какие лучше термины подойдут. Побитый, несчастный, униженный, зареваный. Короче, не пацан, а черти что.
Госпожа Милославская сильно нервничала, глядя на теткину руку, вцепившуюся в Семена, но вступать в бой за спасение сына, всё-таки сильно не торопилась. Понимала, тут и огрести можно. Люди простые, без изысков. Им, что Милославская, что Петрова, что Сидорова.
— Ну? — Я зевнул, потянулся, а потом принялся стряхивать соломинки, повисшие на одежде.
— Баранки гну! — Содержательно высказалась злая тетка, которая держала в заложниках Сеньку
Лицо у нее, кстати, было знакомое . Кто-то из наших соседей.
— Дело нужное, наверное. — Согласился я. Спорить со злыми тётками себе дороже. — От меня что требуется? Яснее ситуация не стала. Если что, никуда не ходил, никого не видел, спал всю ночь, как убитый. Просто имейте в виду.
— Ну-ка, повтори. Что тебе сказал Георгий. — Велела Сеньке маман, при этом глядя на меня так, будто я стою в крови по колено, а в руках держу голову врага.
Учитывая, что врагом была сама госпожа Милославская, так понимаю, свою голову она, как раз, и представила. Во взгляде Светланочки Сергеевны плескалась почти ненависть. Удивительно крепкие между нами родственные связи. Именины сердца просто.
— Чего повторять? Жорка сказал, идти нужно в сад, потом в огород, потом вниз до пруда и направо. Там будут "Эм" и "Жо". Но их не было. Я не нашел. А в туалет хотелось так, что сил не было терпеть…
— Неужели? — Соседка со всей силы тряхнула Сеньку за плечо. — И поэтому ты встал на берегу и принялся мочиться в пруд? Где мои уточки плавают. А я иду такая, уток выпустила. Смотрю, стоит это чудо без штанов. В воду мне ссыт. Это где ж вас учат такому?
— Ты! — Маман ткнула в меня пальцем.
Ее распирало от злости. Того и гляди, рванет. Лицо перекосилось и покраснело. Очевидно, из двух сыновей, младшего она реально любит гораздо больше. Вон как растаращило женщину. Даже маска тупой куклы слетела.
— Ты издеваешься над ребенком! — Смогла, наконец, Светланочка Сергеевна сформулировать свою истеричную мысль.
Тетка, которая держала Семена, с большим сомнением уставилась на младшенького. Несмотря на свой юный возраст, ребенка Сенька точно мало напоминал. Там на полной скорости уже приближался период гормонального карнавала и вакханалии тестостерона. К тому же, на здоровье пацан явно не жаловался. Румянец — во всю щеку. Пахать на Сеньке можно.
— Слушай… — Я посмотрел прямо на младшенького. — Ну, вот ты дурак? Или что? Допускаю, не был в деревне. Вполне понятно. Сам офигел от всего увиденного. Но как можно было поверить в общественный туалет? С головой, оно нормально? Ладно я. Мне простительно...
— Почему так говоришь? Что значит, ладно ты? — Тут же вскинулась Светланочка Сергеевна.
Я мысленно надавал себе подзатыльников. Не иначе, как спросонья, не слежу за языком вообще. Честно говоря, имел ввиду, что мне, современному человеку, живущему на сорок лет вперёд, в семье очень большого чиновника, ни черта кроме своей богатой, очень богатой жизни не видевшему, было крайне удивительно наблюдать весь деревенский быт. У нас в 2023 уже, наверное, в провинции если и остались уличные толчки, то больше "на всякий случай". Надёжные они. Есть вода, нет воды, есть свет, нет света — ничего не меняется. Хоть апокалипсис случится. Выживут в этом случае, походу, тараканы и деревенские туалеты. Но Семён, блин… Он в другом времени рождён. Как повелся на мой прикол?
Хотя, если обратить внимание, как госпожу Милославскую в данный момент телепает, я так понимаю, младшенького вообще с детства в попку целовали. Золотой горшок следом носили.
Что интересно, чувствую сейчас внутри какое-то недовольство, обиду, ревность. И точно понимаю, это не мое. Мне на Сеньку и на Милославскую вообще плевать. Уж тем более, плевать, что маман от младшего брата буквально фанатеет. Соответственно, эмоции эти не мои. Остаточное явление настоящего Жорика, которого, наверное, сильно задевало, что Семена мать боготворит, а его … Ну хоть не утопила, как котенка, и на том спасибо.
Почему-то именно в эту секунду я понял, Жорик Милославский был очень сильно одинок. При жизни, естественно. Отцу вообще не до него. Мать плясала вокруг мужа, посвятив ему все свое время. А потом появился младшенький. С ним Светланочка Сергеевна вела себя совсем иначе.
— Ладно я? Да. А что такое? Псих же. Сама вчера тут разорялась перед Виктором с Настей. Так что, с меня спросу нет. Скажите спасибо, что под себя не хожу. Ясно? — Я в наглую уставился на маман.
— Он ведь твой брат! — Она выкрикнула эту фразу с интонацией трагизма и страдания.
— И что? Я пошутил. Ясно? Пошутил! А ты орёшь, будто убил его. Лучше бы тебя беспокоило, что этот идиот бегал по селу в поисках общественного толчка. Не забывай, из нас двоих, меня и Семена, диагноз, по твоему утверждению, только у одного… А тут такие новости.
— Да ладно… — соседская тетка, крепко держащая Сеньку, резко разжала пальцы и отдернула руку. Вроде даже немного попятилась. — Ещё один Милославский?! Нет! Да куда ж вас столько... Мы к первому только начали привыкать! То-то Светка разоралась. А я не поняла сразу, чего это она. И пацан фамилию то не назвал. Сказал, к Виктору приехал и все. А оно…вот что… Ох, грехи наши тяжкие… За что, Господи?
Соседка три раза перекрестилась, поплевала через плечо, потом нервно спросила у Насти, не могла бы та дать ей горсть соли. Прямо сейчас.
— Мне в туалет надо. — Выдал вдруг Семён.
— Ты издеваешься? — Поинтересовалась хозяйка уточек.
Виктор вообще махнул рукой и, сказав, что с этой бабьей суетой опоздает на работу, вышел со двора.
— Чего?! — Младшенький как-то подозрительно жался. Походу, не врёт.
— Да ты только что мне весь пруд зассал!
— И что? А у меня от переживаний началось расстройство желудка. Мне теперь … по-серьезному надо. — Резонно ответил пацан, потом шмыгнул носом и вытер его рукавом.
— Семён! — Светланочка Сергеевна аж побледнела. — Всего лишь сутки мы в деревне, а ты уже нахватался отвратительных привычек. Георгий! Срочно отведи его в… по назначению отведи. Понял? И только попробуй!
Госпожа Милославская показала мне кулак.
— Да ладно. Чего ты, мамуль. Пойдем, засранец. И заметь, пацан, это даже не образно.
— Георгий! —