Наркоман распахивает свою дверь, следит, как мы поднимаемся по лестнице. Я заметила, что у кого бы из нас ни оказались ключи, мы обязательно сначала ждем несколько мгновений и только потом открываем дверь, словно даем Скарлетт возможность появиться в квартире. Сегодня за дверью нас поджидает только Баламут. Сайлас идет в душ, а я забираюсь в кровать, хотя понимаю, что в итоге окажусь на диване, рядом с Сайласом. Я больше не могу спать одна. Дыхание Сайласа, тепло его тела, утешения, заверения, что все будет в порядке, помогают мне заснуть и подготовиться к еще одному утру без сестры.
* * *
Когда я просыпаюсь, Сайласа уже нет дома. Он завел привычку искать Скарлетт по утрам, когда в городе еще нет толпы. Иду в ванную, плещу водой в лицо, раздумываю над тем, что приготовить на завтрак. Я так давно не выходила за продуктами, что из еды у нас осталась только банка томатного соуса для спагетти. Наверное, стоит сходить в магазин… Со вздохом беру плащ, спускаюсь по лестнице и выхожу из дома.
Слоняюсь по магазину, скидываю в корзину продукты: хлеб, яйца, макароны… В последнее время я не в настроении готовить, предпочитаю еду попроще. Расплачиваюсь, не сказав ни слова кассирше, которая за молчание окатывает меня холодным взглядом. Она кладет мои покупки в пакет, засунув хлеб под поддон с яйцами, и я выхожу на улицу. С тех пор как мы с Сайласом забросили поиск потенциального фенриса и перестали охотиться, мне некуда торопиться.
Направляюсь домой, небрежно помахивая пакетом. Ветерок развевает складки алого плаща. Мне приходит в голову срезать через парк — может, Скарлетт здесь побывала? Взгляд безразлично блуждает по опрятным цветочным клумбам. Я вздыхаю. Скарлетт или Сайлас… Почему надо между ними выбирать? А может, выбор уже сделан? Я делаю шаг в сторону, на газон, чтобы пропустить на дорожке компанию бегунов.
— Мисс? — окликает меня мужской голос. — Мисс, осторожнее!
Я поднимаю голову и осознаю, что обращаются ко мне.
Один из спортсменов остановился рядом со мной. На лицо ему падает тень от козырька бейсболки.
— Что? — переспрашиваю я.
Бегун подходит ближе, и я замечаю на его мрачном лице проблеск усмешки.
— Осторожнее, мисс. Нельзя сходить с тропы.
— Извините, я не знала.
В этот самый момент он поправляет кепку и у меня перехватывает дыхание: на запястье блестит на солнце татуировка — стрела, заключенная в корону.
Все происходит очень быстро. Альфа хватает меня за руку. Я тянусь к ножам, но их нет — я оставила их дома! Скарлетт сто раз говорила мне всегда носить оружие с собой! Еще один бегун хватает меня за другую руку. Все бегуны — фенрисы — окружили меня, их лица то и дело превращаются в морды, зубы вытягиваются, становясь клыками, а глаза сверкают охрой. Вожак прижимает меня к себе. Я тщетно пытаюсь отстраниться и не дать ему касаться меня. Волков много, все они хохочут, воют и лают. Пытаюсь закричать, но рот мне затыкает наполовину поросшая шерстью рука. Альфа подбрасывает меня в воздух, словно куклу, и разглядывает с голодом и ненавистью в глазах.
Кто-то накидывает мне на голову плащ и туго закручивает его у меня на шее. Трещит и отрывается подол, сумки с продуктами падают в траву. Альфа стискивает меня еще сильнее, разрывает тело когтями. Мы бежим — я слышу свист ветра, но вижу только пурпурную ткань. Пытаюсь высвободиться из волчьей хватки, но вожак силен, и я едва могу пошевелиться.
Снова кричу, но звук моего голоса теряется в тявканье и порыкивании остальных фенрисов. Они уже перекинулись и покусывают меня то за ноги, то за бока — не наносят серьезных ран, лишь чуть-чуть надрывают кожу. Укусы саднят, и я вскрикиваю, заслышав победный вой. Дыхание Альфы становится низким и утробным, почти что чувственным. Бег длится целую вечность. Мне хочется кричать и биться в удушающей накидке, но я молчу. Я ведь охотник.
«Пусть я снова стану охотником!»
Волки замедляют шаг. Я изо всех сил прислушиваюсь, пытаясь понять, куда меня затащили: место тихое, совершенно лишенное оглушительного городского шума. Волки тяжело дышат, некоторые превращаются обратно в людей. Темнеет, внутренняя поверхность плаща теперь стала совершенно черной. Я снова начинаю биться — Альфа смеется и сжимает меня с новой силой, едва не ломая ребра, пока мне не начинает казаться, что я сойду с ума от паники и клаустрофобии. Внезапно он меня отпускает, я падаю и ударяюсь локтями о неровный цемент. Из легких вырывается весь воздух, но я тут же отползаю назад и сдергиваю красный плащ с лица.
Это не особенно помогает. Я в полной темноте.
Вокруг слышится тяжелое дыхание, я чувствую запах гнили и скисшего молока. Моих рук, лица, ног то и дело касается чья-то шерсть, оставляя жирные следы. Постепенно глаза привыкают к темноте.
Передо мной распростерлось море охряных глаз. Сотни волков — кто-то перекинулся, кто-то нет — пристально и голодно уставились на меня. Альфа стоит у меня в ногах, сладострастно ощерившись. Меня мутит от запаха зверя.
— Привет, детка! А я боялся, что мы с тобой больше не увидимся.
Фенрисы хохочут и завывают, как безумные. Я лихорадочно осматриваюсь в поисках выхода, к которому не пришлось бы прорываться сквозь всю стаю. По-моему, мы в тоннеле метро — неподалеку проложены рельсы, но граффити на стенах и разбросанные вокруг одеяла указывают на то, что тоннель заброшен.
Один из волков кидается на меня из толпы. Я напрягаюсь, готовлюсь отразить атаку, жду, что вслед за ним ринется стая. Сколько я продержусь, если они набросятся всем скопом? Минуту? Полминуты? Волк подпрыгивает, и я вижу только огромные клыки, нацеленные мне в лицо.
Альфа отбрасывает нападающего. Фенрис переворачивается в воздухе и пролетает по полу, со стоном превращаясь в человека. На боку у него кровоточит глубокая рана.
— Нет! Пока рано! — шипит вожак.
Он наклоняется, хватает меня за руку, выворачивая сустав, резко вздергивает на ноги и тащит к желтой металлической двери, которая чем-то перепачкана. Неужели кровью? Человеческой? Он берется за ручку и распахивает дверь.
— Никому ее не трогать! Дверь не открывать! Ясно? Мертвая она нам ни на что не сдалась, — грозно приказывает вожак.
Стая согласно перешептывается и подвывает.
Альфа выбрасывает руку вперед и заталкивает меня в темную комнату. Я ударяюсь о какой-то твердый металлический предмет, падаю на пол, и голова взрывается от удара. Фенрис подходит ближе и вскидывает руку: на пальцах отрастают когти. Невероятное самообладание. Вожак тянется к моему лицу, но я не кричу. Не могу пошевелиться, голова раскалывается, я до смерти напугана. Какой из меня охотник?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});