Он не понимал, о чем она говорила. В тот момент он был физически не способен воспринимать ее слова. От одного лишь воспоминания о ее голосе, хрипловатом и чувственном, он почувствовал возбуждение.
А ее стыдливость… Такого он никак не предполагал.
После жаркой, пламенной чувственности их ласк она принялась упрекать его со строгостью старой девы. Огромное удовольствие ему доставляло дразнить ее.
Никогда он не чувствовал себя таким спокойным и счастливым.
Джорджи сказала, что любит его. Всегда любила. Ему хотелось забраться на самую высокую башню в округе и кричать об этом.
Бэкенхем пропустил мимо ушей ее требование поспешить и одеваться, вместо этого наблюдая за ее облачением, вернее ловя взглядом обнаженное тело, быстро исчезающее под одеждой.
Сначала чулки. Одна стройная ножка поднялась на табурет у туалетного столика, девичьи руки умело, натянув чулок до колена, закрепляли его на месте подвязкой. Затем последовали и остальные предметы одежды.
Ему нравилось наблюдать за ее руками, бегающими по телу, приводящими его в порядок. Что-то чувственное было в торопливых движениях, будто она сама наслаждалась прикосновениями кончиков пальцев к коже.
Он подумал, что еще больше ему понравилось бы прикасаться к ней самому, видеть на ее теле свои руки.
– Позволь помочь тебе, – сказал он наконец поднявшись с кровати.
Она посмотрела на него, обнаженного, возбужденного, и ее глаза расширились. Бедняга, ему придется подождать. Даже сам Бэкенхем понимал, каким преступлением было бы взять ее снова, так скоро после первого раза. Должно быть, ей еще было больно.
Тем не менее просто прикоснувшись к ее телу, он бы не сделал ничего дурного.
Она закрепила вторую подвязку.
– Мне не нужна такая помощь, о какой ты думаешь.
Он приподнял бровь.
– Тогда стоит позвонить твоей горничной?
– Очень смешно! – Джорджи подхватила свою сорочку.
Маркус схватил ее за руку и привлек к себе.
– Позволь мне, – сказал он.
Скользя рукой по ее плечу, он сдвинул набок атласную ткань и наклонился поцеловать ключицу Джорджианы.
– Я мечтал сделать это всю ночь, – пробормотал он.
Она вздохнула и откинула голову.
– Неужели?
– Конечно.
Обеими руками стягивая платье с плеч, он нагнулся и поцеловал пышный холм ее груди.
Она вздрогнула, затем все же оттолкнула его.
– Нет, Бэкенхем. Вайолет в беде. Нужно спешить. И тебе лучше пойти со мной.
– Она не ранена? – До настоящего момента такая мысль не появлялась у него в голове. Волнение отрезвило его.
– Нет, ничего такого. Она лишь … очень нуждается во мне. В нас. Объясню по пути.
Теперь он больше не мешал ей собираться. Вскоре Джорджи завязала волосы лентой и была готова идти.
– Где она? – спросил Бэкенхем.
– Думаю, в гроте.
Пораженный, он переспросил:
– В гроте? В такой час?
– Поговорим потом, ладно?
Бэкенхем направил лодку к гроту быстрыми мощными взмахами весел. Джорджи наслаждалась зрелищем его великолепного тела.
Каких усилий ей стоило не размечтаться, а планировать спасение Вайолет и ее глупых подруг от неприятностей.
Джорджи мечтала о том, как весь мир оставит ее с Маркусом наедине, чтобы они смогли насладиться друг другом в полной мере…
Однако предчувствие подсказывало ей, что худшее впереди. Бэкенхем принял известие о письме гораздо лучше, чем она ожидала. После первого взрыва ярости он вел себя так, будто не собирался ничего предпринимать, просто решил оставить прошлое в прошлом.
Это было так не похоже на ее Маркуса. Видимо, на этот раз Бэкенхем решил не открывать ей своих планов.
Ей пришлось с этим смириться.
– О чем ты думаешь? – спросил он, почувствовав изменение в ее настроении.
Джорджи уклонилась от ответа.
– Я падшая женщина, – заявила она. – И меня это ничуть не беспокоит.
– Можешь наслаждаться статусом падшей женщины до утра. Мы объявим о нашей помолвке завтра, – сообщил он.
Она хотела потребовать, чтобы он оставил планы мести в отношении Пирса, но сейчас тревожить его подобными разговорами было бы бесполезно. Бэкенхем редко выглядел таким счастливым, непринужденным. За ним никогда не замечали беспечности, с какой он сегодня дразнил ее. Выражение лица свидетельствовало о непосильной ноше на его плечах с того самого момента, как он вошел в права наследства после деда и решил восстановить справедливость.
К счастью, они прибыли на небольшой остров прежде, чем ее мысли приняли трагический оборот. Бэкенхем помог Джорджи выйти из лодки и прижал к себе для быстрого, горячего поцелуя. Затем подал ей фонарь и пропустил вперед по лестнице в грот.
Взрыв девичьего смеха подтвердил Бэкенхему обоснованность опасений Джорджианы. Невероятно, но юные барышни действительно сбежали из поместья в грот, и это в два часа ночи. Кроме того, насколько он мог судить, девушки успели употребить изрядное количество спиртного.
Граф задержался на ступеньках и обратился к спутнице:
– Будет лучше, если ты зайдешь первой и убедишься, что они выглядят прилично.
– Святые небеса, – прошептала Джорджи. – Ты полагаешь, они могли… Подожди здесь.
Он услышал, как за очередным взрывом хохота последовал строгий выговор Джорджи, требовавший объяснений скандального поведения юных леди.
– Если кто-нибудь узнает об этой выходке, можете попрощаться с вашими добрыми именами.
Ситуация была, конечно, предосудительной, даже шокирующей. Но некоторые интонации в голосе Джорджи не могли не вызвать улыбку. Было в них что-то новое. Материнское негодование? Джорджи Блэк читала лекцию о неподобающем поведении, кто бы мог подумать…
Услышав, как Джорджи зовет его, Бэкенхем громко спросил:
– Они прилично выглядят?
– Полностью одеты, если вы об этом, – отозвалась она угрожающе. – Что касается приличий…
Войдя в грот, он увидел, что она имела в виду. Барышни в измятых задранных платьях разлеглись по всему гроту на принесенных с собой коврах и подушках, явно выпив куда больше бренди, чем допустимо.
– Вероятно, они стащили его из вашей библиотеки, – сказала Джорджи напуганно. – Я должна просить у вас прощения.
Леди Гарриет бестолково улыбнулась.
– Вы вместе, – сообщила она. – Я так рада.
Бэкенхем подавил смешок, а Джорджи порозовела. Она поспешно объяснила:
– Мне пришлось разбудить лорда Бэкенхема на случай, если кого-то из вас придется нести.
Бэкенхем послал многозначительный взгляд в сторону мисс Девер, которая, казалось, заснула или потеряла сознание, одной рукой все еще сжимая горлышко графина.
– Похоже, вы были правы. Мое присутствие здесь необходимо.