я имею право знать! У меня была своя жизнь и её у меня без спросу отняли, — перебиваю его. Сердце начинает бешено колотиться, голос предательски дрожит.
— Поверьте, графиня мы ничего плохого вам не желали. В той жизни, вам все равно было суждено погибнуть. В тех или иных обстоятельствах. Я, могу лишь видеть возможные варианты будущего, но что-либо изменить увы, не в моих силах.
— А Лия? Она тоже погибла? — беспомощно выдыхаю. Оглушенная услышанным признанием.
Мужчина утвердительно кивает.
— Но только её душа, сознание мне удалось сохранить.
— Но почему?
— Всё дело в древнейшей черной магии, — хрипит, опустив глаза.
— Но как вы это всё проделали, а главное — зачем?
— Вы обязательно обо всём узнаете милая, я обещаю, — вскидывает на меня пронизывающий взгляд. — А сейчас, мне уже пора, и прошу вас…, не отталкивайте Корна, возможно вы его последняя надежда.
— Надежда на, что? — бросаю, уже уходящему мужчине в спину.
— На жизнь…
Я ещё с минуту рассеянно смотрю на удаляющуюся широкую спину Флорианса, и даже не замечаю как сзади ко мне подбирается Корн.
— Что от тебя хотел, этот невыносимый зануда? — слышу хриплый голос мага.
Глава 31. Тяжёлый разговор, признание.
Я испуганно вскидываю взгляд, разворачиваясь к мужчине лицом и практически сразу нахожусь что ответить:
— Сказал, чтоб держалась от тебя подальше, — язвительно выплёвываю. Мне хочется сейчас сделать ему больно, как он своим отношением делает мне.
— Вряд-ли это возможно, — хрипло произносит герцог, ближе нагибаясь к моему лицу. И я уже вижу знакомую магическую тьму в красивых, завораживающих синих глазах. И мне хочется податься ему навстречу, прильнуть. Но в ответ, я лишь судорожно мну подол платья, так сильно сжимая пальцы, что острые коготки впиваются в кожу. Немного отрезвляя.
— Что именно не возможно, то, что Флорианс может так сказать? — мой голос заметно дорожит. И я корю себя, что не могу контролировать свои эмоции когда он находится настолько близко. За то что на щеках уже горит предательский румянец, и от осознания этого вспыхиваю ещё больше.
— Нет, — склоняет голову набок. — Держаться от тебя подальше, — выдыхает, почти касаясь моих губ. А я как будто деревенею, застываю.
И по-хорошему мне как минимум, нужно сейчас уйти, сбежать, ответить что-то колкое. Но я и с места не могу сдвинуться, а просто по обыкновению окунаюсь, тону в его колдовском взгляде. И безумно, до дрожи в пальцах желаю ощутить его поцелуй.
— Но ты же уже принял своё решение, — шепчу, не в силах отвести от него взгляда. — Так зачем же снова давать ложную надежду? — о Боги, зачем я это сейчас говорю. Но сказанного уже не вернуть. И это звучит, почти как неприкрытое сожаление, о том что он меня отверг. И мне становится невыносимо досадно и стыдно за себя, хочется быстрее сбежать. Чтобы в порыве не наговрить ещё каких-то глупостей.
— Потому что, я не хочу чтобы ты погибла Лия, — рычит, пронизывая потемневшим взглядом. Кажется я даже слышу с какой силой он сейчас сжимает кулаки, до хруста в костяшках.
Неужели ему не всё равно? Неужели он всё-таки что-то ко мне чувствует, и действительно просто пытается уберечь?
Нет, я стараюсь отогнать эту сладкую пьянящую мысль в самые глубокие закрома своего подсознания. Если бы Корн, на самом деле меня полюбил, то я скорее всего уже была бы мертва, испытав на себе всю силу заклятия тёмной эльфийки. Если конечно верить словам гнусной, Провидицы.
От его слов больно сжимает в груди. Злость, отчаяние, всё накопившиеся напряжение вперемешку с обидой ядом разливается по венам, обжигая кровь и я уже не могу себя остановить. Мне хочется высказать ему всё, прямо сейчас … Потому что, потом, возможно … будет поздно. И сжав кулаки, я решаюсь.
— Получается ты за меня всё сам решил! По твоему, пусть я буду живой, но зато выйду замуж за человека который вызывает у меня омерзение?! Который так гнусно пытался сейчас надо мной надругаться? Так ты видишь моё спасение?! Жить с нелюбимым, с монстром, который ведёт себя хуже, животного забыв что такое благородство и честь!
— Нет, — хрипло выдыхает, низко опустив подбородок смотрит из под лобья. — Лия, я не могу за тебя это решать, — поднимает глаза и смотрит, так…, что у меня земля уходит из-под ног. — Не вправе. Только ты можешь выбрать из нас двоих, только тебе принимать это решение, — на красивых губах сквозит горькая ухмылка. — Просто, возможно со мной тебе будет даже хуже, чем с Рубом.
— Но почему ты так решил? — пальцы зудят от желания к нему прикоснуться, ощутить тепло бархатной кожи. И не сдержавшись вскинув руку сразу же отдергиваю, не решившись дотронуться. Заметив мой жест, мужчина перехватывает мою ладонь сжимает в своей большой и теплой руке сам прижимается щекой, прикрывая глаза. По телу бегут толпы мурашек и я перерывисто выдыхаю.
— Дело всё в том, что я никогда не смогу тебя полюбить, — открыв глаза, режет своим признанием. И мне снова больно, хотя я и так знала это, я ведь была к этому готова. Но почему же сейчас настолько невыносимо. Сердце, раненной птицей бьётся в груди, готовое вот-вот вырваться, чтоб вдребезги разбиться.
Сжимаю в ответ его ладонь, глажу по скуле задевая чувственные губы, заглядываю в глаза.
— Но я могу любить … за нас двоих, — срывается тихое признание с пересохших от волнения губ.
В тёмно-синих глазах вспыхивает огонь желания, я даже немного теряюсь от таких резких перемен. И не успеваю, что-либо сообразить как Корн неожиданно накрывает мои губы таким желанным и спасительным поцелуем. Проникает меж сомкнутых уст горячим языком, захватив мой, увлекая в чувственный возбуждающий танец. Я моментально плыву, таю в его тёплых и обволакивающих объятиях и уже готова не только любить за двоих, а пожертвовать ему своё сердце, взамен его отданному.
Корн, подхватывает меня на руки и прижав к груди куда-то несёт, я даже не замечаю куда. Мне сейчас совершенно плевать, лишь бы он не прекращал свою сладкую пытку, лишь бы оставался рядом.
Краем глаза вижу, что мы буквально вламываемся ко мне в спальню. Корн, продолжая крепко удерживать меня на руках, входит в комнату, плотно прикрыв за собой дверь.
Ставит меня на ноги, и не выпуская из объятий продолжает ласкать. Спускается горячими поцелуями к моей груди, высвободив из корсажа упругие полушария, самозабвенно припадает к розовым горошинам. Втягивает по очереди, посасывая заставляя их сжаться под напором его умелых губ. Я со стоном выгибаюсь, больше подставляя себя ему, наслаждаясь каждыми мгновением