его представлении все еще малолетка, во-вторых, как на все это посмотрит строгий дед…

— Я еще тебя обгоню! — весело щебетала она. Вадим заехал к ней на работу поздравить с Новым годом, — Ты даже не знаешь, что у меня юношеский разряд по гимнастике и я с пятого класса занималась в детской балетной школе…

— Вот откуда у нее эта легкая летящая походка, удивительная гибкость и стройность фигуры!

— А потом преподавательница заявила, что я для балерины слишком высока, — рассказывала она, — Я и перестала танцевать.

— Тебе же нужен лыжный костюм, ботинки… Какой у тебя размер?

— Тридцать пятый…

Вадим, прихватив в общежитии свои сбережения, помчался в магазин спорттоваров и едва успел до закрытия приобрести все необходимое для лыжной прогулки по лесу. Даже два рюкзака купил и запасные лыжные крепления. Его новогодним подарком девушке был синий шерстяной спортивный костюм. В общежитии до самой ночи прилаживал крепления к новеньким лыжам «Карелия» и черным кожаным ботинкам. И от всей этой предпраздничной суеты он испытывал удовольствие: молодец Лина, что надоумила его взять ее с собой на турбазу. Теперь и праздник приобрел в его глазах большую привлекательность.

И вот они 31 декабря скользят по белой лесной дороге, обрамленной с обеих сторон заснеженными соснами и елями. Не помни Вадим дороги, он бы не нашел ее — сплошная девственная снежная равнина. Ни следа машины, лошадиных саней, даже лыжной колеи. Снег почти с макушкой укрыл маленькие елки, причудливыми сугробами громоздились они на опушках. Дятлы и белки кое-где испещрили снежную белизну свежей коричневой трухой. По-видимому, снег шел несколько дней подряд, ветви деревьев согнулись под тяжестью налипшего на них снега, некоторые нижние ветви обломались и на желтых разломах выступила янтарная смола. Когда они оставили позади последние постройки райцентра, было не морозно, но к вечеру температура стала понижаться, правда, они этого не чувствовали, тем более, что ветра не было. Лина действительно скользила на своих новеньких узких лыжах легко, то и дело наступала Вадиму на пятки, вот тогда он и пропустил ее вперед прокладывать колею по целине. Снежный наст держал хорошо и лыжи почти не проваливались. Но скоро девушка устала и предложила своему спутнику снова идти впереди.