мужчину – знает много лет, – но сейчас видит перед собой призрак его прежнего. Не осталось ничего: ни спокойной властности, ни ощущения скрытой силы, которую жестко держат под контролем. Он выглядит опустошенным, измученным, в морщинки вокруг его глаз въелась паранойя…
– Мне нужно поговорить с тобой.
Даже его голос стал слабее.
Макхью делает шаг вперед:
– Ладно. Давай.
– Я много думал… вся эта история… ДНК, машина, сперма… в этом нет никакого смысла.
Она язвительно усмехается:
– Сколько раз я это слышала.
– У меня этому есть только одно объяснение. Есть только один вариант, при котором все складывается в четкую картину.
Она хмурится. Он говорит слишком быстро, его глаза слишком широко раскрыты. Если б она не знала его, то подумала бы, что он не в себе. Или под кайфом.
– Улики… все было спланировано. Меня подставили.
Слова падают, как капли свинца. Виновные – все они так говорят. А ей очень не хочется, чтобы этот человек оказался среди них.
Вероятно, он что-то увидел в ее лице, потому что встает и подходит к ней. Она вынуждена прилагать все силы, чтобы не попятиться.
– Послушай, я понимаю, как все это звучит, – за двадцать лет я сам наслушался всего такого от зэков. Ведь ты думаешь, что я либо виновен, либо не в себе, верно? А вероятнее, что и то и другое. И несу полную чушь, как какой-то маньяк…
Она что-то бормочет, но он останавливает ее:
– Просто выслушай меня, пожалуйста. Я думал и думал над этим, уж больно все связно… уж больно, не знаю, гладко… – Он смотрит на нее, и у него взгляд напуганного маленького ребенка. – Ты понимаешь, к чему я веду?
Она хмурится:
– Наверное. Ты говоришь, что все слишком логично, чтобы это было простым совпадением?
В его глазах загорается огонек.
– Именно. Потому что все идеально складывается в четкую картину. Улики так здорово подкрепляют друг друга, что их стоило бы завернуть в подарочную бумагу. Но реальное, непреднамеренное преступление – оно не такое. В нем все сумбурно и случайно, и преступник всегда в чем-то прокалывается. А в моей ситуации все слишком идеально. – Он замолкает, переводит дух. – Все это спланировано. Это единственная версия, в которой есть смысл.
Пенелопа Макхью не так в этом уверена. Есть как минимум еще одно объяснение. Он сам об этом сказал. У этого человека двадцатилетний опыт, он отлично разбирается в способах убийства и местах преступления. Если кто и смог бы устроить так, чтобы убийство сошло ему с рук, так только он.
– И человек, который все это устроил, – говорит он так, будто торопится, будто у него не хватает времени, – он умен. Очень умен. Он знает все о полицейских процедурах, и у него огромнейший зуб на меня, настолько большой, что он был готов убить, лишь бы отомстить.
Он смотрит на нее так, будто все настолько очевидно, что она давно уже должна была бы понять.
– Я знаю, кто это сделал. И ты знаешь.
* * *
В десяти милях от ИВС, в Эбингдоне, Алекс Фаули сидит, откинувшись на подушки, в гостевой спальне в доме сестры. Трудно быть невидимой на восьмом месяце беременности, но она старается изо всех сил. Не занимает слишком много места в переполненной гостиной. За столом пресекает все разговоры о себе самой и о том, как она переживает за Адама. Не торчит подолгу в ванной, когда Джерри собирается на работу. Вот и сейчас, когда Нелл в саду с детьми – они не в школе в связи с очередным академическим днем[54], – она сидит в своей комнате, так как сказала, что устала и хочет поспать. Наверху, с задернутыми шторами, прохладнее, но все равно слишком жарко для нее. Алекс слышит голоса, доносящиеся снизу. Они стараются говорить потише, так как думают, что она спит. Обычные мелкие мальчишеские перепалки, лай собаки. Вот Нелл пытается помирить их. Обычный шум счастливой семьи. Сейчас, когда она знает, где Адам и почему он там, этого шума достаточно, чтобы разбить ей сердце.
Алекс смотрит на часы – наконец-то время пришло. Ее пульс учащается, когда она берет свой планшет и надевает наушники.
* * *
[МУЗЫКАЛЬНАЯ ТЕМА – КАВЕР-ВЕРСИЯ ААРОНА НЕВИЛЛА «Я ОБРЕТУ СВОБОДУ»]
[ДЖОСЛИН]
Как мы слышали в последнем эпизоде, 12 декабря 1998 года на Люси Хендерсон было совершено нападение, когда она возвращалась домой с работы. Ее бросили в кузов минивэна, привезли в заброшенную промзону и жестоко изнасиловали. И снова на ее обуви были найдены следы штукатурки, и снова нападавший не оставил свою ДНК. Люси было двадцать три года, она училась на старшем курсе колледжа Марчмейн. Она была последней из известных нам жертв Придорожного Насильника.
Только тогда об этом никто не знал. Прошло немало времени, однако очевидного прогресса в поимке нападавшего не было, и паника в обществе достигла апогея. В парламент посыпались вопросы, и на главного констебля полиции долины Темзы стали давить, чтобы он уволился.
А потом наконец произошел тот самый прорыв, которого все ждали. 3 января 1999 года полиция произвела арест.
Они схватили того, кого так хотели поймать.
Я Джослин Найсмит, и я являюсь сооснователем «Всей правды», некоммерческой организации, которая борется за предотвращение ошибок в судопроизводстве. Это «Восстановление справедливости, серия 3: Придорожный Насильник освобожден?».
Глава пятая: Преследование
[«ЖЕРТВА ОБСТОЯТЕЛЬСТВ» – ДЖОАН ДЖЕТТ]
[ДЖОСЛИН]
Возможно, история ареста Гэвина Пэрри – самый странный и самый тревожный аспект всего этого дела. В то утро Александра Шелдон, третья жертва Придорожного Насильника, заправляла свою машину на АЗС у кольцевой Оксфорда. Она стояла в очереди на оплату, когда кое-что заметила – нечто, что вызвало у нее бурную реакцию и наполнило ужасом. Нечто, что она не увидела и не услышала, а унюхала.
То был четкий, узнаваемый запах – позже, в суде, она описала его как «сладкий, как у перезрелого фрукта». Раньше она сталкивалась с этим запахом только однажды. 4 сентября 1998 года. В вечер, когда на нее напали.
Доктор Анисур Малик – признанный эксперт в этой области – оценил данную улику в деле Пэрри для расследования «Всей правды».
[ДОКТОР АНИСУР МАЛИК]
Обонятельные раздражители очень мощны, так как они обходят таламус[55] и соединяются непосредственно с передним мозгом. Таким образом, они проявляют свою повышенную способность инициировать отзыв.
[ДЖОСЛИН]
Другими словами, запахи не обрабатываются сознательной частью нашего мышления – вот поэтому