Читать интересную книгу Полная история регги: от истоков до наших дней - Дэвид Кац

стал практиковаться. Приятель показал мне несколько аккордов – он и Фулли были одноклассниками. Потом мы узнали, что есть такой Мегги-сапожник, он жил выше по Максвелл-авеню, у него были гитары и барабанная установка, и он вроде хотел собрать группу. Мы к нему пошли и собрали бэнд Rhythm Raiders: я, Фулли, барабанщик по имени Элджин, и Мэгги. Поскольку мы ничего не умели, отец Фулли взял нас под свое крыло».

По словам Чина, этот состав продержался около года, но Фулли признается, что они тогда не играли вживую. Чин, однако, ему возражает: «Мы играли в клубе под названием VIP-Lounge и дали несколько концертов на открытых площадках. Также мы были на поддержке у Роя Ширли и Стренжера Коула. Это еще были дни рокстеди. А потом в группу пришли новые люди».

Тут Фулли кивает: «Да, это так. Мэгги и Элджин были деревенские, и они так и не научились толком играть. К тому же они были старше и за нами не поспевали. К нам пришел Клеон Дуглас, он пел и играл на гитаре. А вслед за ним – барабанщик Лерой Уоллес. У него еще было прозвище Horsemouth [Лошадиный Рот] из-за больших зубов. Он учился в Alpha Boys’ School; родителей у него не было, и он часто жил у нас дома. Мама и папа его очень любили, а мне он был почти как брат. Потом уже мы добавили в свой бэнд клавишные…»

«Подожди, – перебивает его Чин, – Лерой у нас долго не задержался, он играл с разными группами. После Лероя пришел Макс Эдвардс… Были еще барабанщики, но в конце концов с нами остался Карлтон “Санта” Дэвис».

«Санту я давно знал, – улыбается Фулли. – Наши отцы работали вместе, и мне иногда приходилось быть кем-то вроде бэби-ситтера для него. Он играл в клубе для маленьких мальчиков…»

С Карлтоном Дэвисом я разговаривал по телефону, а сам он находился в Лос-Анжелесе. Как оказалось, прозвище «Санта» у него с детства. «Приближалось Рождество, и я гонял на роликах. В одном месте асфальт был залит гудроном – совсем свежая заплатка, – а солнце в тот день пекло нещадно, гудрон расплавился, ну я и навернулся прямо лицом. В поликлинике меня намазали йодом, все лицо было красное-синее. И кто-то сказал: “Карлтон, а ты настоящий Санта-Клаус” – и прозвище ко мне прилипло».

Санта учился играть на ударных в церкви. «Я рос в эру ска, когда ска потихоньку начало перерастать в рокстеди. Я много чего слушал – слушал американскую музыку, The Impressions, The Platters, Brook Benton… Но не только это. В детстве мне нравилось, как военные маршируют по улице под оркестр, нравился ритм: бум-бум. А когда мне было одиннадцать лет, я, возвращаясь из школы, каждый день проходил мимо церкви, что на перекрестке Сент-Джозеф-роуд и Уолхэм-Парк-роуд. Там часто играла музыка и я буквально залипал. Однажды я узнал, что они набирают учеников в подростковую группу. У меня был интерес, и я быстро всему научился. Сначала я играл на рабочем барабане, но вскоре стал играть на установке – и всех превзошел. С этими ребятами я был вместе около пяти лет. Как-то к нам пришел Бобби Эйткен, а он, на минуточку, был королем рокстеди со своей группой The Carribeats. Они у нас репетировали, а я пытался отстукивать ритм рокстеди. Бобби сказал: “Делай так, чтобы «бочка» и рабочий давали один удар, и в это время играй восьмыми по хай-хэту”. Вот так он меня проинструктировал.

Когда мне было около четырнадцати, – продолжает Санта, – я пошел к Кофи. Он жил в Нью-Йорке, но он ямаец и вернулся оттуда. Кофи сколотил бэнд Kofi Kali & The Graduates, и там я познакомился с Кеном Бутом, Джо Хиггсом, Алтоном Эллисом, Гортензией Эллис. Мы играли рокстеди, ска, калипсо; играли в разных клубах, например, в Blue Mist на Слайп-роуд, и давали концерты на Северном побережье. На вечеринках в гетто мы тоже играли, но в то время гетто было приятным, не таким как сегодня, когда боишься туда идти. В начале семидесятых ты мог пойти в Тренчтауне в любое место в любое время, и не думать по дороге: “Ой, сейчас меня тут застрелят”. Это были дни, когда все певцы с удовольствием ходили в гетто».

Санта говорит, что он удивил Фулли и его ребят во время прослушивания. «Кто-то сказал, что Фулли ищет барабанщика и якобы спрашивал обо мне. Когда я учился играть в церкви, отец Фулли говорил: “Ты не на барабанах играешь, а отбиваешь марши какие-то”. На прослушивании я так сыграл – все ахнули».

«Все ребята были очень талантливы, и все учились очень быстро, – снова рассказывает Фулли. – Я сменил имя бэнда на Soul Syndicate, и затем мы привели Чинну [лидер-гитарист Эрл Смит]. Чинна заходил к нам мальчиком по пути из школы, смотрел на нас и говорил, что умеет петь. Затем Тони стал показывать ему, как играть на гитаре».

В своем доме в Кингстоне, расположенном возле Халф-Вэй-Три, Чинна вспоминает, как район Гринвич-таун, а это по местному делению Кингстон-13, стал привлекать внимание музыкантов, да и вообще крутых парней, из другого района, Тренчтауна, относящегося к Кингстону-12.

«Я родился на Мур-стрит в 1955-м, вырос в Гринвиче, в Кингстоне-13. Но на самом деле Мур-стрит как раз идет по границе двух районов, поэтому это и Кингстон-12, и Кингстон-13 одновременно. Все люди из двенадцатого района ходили в Гринвич-таун взять травку, чтобы голос и все остальное хорошо вибрировали. У нас был лучший продавец в мире, Джордж Кроучер. Люди со всего острова приезжали брать у него ганджу на Ист-авеню; он продавал травку дешевле всех, и это была самая хитроумная ганджа».

Чинна говорит, что у его семьи была своя саунд-система, и это подкрепляло его интерес к гитаре. «Мой отец, вообще-то он был кровельщиком, имел свою систему, Smith, и Банни Ли на ней работал. Другими словами, Банни тоже был мне как отец; его мама и моя мама были подруги, все мы были как одна семья. У моего крестного тоже была система, Down South The President; Принц Бастер и еще кто-то, уже не вспомню, продавали ему мягкие семидюймовые диски, сейчас их называют даб-плейтс. У моего отца всегда был потрясный звук. Ему было все равно, где играть, он каждый день выходил на улицу, ставил колонки, и все танцевали. Я помню, в начале шестидесятых к нам пришел диджей с гитарой, я как увидел ее – меня всего захватило, но я был еще мальчиком, поэтому, разинув рот, смотрел издалека. Как и многие ребята, я пытался сделать что-то