– Есть ли у тебя в сердце кто-то особенный, о ком ты думаешь? – поинтересовалась Джорджи.
– Нет… Но ведь возможно, в один прекрасный день он появится?
С облегчением Джорджи сказала:
– Дорогая моя, во время своего сезона ты запросто можешь влюбиться как в неподходящего джентльмена, так и в подходящего. Можешь быть уверена, что я никому не позволю заставить тебя согласиться на партию, которая сделает тебя несчастной.
Она обняла сестру.
– Почему бы нам не начать решать эту проблему, когда мы с ней столкнемся? Наслаждайся своим выходом в свет и смотри, что получится!
Вайолет немного встряхнулась.
– Ты права, Джорджи. Разумеется, я так и сделаю.
Глава 18
– Джорджи, завтра мне придется оставить тебя одну, – сказал Бэкенхем. – Я буду в отъезде день, может быть, два.
Джорджи ходила по розарию, срезала цветы для украшения дома и складывала их в корзину. Услышав новость, она взглянула на Маркуса.
– Да?
Двигаясь вдоль кустов роз, выбирая лучшие цветы и отрезая стебли острыми ножницами, она казалась такой умиротворенной. Бэкенхем не мог оторвать от нее глаз.
Джорджи была одета в легкое хлопчатобумажное платье и широкополую соломенную шляпу. Пьянящий аромат роз дурманил, гул пчел сладко убаюкивал. Маркус никогда раньше не осмеливался предположить, что они с Джорджи так легко войдут в русло повседневности.
Бэкенхем улыбнулся. Представить себе Джорджи Блэк одомашненной все равно что назвать тигрицу домашней кошкой. Он не мог отказать себе в удовольствии наблюдать, как она осваивалась в его доме.
– Дело требует моего присутствия, иначе, видит бог, я бы остался.
– Куда ты едешь? – улыбнулась Джорджиана.
Он не стал лгать:
– В Бат.
Ее взгляд стал острым, но она не спешила давать выход эмоциям.
Бэкенхем заверил ее в отсутствии у него намерения бросать Пирсу вызов по какому бы то ни было поводу. Он пояснил: поскольку Пирс тогда не появился на дуэли и пренебрег делом чести, повторение вызова невозможно.
Кроме того, как бы поединок ни держался в тайне, он всегда становится достоянием гласности. За прошедшие годы граф стал значительно мудрее. Тем не менее Джорджи не поверила ему до конца, пока Бэкенхем не признался, что планирует заполучить ее любовное письмо. Следовало лишь найти правильный путь.
– У тебя есть какой-нибудь план?
Он, нахмурившись, взял из ее рук корзинку.
– Все зависит от обстоятельств. Мне нужно ехать в Бат сейчас. Лидгейт написал, что тетушка Пирса совсем плоха, она не продержится и недели.
– Полагаешь, как только Пирс получит наследство, он предпримет что-то против меня? – задумчиво спросила Джорджи.
– Вполне вероятно.
– Я поеду с тобой, – сказала Джорджи, срезав еще одну розу, идеальный бледно-розовый цветок.
Он знал, отказать ей напрямую – значит затеять спор.
– Как это будет выглядеть? Мы ведь еще не женаты.
– Не важно. Моя мачеха сейчас находится в Бате на водах. Нам с Вайолет в любом случае необходимо ее навестить. Я должна рассказать о нашей помолвке.
– Нужно хорошо постараться и найти Вайолет блестящего жениха, дабы компенсировать кражу меня.
Джорджи рассмеялась.
– Но ты сам бросился к моим ногам, так я и скажу леди Блэк.
Он взял ее руку и поцеловал.
– Нельзя украсть то, что было твоим с самого начала.
Ее лицо светилось такой нежностью, что у него на сердце мгновенно потеплело.
– Значит, я всего лишь вернула тебя?
В ответ Бэкенхем усмехнулся. Пока они шли к дому, Джорджи просунула свою руку ему под локоть.
– Я прекрасно понимаю, ты хочешь запретить мне сопровождать тебя в поездке, – Джорджи вернулась к вопросу о Бате.
– Твоя уступка в этом вопросе мне очень ценна.
– Ты щедр на комплименты.
Он прищурился против солнца.
– Могу я просить, умолять тебя не ехать в Бат?
– Я не стану вмешиваться, – обещала она.
– Слава богу.
– Только если это не будет абсолютно необходимо, – добавила она.
Корзина упала на землю, цветы рассыпались. Он схватил ее за руки.
– Это не игра, Джорджи. Ты должна понимать все лучше других. Я готов обсуждать с тобой свои планы. Готов выслушивать твое мнение. Но между мной и Пирсом лежит не только твое письмо, – у нас есть неразрешенные разногласия. И на сей раз тебе лучше держаться подальше, слышишь?
В ее глазах мелькнуло опасение, но губы сложились в улыбку.
– О Маркус! – проворковала она. – Я так люблю, когда ты начинаешь командовать.
Он резко отпустил ее руку и наклонился подобрать разбросанные цветы.
– Прости, – ее голос смягчился.
Он почувствовал мимолетное движение – ее пальцы касались его плеча.
– Ты ведь знаешь, что я ненавижу неведение.
Он выпрямился и неохотно улыбнулся. По крайней мере, Джорджи не сердилась.
– Прими это как расплату за обман по поводу дуэли.
Она закусила губу, потом вздохнула.
– Будь я на твоем месте, я была бы в ярости от моего поведения, – призналась она.
Бэкенхем и был в ярости. Возмущен своей беспомощностью. Но одновременно глубоко тронут, даже польщен тем, что она рискнула репутацией ради его безопасности.
Они направились к дому и больше не говорили о Бате.
Уступить так быстро было очень мило с ее стороны. А ведь он уже был готов к борьбе. Бэкенхему все еще не верилось, что Джорджиана отказалась от намерения последовать за ним в Бат. И, хотя ему хотелось запретить ей эту поездку, он научился терпению и пониманию, – договориться с Джорджи можно было только мирным путем.
Правда была в том, что он боялся, что в Бате ее найдет Пирс, что все пойдет наперекосяк до того, как он успеет надеть ей на палец обручальное кольцо.
Если бы только Монфор поторопился с этим проклятым специальным разрешением!
Маркус не выдал ни своего внутреннего смятения, ни облегчения от ее разумности.
– Ты, возможно, захочешь отдохнуть перед ужином, – улыбнулся он, – я кое-что запланировал на сегодняшний вечер.
– На самом деле у меня есть планы на ночь, – сказала Джорджи, взглянув на него из-под ресниц.
Хрипотца в ее голосе заставила его кровь волноваться. Он приподнял бровь.
– Какие?
– Встретимся в полночь в твоем боксерском зале, – прошептала она, взяв у него корзинку с цветами и поставив на террасу, где леди Арден с Вайолет пили чай.
Надеясь на что-то заманчивое, он не мог скрыть своего разочарования. Он нахмурился от пришедшей ему в голову мысли:
– Сколько раз я тебе повторял, Джорджи? Я не буду учить тебя боксировать.
– О, разумеется. Это сюрприз, – она одарила его улыбкой, одновременно озорной и немного нервной.
Смущенный и настороженный, он подумал, как непредсказуема Джорджи. Казалось, его отказ позволить ей участвовать в возвращении письма был принят неплохо. Неужели она мгновенно придумала какую-то коварную уловку, дабы наказать его?