— Только вернулся сам дудочник и увёл детей, — вспомнила Ириска.
— Увёл детей кто-то, похожий на дудочника, — поправил старик. — Научившись петь, крысы перестали быть крысами. Ими-то и выстроены Переулки. Да только не всякого сюда пустят. Таких, как ты, всегда стороной обводят. Но я вижу тебя здесь. Вывод?
Ириска раскрыла глаза, имитируя крайнюю степень удивления.
— Кто-то решил показать тебе дорогу, — сам ответил старик. — В любом случае, перед походом всегда чётко и ясно обозначают конечную цель. Тебе тоже обозначили. Теперь так же чётко и ясно назови её мне. Да только хоть сейчас не ври.
Четыре оставшихся полешка проворно юркнули в общий строй.
— Дедушка, — разнюнилась Ириска. — Отпустите меня обратно. Я ничего не украла. Я боюсь.
И разрыдалась. От страха подвывания получались как настоящие.
Старик раскрыл рот до невозможности широко. С замиранием сердца Ириска увидела, как зубы вытягиваются острыми иглами. Три десятка белых иголок и одна золотая.
— Хорошее средство против истерик, — старик захлопнул пасть, по сжатым губам гуляла довольная улыбка. — Не правда ли, мышонок? Ты не забыла вопрос?
— Нет, — честно ответила Ириска, но решила не сворачивать с выбранной линии. — Мне чего-то говорили про эти места. Но я не запомнила.
— Не надо разводить мотыльковую поэзию, — рассердился старик. — Ты пытаешься увильнуть, потому что не знаешь здешних правил. Твои увёртки смешны. Никто тут не ходит без знакомого перепевника. Это раз. Конечная цель неимоверно важна, иначе ты бы сейчас спокойнёхонько дрыхла. Это два. Тебя предупреждали о недопустимости шатаний в ночное время. Это три. Итак, кто тебя привёл, и куда вы пробирались?
— А почему вас это интересует? — не сдавалась Ириска.
— Всё, — вздохнул дедок и снова показал длинные зубы. — Ты уже поняла, чем это грозит твоему нежному горлышку?
"Если школу захватят террористы, — пронеслась в мыслях фразочка с ОБЖ, — не злите их, выполняйте все требования".
— Ладно, — сдалась Ириска. — Был тут один. Он меня сюда и привёл. Вот. И он говорил, что нельзя тут ходить ночью. Вот. Будто здесь Тоскующий По Эпохам зажигает. Вот. Не пойму, почему он боялся. Вы, дедушка, спокойно разгуливаете себе и ничего ведь не пугаетесь.
— Что сходит с рук ворам, за то воришек бьют, — загадочно улыбнулся старик. — А тебя, значит, ничем не испугать. Так?
— Тоскующего По Эпохам я не боюсь. Только Ванабаса, — выпалила девочка и решилась на неудобный вопрос. — Вы не скажете, кто такой Ванабас?
— Для тебя — бог, — коротко отозвался старик.
— Почему?
— Ты страшишься встречи с ним. А страх порождает богов.
Они помолчали.
— Конечная цель, — напомнил старик. — Надеюсь, ты не скажешь, что хочешь угодить на Елисейские поля.
Рука с крючковатыми пальцами потянулась к Ирискиному горлу.
— Нет, — мотнула головой девочка и выдала главную тайну. — Я хочу снова на Пятый Переулок.
— Ключевое слово "снова", — старик безвольно уронил руки от удивления. — Не каждому дано ступить на эту дорожку. Как звали указавшего путь в первый раз?
— Рауль, — сдавлено призналась девочка. — Вы его знаете?
— Сошка средней породы, — скривился старик. — А впрочем, он дойдёт до степеней известных, но тебя, мышонок, это уже не порадует. Я не могу поверить только в одно. В то, что он рискнул забрести сюда СЕГОДНЯ.
— Это не он, — выпалила Ириска. — Я про сегодня. Сегодня мне показывал дорогу перепевник.
Старик нагнулся и обнюхал Ирискины руки.
— С четвёртого переулка, — удовлетворённо изрёк он. — И ты решила, что уж через его владения спокойнёхонько пролезешь в райское местечко.
— Да! — возмутилась Ириска. — Решила! И что теперь?
— Блажен, кто верует, тепло ему на свете, — усмехнулся старичок.
— Нельзя никому не верить, — наставительно объяснила девочка. — И потом, я же там уже была.
— У тебя, мышонок, головокружение от успехов, — старик положил руки на плечи девочке и нагнулся.
Ладони оказались прохладными. Запах, сочившийся изо рта, доказывал, что дедушка не далее, как перед самой встречей с Ириской зажевал пачку "Рондо".
— Ты думаешь, что прохлаждаешься, разговаривая со мной, — радужка стариковских глаз отсвечивала голубыми сполохами. — Между тем, каждый из нас преследует свои цели. Не так ли, мышонок?
— Почему вы называете меня мышонком? — Ириска возмутилась и отточенным движением плеч сбросила чужие руки.
— Известный тебе Рауль и перепевник четвёртого переулка входят в так называемый "Клан Мёртвого Кота", — пояснил старичок и смело, как Дмитрий Нагиев, водрузил руки теперь уже на талию. — Вывод?
Ириска подёргалась, но пальцы держались цепко.
— Если ты оказалась в рядах этих инженеров душ человеческих, — старичку не требовались Ирискины рассуждения, — конкретные носители зла для тебя — кошки. А ты для них — злейший враг. Как крыса. Да только размером не вышла. Вот потому и мышонок. Возражения принимаются, приговор обжалованию не подлежит. Если бы ты захотела прислушаться к моим словам, я бы посоветовал оставить Рауля и ходить в школу на улице Снегирёва. Только не в два часа ночи.
— Я люблю его! — выпалила девочка. — Рауля! И он любит меня!
— Вот-вот, — удовлетворённо покивал старичок. — Гони природу в дверь, она влетит в окно.
— Но и вы тоже когда-нибудь любили, — безапелляционно заявила Ириска. — А, может, ещё полюбите. Почему же вам так трудно меня понять!
— А я тебе так отвечу, — улыбка из самодовольной сделалась весёлой, — то сердце не научится любить, которое устало ненавидеть. Но для тебя мои слова — мёртвая буква. Как хороши, как свежи были розы…
— Отпусти… те… — прошипела Ириска и выскользнула из прохладных, но весьма навязчивых объятий.
— На Пятый Переулок? — ничуть не смутившись Ирискиного порыва, дедок почесал нос. — Но тебе, мышонок, нет туда дороги. Исторический путь — не тротуар Невского проспекта.
— Меня пропустят! — закричала Ириска, у которой отбирали мечту. — Как только я разделаюсь с кошачьей королевой…
— Всем нужны королевы, — вздохнул старик. — Меж тем, как должность придворного мудреца сокращена по штату. Королева царствует, но не управляет. Ты это поймёшь…
Ириска едва заметно отступала. "Ещё три шага, — решила она, — и пора гнать отсюда. От этого старичка огребёшь ещё тех".
— А знаешь, мышонок, — остановил её старичок, протянув руку развёрнутой ладонью, — приди ты сюда раньше, я увидел бы тебя в белой футболке с кошачьей мордашкой у сердца. И по лицу твоему рассыпали бы веснушки… Я не претендую на твоё место под солнцем. Просто хотелось поговорить о важных вещах. Не получилось. Эх, мечты поэта, мечты поэта, историк строгий гонит вас.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});