которым нельзя мириться».
Тем не менее доброта Матильды «молит меня не лишать короля моей любви, но ходатайствовать за него, вас, вашего отпрыска и королевство, – продолжил Ансельм. – Я делал это до сих пор. Но что касается будущего, я вверяю себя промыслу Божьему, согласно которому сын не в ответе за беззакония отца, а жена – за грехи мужа. Я надеюсь, что с Божьей помощью мое сердце не затаит обиды, которая могла бы разлучить меня с Господом. Пусть Всемогущий Господь вечно хранит вас и ваше потомство в своей милости»13.
Позднее в том же году, вероятно летом, Матильда написала третье из дошедших до нас писем к Ансельму, умоляя архиепископа вернуться в Англию. Послание переполняли библейские цитаты. Королева умоляла «нежного отца»: «Смягчите немного свою суровость и – с вашего позволения – свое железное сердце. Приезжайте навестить своих людей и среди прочих вашу служанку, которая тоскует по вам всем сердцем. Изыщите способ, при котором ни вы, пастырь, что ведет за собой, не претерпите обиды, ни его королевское величество не будет ущемлен в правах. Если примирение невозможно, то, по крайней мере, пусть отец придет к своей дочери, а господин – к служанке и научит ее, как быть. Пусть он придет к ней до того, как она покинет этот мир. Воистину, если я умру, прежде чем смогу увидеть вас, то боюсь, что даже в стране живых все поводы для ликования будут пресечены. Я говорю это без стыда. Вы – моя радость, надежда и утешение»14.
Следующее сохранившееся письмо Ансельм отправил королеве в августе 1104 года в ответ на одно из ее писем, кротко укорявшее архиепископа в том, что его официальное послание напрасно оскорбило короля и баронов «недостатком сдержанности», воспрепятствовав примирению, достичь которого она с таким усердием стремилась. Содержание послания побудило короля Генриха выразить Ансельму свое ответное возмущение в письме. Матильда добавила, что король и его советники, ознакомившись с ее последним письмом к архиепископу, обвинили в недостатке сдержанности и ее, однако она была непреклонна: «В том, что там написано, нет ничего огульного и ничего неразумного, хоть это и вменяет мне в вину король в своем письме».
В ответ на заверения Матильды о «горечи, печали и беспокойстве», которые она испытывает по причине его отсутствия, Ансельм счел своим долгом напомнить, что конфликт затянулся не по его вине. «Все, что я сделал, – утверждал Ансельм, – это сообщил королю о недопустимости нарушения закона Божия. То искаженное понимание моих слов, на основании которого утверждают, что я говорил неразумно, я не приписываю ни мнению короля, ни вашему. Согласно тому, что я слышал, король сначала благосклонно воспринял мое письмо, но позже кто-то, кого я не знаю, со злобными и неискренними намерениями настроил короля против меня, исказив мои слова без моего ведома. Кто это может быть, я не знаю; но я не сомневаюсь, что он либо не любит, либо не способен любить своего господина. Пусть Всемогущий Господь одарит вас и ваших детей процветанием в этой жизни и приведет вас к счастью в жизни грядущей»15.
11
Несмолкаемые приветствия
Генрих рос, наблюдая, как мать исполняла обязанности регента, и, несомненно, впечатлился ее талантами. Матильда Фландрская доказала сыну, что женщина способна успешно править. Генрих видел, как отец полагался на свою королеву. Генрих признавал наличие подобных качеств у своей жены и был уверен, что она в этой роли проявит такую же государственную мудрость и ее правление будет столь же плодотворно. 4 августа 1104 года Генрих отбыл в Нормандию, оставив Матильду править Англией в качестве регента, председательствовать на Большом королевском совете, что она несколько раз делала, и неофициально пользоваться всей полнотой власти от имени короля1. Ни один летописец не счел удивительным, что женщину наделили такой большой самостоятельностью2. Впоследствии даже прозвучит мнение, что «многие хорошие законы были приняты в Англии благодаря доброй королеве Матильде»3.
Генрих предоставил жене «право судить преступления»4. Разъезжая по королевству, королева издавала хартии, рассматривала судебные иски и уголовные дела и оказывала покровительство королевским судьям, с которыми у нее сложились хорошие деловые отношения. Она продолжала заниматься благотворительностью от своего имени, преподнося в дар земли. Так, к примеру, Матильда предоставила вольности каноникам приората Святой Марии в Хантингдоне и вручила хартию, скрепленную печатью в Рокингеме, собору Линкольна5. Благодаря своему независимому положению она также могла оказывать покровительство от имени короля6.
В августе Матильда была в Абингдоне, где остановилась у прославленного в тех краях Роберта Фиц-Герви. Королева убедила Фиц-Герви пойти к ней на службу рыцарем с согласия его друга Роберта Гернона, которому Фиц-Герви обязался служить. Матильда направила Фиц-Герви в аббатство Абингдон вместе с ценным свинцом, взятым из королевского охотничьего дома на острове Святого Андрея на реке Трент в Бертоне в графстве Стаффордшир7. Свинец в то время использовали в строительстве, для изготовления труб, а также в гончарном деле. Между 1101 и 1113 годом Матильда передала аббатству Абингдон остров Святого Андрея целиком, а также земли в Колнбруке и поместье Лэнгли-Мариш, относившиеся тогда к Бакингемширу8. Королева также присутствовала в аббатстве 15 августа, когда аббат Фариций устроил торжества по случаю Успения Пресвятой Богородицы.
Жизнь Матильды шла своим чередом. Во время частых отлучек Генриха в Нормандию королева была предоставлена самой себе. «С благодушием перенося отсутствие короля и двора, она много лет прожила в Вестминстере; но не королевское великолепие прельщало ее, толпы посетителей и разносчиков новостей бесконечной чередой входили в ее великолепное жилище и выходили из него. Этого требовала безграничная щедрость короля; ее доброта и приветливая любезность также служили тому причиной»9. На самом деле Матильда не проводила все время в Вестминстере, совершая поездки по стране. Так, например, она наблюдала за строительными работами в лондонском Тауэре и Виндзорском замке. В Тауэре Генрих I, вероятно, приступил к строительству Гардеробной башни, чтобы разместить в ней новые королевские покои.
Самыми близкими подругами Матильды были, пожалуй, придворные дамы и девицы, которые ежедневно прислуживали ей. Одна из служанок, Хелисенда, была искусной вышивальщицей. Три других – Эмма, Гунхильда и Кристина – разделяли благочестие своей хозяйки и позже удалились в скит в Килберне к северу от Лондона; когда в 1128 году скит стал бенедиктинским приоратом, девушек приняли как первых монахинь.
Генрих вернулся в Англию в декабре 1104 года, встретил Рождество в Кингсбери близ Старого Виндзора и провел с Матильдой остаток зимы в