Читать интересную книгу Убийство. Кто убил Нанну Бирк-Ларсен? - Дэвид Хьюсон

— Слова на бумаге, вот что такое наше соглашение, — сказала Эллер. — Ничего больше.

На столе стояли чашки с кофе и круассаны. К ним едва притронулись.

— То есть вы выходите из альянса?

— Это вопрос доверия.

— Это вопрос принципа.

— Вашего принципа, не нашего. Я не собираюсь тонуть вместе с вами. Не хочу отвечать за ошибки, которых не совершала. Не буду…

— Что вы хотите сказать? — остановил он ее.

— Пока эта ситуация с учителем не разрешится, мы дистанцируемся от вашей партии. Нам придется…

Стук в дверь. Вошел Мортен Вебер. Выглядел он так, словно основательно прошелся по магазинам. Стильная новая куртка, красный джемпер, белая рубашка. Хартманн и Скоугор воззрились на него с недоумением.

— Вот документ, о котором ты просил, — сказал Вебер, подходя к Хартманну и кладя перед ним листок.

Все молча следили за ним.

Вебер спросил:

— Принести еще кофе?

Когда никто не ответил, он улыбнулся и удалился.

Хартманн посмотрел на цветную распечатку. Это была страница с веб-сайта Кирстен Эллер.

— Так о чем мы говорили, Троэльс?

Хартманн внимательно вчитывался в листок, принесенный Вебером.

— С вашего позволения, продолжу, — сказала Эллер. — Я не буду появляться на публике вместе с вами. Все совместные мероприятия отменяются, включая сегодняшний вечер.

Эллер собрала в стопку свои бумаги, выровняла их, убрала в портфель вместе с ручкой — приготовилась уходить.

— А как насчет доверия к вам?

— О чем вы?

Хартманн протянул через стол распечатку Вебера:

— Вы приписываете себе наши успехи в программе интеграции иммигрантов. И не где-нибудь, а на своей собственной странице в Интернете.

Она выхватила у него листок, прочитала.

— Наша инициатива настолько вам понравилась, что вы пишете о ней как о своей. — Хартманн откинулся на стуле, заложив руки за голову. — Я не против того, чтобы разделить славу, Кирстен. Но тогда придется разделить и вину. — Он наклонился вперед и с улыбкой добавил: — Вот такие меры ответственности.

— Это шантаж!

— Ни в коем случае. Это же ваш веб-сайт, не наш. Значит, вам и отвечать. Отречетесь от меня — сами поставите себя под удар. Но…

— Спасибо за кофе, — прошипела Эллер.

— На здоровье. До встречи вечером, как договаривались.

Они проводили ее до двери, потом пошли в штаб кампании.

— Ей это не понравилось, — сказала Скоугор.

— Мне наплевать, понравилось ей или нет. Я не собираюсь выслушивать нотации о нормах поведения от какой-то продажной политиканши, которая прыгает в постель к любому, кто ее не гонит.

Мортен Вебер сидел за своим столом. Хартманн подошел. Вебер не оторвал глаз от монитора.

— Я думал, ты бросил нас.

Вебер проверял свой почтовый ящик, полный непрочитанных писем.

— Мне стало скучно.

Хартманн положил на стол распечатку с сайта Эллер:

— Как ты догадался?

Вебер уставился на него, будто ответ был очевиден.

— Будь я руководителем ее кампании, то обязательно использовал бы успех партнеров по альянсу. Иногда очень полезно думать, как другие.

— Я рада, что ты вернулся, Мортен, — сказала Скоугор.

Он засмеялся, глядя на нее:

— Я тоже.

Квартира Кемаля в Эстербро. Команда криминалистов обследовала каждый дюйм в каждой комнате. Все, что им удалось найти, — это два отпечатка пальцев Нанны Бирк-Ларсен возле входной двери.

Майер хотел большего.

— Послушайте, — сказал старший группы криминалистов. — Мы сделали все, что можно. Тут ничего нет.

Лунд просматривала предварительные отчеты.

— А что с ботинками? — спросил Майер.

— Проводим анализ грязи. Уже точно известно, что она не с места преступления.

— А эфир? Кому придет в голову держать в доме эфир?

— Тому, у кого есть вертолеты.

Один из криминалистов вытащил из угла модель вертолета.

— Мужская игрушка, — сказал он. — У него таких много. Летает на смеси парафина и эфира.

— Соседи? — спросила Лунд. — Что они говорят?

— На третьем этаже что-то отмечали допоздна, и один из них видел, как Кемаль выбрасывал мусор в половине второго ночи. Это все.

— Мусор? — вскинулась Лунд. — В половине второго?

— Так он сказал.

Через двадцать минут прибыл Кемаль для следственного эксперимента. Он не выглядел как человек, ожидающий ареста: элегантное пальто, серый шарф. Школьный учитель даже в воскресенье.

— Вы утверждаете, что дальше входной двери она не проходила? — спросила Лунд.

— Она позвонила. Я впустил ее.

— А потом?

— Она извинилась за то, что долго не возвращала книги, которые я давал ей почитать.

— Вы пригласили ее войти?

— Нет. Мы поговорили здесь, возле двери.

— Тогда почему на фотографии в гостиной ее отпечатки?

— Я собирался циклевать полы и вынес все вещи из гостиной сюда. И фотографию класса тоже. Нанна смотрела на нее, перед тем как уйти.

— Почему?

— Не знаю. Ей захотелось по какой-то причине.

— А потом?

— Потом она ушла.

— Вы проводили ее из здания?

— Нет. Я просто закрыл за ней дверь. Здесь безопасно… — Он умолк на секунду. — Я думал, что здесь безопасно.

— Почему вы попросили рабочих не приходить? — спросил Майер.

— Мне показалось, что они запросили слишком высокую цену. Решил сделать полы сам.

— И вы позвонили им в половине второго ночи?

— Почему нет? У них автоответчик.

Лунд внимательно осмотрела дверь, вошла в квартиру и снова вышла.

— Вам звонили незадолго до прихода Нанны.

Темные глаза мужчины метнулись от Майера к Лунд и обратно.

— Да. Ошиблись номером. Я был тогда на заправке, покупал кофе.

Майер удивленно склонил голову:

— Неужели ошиблись номером? И о чем можно в таком случае болтать девяносто секунд?

— Ну да… — Оба полицейских видели, что Кемаль затрудняется с ответом. — Звонивший хотел поговорить с человеком, у которого этот номер был до меня…

— Звонок был сделан из прачечной возле вашего дома. Как вы объясните это совпадение?

— Никак…

— Вы выносили мусор, — сказала Лунд.

— Да, в субботу, — согласился он.

— В субботу в половине второго ночи. Что было в черном мешке?

— Старый ковер.

— Ковер?

— Да, я выбросил его, когда возвращался из квартиры на дачу.

Молчание полицейских вынудило его продолжить:

— Если это все…

По-прежнему молчание.

— Скоро здесь будет моя жена. Я бы хотел, чтобы к этому времени вы ушли.

— Не вздумайте сбежать, — сказал ему Майер.

В Управлении полиции Букард выслушал их отчет.

— Значит, у вас на него ни черта нет?

— Кемаль лжет, — сказала Лунд.

— Вы ничего не нашли в квартире.

— Он прибрался. А ее отвез в другое место.

Недовольный шеф мерил шагами кабинет.

— Куда? Вы же все проверили. Квартиру, машину, подвал, загородный дом, молодежный клуб…

— Шеф, если на тебя давят из избирательного штаба Троэльса Хартманна, так и скажи нам, — перебила его Лунд. — Только вежливо.

Букард взорвался:

— Мне плевать на политику! У нас нет никаких доказательств, что этот человек насильник и убийца.

— Кемаль лжет, — в который раз повторила Лунд. — У него должно быть другое место…

— Тогда найдите это место! — приказал Букард.

Жена Кемаля бродила по квартире, разглядывая стены, покрытые алым порошком для снятия отпечатков пальцев. Следы были повсюду.

Он стоял в прихожей, пока она ходила из комнаты в комнату, включая свет везде, сжимая большой живот, сердитая и растерянная.

— Что они искали?

Он не ответил.

— Они думают, что это ты сделал?

— Скоро они поймут, что ошибаются.

— Не понимаю, почему ты не сказал им сразу.

Он прислонился к стене, не отвечая на ее взгляд.

— Я не хотел, чтобы ты волновалась. — Он притянул ее к себе, обнял, хотя она пыталась стряхнуть с себя его руки. — Я ведь уже просил прощения. Я не могу изменить то, что сделано. Мы…

Она все-таки вырвалась из его объятий, все еще рассерженная. Его отвлек телефонный звонок.

— Рама слушает.

Не переставая разговаривать, он прошел в гостиную с недавно отциклеванным полом и отметками криминалистов.

Она терпеть не могла, когда он говорил по-арабски, не понимала ни слова.

Еще она терпеть не могла, когда он сердился. Это случалось так редко. Он был миролюбивым, порядочным человеком. И тем не менее сейчас она слышала в его голосе гневные нотки. Прислушиваясь к словам чужого языка, она задумалась: а так ли хорошо она знает этого человека? Сколько сторон его жизни до сих пор скрыто от нее?

Жучок на телефоне Кемаля зафиксировал громкий сердитый разговор. Через сорок минут перед компьютером в кабинете Лунд сидела женщина в кремовой чадре и слушала запись. Эта женщина была дежурным переводчиком. Она записала услышанное арабской вязью, посмотрела на полицейских.