в правой части мозга. Вспомните, что теменная кора важна для концентрации внимания на окружающем пространстве и находящихся в нем предметах. Подобно тому, как зрительная кора правой части мозга отображает левую половину поля зрения, теменная карта правого полушария отображает пространство с левой стороны от нашего тела, к которому приковано внимание. Пациенты с синдромом одностороннего игнорирования, вызванного повреждением правой части теменной коры, отличаются полным отсутствием внимания (или отсутствием осознания) по отношению к предметам, событиям и даже частям собственного тела с левой стороны. Во время еды такой человек может съедать все, что лежит на правой стороне тарелки, а затем просить добавку, не подозревая, что его тарелка опустела только наполовину. Но если кто-то доброжелательно повернет тарелку на 180 градусов, так что оставшаяся еда окажется справа, человек осознает это и радостно все доест.
Интересно, что синдром одностороннего игнорирования влияет на способность людей справляться с простыми упражнениями с числами[231]. Допустим, перед нами пациент, выросший в обществе, где читают слева направо. Он сидит перед экраном компьютера, в центре которого поочередно появляются цифры. При появлении каждой цифры (от 1 до 9, кроме 5) его просят как можно быстрее указать, больше ли она 5 или меньше. Хотя этот человек способен дать правильный ответ во всех случаях, он делает это медленнее в случае 4, чем в случае 6. Почему это так? Дело в том, что для ответа на вопрос человек должен представить самого себя в позиции 5 на мысленной числовой линии. Это превращает числовую задачу в пространственную: находится ли данная цифра слева или справа от меня? Но в результате синдрома одностороннего игнорирования пациент не способен концентрировать внимание на числах, находящихся слева, и поэтому не может указать, что цифра 4 находится слева от цифры 5. Для правильного ответа на вопрос ему нужно использовать другую стратегию, на которую требуется больше времени.
Мы достоверно знаем не только то, что мозг осмысляет числа через пространство, но и то, что он использует для этой цели наше собственное тело. Первые указания на это появились в 1924 году, когда известный австрийский невролог Йозеф Герстман описал случай пациентки с необычными симптомами, продолжавшимися на протяжении месяцев после перенесенного инсульта. Герстман обратил внимание, что у женщины наблюдалась “явная неспособность оперировать числами и понимать их. И серьезные нарушения способности к счету”[232]. У нее также обнаружились “отдельные нарушения умения узнавать и называть собственные пальцы. Каждый раз она не может отличить указательный палец от среднего и безымянного, мизинца или большого и кажется растерянной. Если ее просят дотронуться до конкретного пальца, показать его, выпрямить или назвать, она совершает много ошибок и демонстрирует типичную беспомощность, связанную с отсутствием осознания или с замешательством”. Когда похожие нарушения были обнаружены у других пациентов, ученые установили, что виновато в этом повреждение специфического участка теменной коры.
Герстман выдвинул гипотезу о том, каким образом распознавание пальцев и расчеты могут быть связаны между собой в мозге. Он отметил, что дети часто учатся считать и выполнять простейшие арифметические действия на пальцах. Связь между пальцами и числами настолько прочная, что в большинстве культур используется десятеричная система счета, в которой числа группируются десятками, и многие слова, включая “диджитал”, происходят от слов, ранее использовавшихся для описания пальцев или кистей рук. Если дети и культурная традиция используют пальцы для перехода в царство чисел, возможно, мозг делает то же самое.
Несколько десятилетий спустя Элизабет Уоррингтон и Марсель Кинсбурн, в то время работавшие в Национальном госпитале на Квин-сквер в Лондоне, обследовали пациентов с повреждениями теменной коры и такими же симптомами, как у пациентки Герстмана. Они очень подробно описали трудности пациентов в распознавании собственных пальцев. Вот что они писали: “Пальцы потеряли индивидуальность не только в плане очередности, но и на более глубоком уровне. Потеряно отличие одного от другого, как минимум в отношении прикосновения, тактильной схемы. Как будто пальцы слились в единый комок”[233]. Эта утрата ясности, возможно, является отражением потери карты мозга, которая связывает тактильные и пространственные координаты тела и привлекает внимание к пальцам и кистям рук.
Недавние исследования с помощью современных технологий подтверждают гипотезу, что в теменной коре есть участок, ответственный за распознавание пальцев и обработку информации о количестве. В одном исследовании у здоровых участников эксперимента активность нейронов в этой области подавляли с помощью транскраниальной магнитной стимуляции[234]. После стимуляции участники плохо справлялись с упражнениями по распознаванию пальцев и обработке информации о количестве. Другая исследовательская группа с помощью электродов напрямую стимулировала этот участок теменной коры пациентов во время хирургических операций по удалению опухолей мозга[235]. Когда ученые стимулировали этот участок мозга, у пациентов возникали трудности с распознаванием пальцев и расчетами. Один пациент, которому во время стимуляции задали простую арифметическую задачу, многократно просил ученых повторить числа, поскольку, как он выразился, он их не понимал.
В экспериментах с применением фМРТ также была выявлена активность в этом участке теменной коры и вокруг него у здоровых участников, которые идентифицировали собственные пальцы и осуществляли арифметические расчеты. Однако ученые считают, что выполнение этих двух дел может сопровождаться активностью в двух отдельных, близко расположенных участках мозга, а не на одной территории[236]. Возможно, мы используем для вычислений не всю мультисенсорную пространственную карту пальцев, а лишь часть ее территории аналогично тому, как мы задействуем часть веретенообразной зоны лиц в левом полушарии для распознавания букв, когда учимся читать.
Связь между пальцами и числами также подтверждается при анализе процесса обучения математике. Способность детей различать пальцы является очень хорошим предсказательным критерием их способности выполнять численные задачи через три года после момента тестирования[237]. Возможно, дети с лучшей способностью к мысленному отображению отдельных пальцев и концентрации внимания на них лучше подготовлены к использованию такого рода внимания или мысленных образов для отображения чисел или для вычислений. Вероятно, это помогает им сделать шаг от решения математических задач на пальцах к их решению в уме.
В то же время ясно, что счет на пальцах не является необходимым условием для обучения арифметике. Например, слепые дети обычно не считают на пальцах, но у них нет проблем с обработкой чисел и вычислениями[238]. Аналогичным образом дети с врожденным центральным параличом, которые с трудом двигают руками, обычно плохо распознают пальцы, но при этом хорошо справляются с арифметическими задачами[239]. Короче говоря, по-видимому, счет на пальцах – полезная и эффективная стратегия для обучения отображению чисел и манипуляциям с