— Да, Владимир Николаевич, — осторожно кивнул тот, и тут же его трясущийся палец ткнул в сторону книжных шкафов, набитых папками. — И там у меня полный порядок! С документами полный порядок, я имею в виду! И я тут уже двадцать лет и…
— Владимир Николаевич, — мягко перебил его Волков. — Нас не интересует ваша бухгалтерская отчетность. Мы и так видим, что в вашем детском доме полный порядок. Не ослепли еще!
— Тогда я не понимаю! — возмущенно воскликнул директор и покосился на свой рукав, который так беспардонно хватал майор.
— Нас интересуют два ваших бывших воспитанника, которые учились в тридцать восьмой школе семнадцать лет назад.
И Волков беспомощно умолк. Фамилий воспитанников он не знал. А Гришин пока молчал. Ему жуть как хотелось кролика из шляпы достать.
— Их там училось всего двое. По слухам, были одаренными мальчишками. Поможете с информацией?
Не случилось ни кролика, ни шляпы, черт побери! Директор встал с места, подошел к одному из шкафов. Нашел там нужную папку с личными делами и принялся листать ее прямо на весу.
— Вот! — ткнул он пальцем в разворот. — Два парня у нас в тридцать восьмой учились. Илья Незнамов и Сережа Луков.
— А остальные где?
— Все по разным школам. — Директор с папкой вернулся на свое место. Шмякнул ее на стол, с досадой крякнул. — Считалось тогда, что так будет лучше для детей. Разбросать их по разным школам, чтобы адаптация к жизни лучше шла. А так они в стаю сбивались, по их понятиям.
— По чьим? — спросил Волков.
— По их! — И директор потыкал в воздух пальцем над своей головой. — У них там программа за программой. Эксперимент за экспериментом!
— Понятно… — Волков помолчал. Потом спросил: — Что можете сказать о мальчиках? Привыкли они к жизни в социуме?
— Что могу сказать… — Директор с печалью покачал головой. — Илья Незнамов состоялся. Молодец. Сейчас в Москве. Шлет оттуда сообщения, фотографии. Работает. Семьей недавно обзавелся. Молодец мальчишка!
— А Луков?
— Луков… Это… Это горе наше луковое было, а не мальчишка! — воскликнул с горечью Владимир Николаевич. — Он ведь подкидыш. Ни отца, ни матери никогда не знал. Незнамов-то осиротел, потому к нам и попал. А этот… В общем, бедовый мальчишка был.
— Был? — удивленно вскинул брови Волков. — А почему был? Он что же…
— Ой, да ладно вам! Тьфу-тьфу-тьфу! — воскликнул директор и руками в сторону Волкова замахал. — Жив небось и здоров где-нибудь!
— Не понял! — Волков тряхнул головой. — Ни разу на связь с вами не вышел после выпуска из детского дома, так я понимаю?
— Да не совсем… Бегал он, Сережка наш Луковый!
— В смысле, бегал?!
— В том самом! Любил удрать и где-нибудь скитаться. Неделю мог пропадать, а то и две.
— А учителя тридцать восьмой школы утверждали, что он подающим надежды мальчиком был, — вставил свое слово Гришин.
Не просто же так он перед работницей архива расшаркивался. Он тоже сведения добыл. Просто пропустил возможность ими козырнуть. Перемудрил, так сказать.
— Поначалу был. Где-то лет до десяти, — согласно кивнул директор и снова ткнул пальцем в разворот папки с документами. — Потом связался с этим… Кажется, Смородин его фамилия была.
— Совершенно верно. Удивлен! — похвалил Волков.
— А чему удивляться?! Ребят немного. Каждый через сердце проходит. А Сережка так вообще, — директор махнул рукой, — хорошим мальчиком был. Очень хорошим. А потом как с цепи сорвался. Начал убегать. Школу пропускать. Его ведь из тридцать восьмой едва не выгнали за неуспеваемость и пропуски. Пришлось суетиться, н-да… Перевели его в другую школу. И с Ильей Незнамовым разлучили. Кстати, Илья сам попросил. Говорил, он на меня дурно влияет. Попросил. Сделали. Только Сережку окончательно упустили. Вообще в охламона превратился. Хулиганил. Попадал в милицию. Протоколов на него было о-го-го сколько! Может, и сел все же с дурной своей головы!
— Он закончил школу? Выпустился из вашего дома?
— Куда там! Когда ему пятнадцать стукнуло, он снова убежал.
— Это где-то двенадцать лет назад, так?
Волков с Гришиным переглянулись.
— Да. Так. Двенадцать лет назад. Убежал он в очередной раз, да так больше и не вернулся. Мы и в розыск его подавали, и так по друзьям искали, бесполезно. Сбежал и больше не объявился. Илья нам сказал, что Серега будто в Казахстане родственников каких-то нашел и к ним собирался. Только не нашли мы его и в Казахстане. Год, наверное, ушел у нас на его поиски. Потом жизнь закрутила. А затем уж он и совершеннолетним стал. Как искать?
— А что Смородин говорил о его исчезновении?
— Смородин-то… — Директор хмуро оглядел гостей. — Тоже чего-то такое говорил про Казахстан. А потом… Потом сгорел при пожаре в дачном доме вместе с родителями. Так вот…
— Большой промежуток времени прошел с момента исчезновения Сережи Лукова до пожара? — спросил Волков.
И с таким остервенением принялся катать ладонью карандаш по столу, который отобрал у Гришина, что у того нервы разошлись от тихого шуршащего звука. И карандаш, между прочим, был его!
— Нет. Не могу вспомнить точно, но совсем мало. Дня, может, три, а то и два. Я же сам ездил к этому Смородину. Он в девятнадцатую школу тогда перевелся. Пять лет там отучился. Я к нему приехал. Канун майских праздников, помню, был. Говорю, рассказывай, что знаешь!
— А он?
— А он нагло так ухмыляется и говорит, что Сережа в Казахстан укатил и мы его никогда не поймаем. Я тогда понял, что он врет. Прятал он Серегу. Точно прятал. А потом узнаю про пожар и… И честно, на Сережу-то и подумал. Вспыльчивым он был, нервозным. Особенно в последние годы. Мог чего-то и натворить. Потому и не нашли мы его больше.
— У вас хороший детский дом, — неожиданно перевел тему разговора Волков и осмотрел кабинет директора. — Дети нарядные. Кто-то помогает?
— Конечно! — Директор выдохнул с облегчением, радуясь тому, что разговор свернул на другую тему. — И государственные деньги осваиваем полностью. И меценаты есть. Из очень, очень уважаемых людей.
— А список не могли бы мне показать?
— Список чего? — Директор округлил глаза, сделавшись похожим на старого испуганного филина.
— Не чего, а кого, — не совсем вежливо поправил его Волков. — Меценатов. Можно их перечень? Кстати… А Сережа Луков мог ведь и наказание отбывать где-то. Как считаете?
— Ой, да запросто! — фыркнул директор и заворочал шеей в тесном воротнике сорочки. И тут же написал что-то на листе бумаги, который вытащил из принтера. Протянул его Волкову: — Вот список. Только я прошу вас! Умоляю! Будьте деликатнее! Уважаемые люди все же!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});