как раз одного человека, который обмывал трупы и ни на минуту не прекращал своего дела».
Для обсуждения ситуации в Базеле бургомистр Альберт Кёльнер собрал в ратуше городской совет с участием врачей, ведущих духовников и ученых.
– Сегодня после молебна я вышел из собора. Меня окружили нищие, и один из них явно был болен. Таких надо удалять из города – их место в чумном бараке, – потребовал каноник Корнелий фон Лихтенфельс, противник реформатов. Он был молод, но исповедовал старую веру.
– Мы это делаем, – согласился бургомистр, – но больных слишком много, за всеми не уследить. Доктор Теофраст делает для спасения людей все возможное, и мы удивляемся, как он столько успевает. Кое-кто из горожан впадает в безумие. Перед лицом смерти некоторые теряют человеческий облик – они могут убить за кусок хлеба и за бутыль вина! Некоторые хозяйничают в опустевших домах. Случаются грабежи домов и лавок.
– Положение в городе в самом деле отчаянное, – заявил священник Эколампад. – Одна больная сама зашила себя в саван: она боялась, что это некому будет сделать. Многие закрылись в своих домах и ждут смерти. Когда в доме остаются только дети и старики, им уже некому помочь. Люди не верят, что для них наступит завтрашний день. Кое-кто предается чревоугодию и пьянству, проматывает деньги с женщинами легкого поведения. С развратом надо покончить!
Эколампад, главный реформат Базеля, был известен благочестием. Он жил скромно, спал на жесткой тростниковой циновке, не имел в доме ничего лишнего, и горожане старались ему подражать. Этот теолог отличался суровостью и успешно выступал на диспутах с католиками.
– Вокруг настоящий ад! – подтвердил Kёльнер. – Надо обсудить причину болезни и решить, как с ней бороться.
– Среди нищих есть опасные люди, – заметил судья Штюрцель. – Некоторые из них недавно были арестованы. Под пытками они признались, что принесли в город чуму. Для этого они вымазали дверные ручки домов мазью, изготовленной из экскрементов дьявола.
– Без происков дьявола ни одно из важных событий не обходится! – воскликнул Лихтенфельс, который гордился своей начитанностью. – В Сицилии в годы чумы в церковь ворвалась черная собака с мечом в передней лапе, учинила там разгром, разрубила на куски священные сосуды и светильники на алтаре. А в один дом постучалась слепая старуха с палкой в руке. Ей не открыли дверь, а после ее ухода все умерли. Это была ведьма. В одном французском городе в окно дворянина просунулась призрачная рука и вслед за ней краешек красного шарфа. Храбрец рубанул мечом по этой руке. Он и вся его семья умерли от болезни, но зато чума покинула город.
– Вы знаете многих прихожан. Что они говорят об этом море? – спросил Лихтенфельса Кёльнер.
– Несчастья в наш добрый немецкий мир приносят чужаки, итальянцы и их учителя – евреи. Многие думают, что евреи виноваты и в нынешней эпидемии чумы. Вы же знаете: их обвиняли в том, что они отравляют колодцы. В самом деле, нет зла или порока, к которому они не были бы причастны.
Бургомистр ответил канонику:
– Давайте не будем искать козлов отпущения! И несчастных нищих оставьте в покое, – обратился он к судье. – Под пытками они вам и не такое наговорят. В давние годы, когда начала бушевать Черная смерть, в Базеле было больше сотни евреев. Их тогда сожгли, но разве уничтожение евреев спасло от эпидемии?
Евреев в Базеле, как и во всех немецких землях, очень не любили. Они жили обособленно и упрямо придерживались своей веры. Обычные профессии горожан и равные с ними права им были недоступны. Некоторые из них занимались ростовщичеством. Чужаки вызывали у местных жителей отвращение и страх. Евреев особенно ненавидели за то, что они убили Христа. Папа Климент VI еще 26 сентября 1348 года запретил убивать евреев и отнимать их имущество. В своей булле он подчеркнул, что эпидемическая смертность у евреев столь же высока, как у христиан. Но во многих городах к нему не прислушались – так, в Базеле всех евреев сожгли 13 января 1349 года.
– Позорно, что некоторые священники и врачи сбежали из Базеля! – воскликнул Эколампад. Он с укоризной посмотрел на Лихтенфельса. – Больной должен в первые же три дня вызвать священника для исповеди. А кое-кто из духовников признается, что скорее пойдет на виселицу, чем к больным чумой. Как можно оставить умирающих без утешения?!
– Нельзя упрекать священников в трусости! Мы не можем рисковать жизнями служителей Святой Церкви! – заявил Лихтенфельс. – Эта анафемская болезнь – Божья кара горожанам за вольномыслие. Они по уши увязли в грехах. Я сейчас работаю над книгой о святом Бенедикте и надеюсь, что его жизнь послужит всем примером.
Эразм саркастически улыбнулся, но промолчал. «Чего только не делают наши духовные лица ради укрепления в людях религиозного чувства! Они пользуются любой эпидемией, любым народным бедствием, чтобы усилить страх людей перед Богом и увеличить свою власть над ними», – думал он. Эразм удивлял Теофраста: блестяще умеет спорить, но обычно стремится всех примирить.
Лихтенфельс продолжил:
– Нужно усерднее молиться и устроить в Базеле всеобщий крестный ход.
«Если врачи согласятся, то останется только примириться со смертью», – подумал Теофраст и осторожно возразил Лихтенфельсу:
– Болезнь заразна, и ее семена носятся в воздухе. Чем больше люди будут собираться вместе для таких мероприятий, тем больше они буду заражаться и умирать.
– Один мой коллега советует больным спать сначала на правом боку, а потом на левом. Это мне кажется странным, – посетовал доктор Бэр. – Я полагаю, что надежнее всего от чумы старинный териак. Это лучшее средство для лечения всех внутренних болезней – снадобье из патоки, мелко изрубленного мяса гадюки, вина и 60 других компонентов. И, на мой взгляд, особенно полезно прикладывать к нарывам пиявок и пускать кровь.
Теофраст тоже применял териак, но редко. Его лекарства обычно состояли не больше чем из пяти-шести компонентов. Такие сложные снадобья, как териак, были популярны с древности: врачи надеялись, что хоть одна часть смеси подействует против болезни. Приготовление териака с давних пор было сложной и торжественной процедурой. Ее проводили на рыночной площади под контролем специалистов и на виду у всех.
– Позвольте с вами не согласиться, уважаемый коллега! – воскликнул Теофраст. – Особенно с последним советом – это только ослабляет больных и причиняет им вред.
– Не будем тратить время на споры, господа! – призвал бургомистр. – А что скажет наш высокочтимый Эразм?
– По моему мнению, Базелю повезло: в лице доктора Теофраста мы приобрели умелого врача. Давайте его выслушаем.
Теофраст заявил, что мор легче предотвратить, чем лечить. Союзниками смерти были слабое здоровье горожан, нищета, голод, теснота и